Два года после долгожданной победы жестокая борьба в Чечне продолжается. Репортаж Джулиуса Стросса из Ведено.
Запыленные БТРы проносятся по витиеватым улочкам, пушки рыскают по сторонам в поисках жертвы. Боевые вертолеты снуют практически над кронами деревьев. Местные жители жалуются, что они часто стреляют, куда попало, авось кого подстрелят.
Даже в полдень улицы практически пусты, если не считать российской команды саперов. Большинство мирных жителей, которых осталось не мало, прячутся по домам, в ужасе ожидая, что к ним наведается российский военный патруль или случайно залетит снаряд.
Два года минуло с тех пор, как Кремль объявил о прекращении боевых действий и начале восстановления Чечни. В ее столице, Грозном, несколько зданий было отремонтировано, а перестрелки, по крайней мере, в дневное время, практически прекратились.
Однако, несмотря на такие громкие заявления, огромные районы республики остаются местом страха, где избиения, похищения и убийства российскими военными происходят каждый день. Визит в Ведено, деревню, разросшуюся до размеров провинциального города в южных горах республики, на родину Шамиля Басаева, исламского полевого командира, ведущего террористическую войну против Москвы, лишь добавляет эпитетов ко всеми забытому страданию простых чеченцев.
Ведено некогда было успешным хозяйством, состоящим их 10 тысяч фермеров. Десять лет назад, когда началась первая чеченская война, многие местные жители поддержали движение за независимость. Русские подавляли чеченцев на протяжении более двухсот лет - в 1944 году дошло до того, что Сталин посадил чеченцев в товарные вагоны и депортировал целый народ в Среднюю Азию. Каждый третий чеченец не пережил этой депортации.
Однако победа и фактическая независимость, достигнутая в 1996 году, принесла с собой беззаконие, хаос и исламский экстремизм. Лидеры вахаббитов, такие как Хаттаб, полевой командир из Саудовской Аравии, устроили лагеря подготовки террористов с целью распространения джихада за пределы Кавказа.
Ко времени окончания второй чеченской кампании в 1999 году, народ Ведено, как и большинство чеченцев, ненавидели Басаева и его воинов ислама почти так же, как и русских.
Сегодня, когда их дома разрушены, а скот потерян, они все еще находятся в самом центре войны, которая официально окончена.
За два дня до моего визита, четыре российских солдата получили ранения, один погиб, на мине, установленной сепаратистом. Фермер получил серьезное ранение в результате попадания в его дом российского снаряда. За последние несколько недель пропало более десятка местных жителей.
Только добраться в Ведено - уже небольшой подвиг. Российские власти запретили западным журналистам работать в Чечне, если не считать специальной поездки под вооруженным присмотром российских военных.
Те, кто не согласны с запретом, обходят юг стороной - именно там российские военные печально известны тем, что стреляют в кого попало, без предупреждения, а исламские радикалы похищают людей. Однажды они сначала пытали, а потом отрезали головы группе инженеров по связи - трем британцам и одному новозеландцу.
На извилистой, разбитой дороге в деревню стоит несколько российских блокпостов. Однако, как и по всей Чечне, военнослужащие на этом блокпосту ленивы и коррумпированы.
На этой неделе часто видно куда-то едущие БТРы. На одном из них сидело около десятка тяжело вооруженных российских военных в подшлемниках.
Одни солдат сказал мне, что это была группа захвата из ФСБ - организации-преемника КГБ - которая специализируется на облавах и допросах. 'Я слышал истории про избиения и убийства, - сказал он, - хотя я сам никогда не был их свидетелем'.
В самом Ведено, расположенном в ущелье между холмами, местные жители живут, вздрагивая от ударов ног, ломящихся в их ворота. Руслан, 37 лет, один из многих, кто стал жертвой пыток российских военных.
Как и большинство чеченцев по всей республике, Руслан никогда не был сторонником исламистов и их жесткой идеологии вахаббизма. Но это его не спасло.
Чеченского земледельца вытащили из дома, избили, после чего пытали током. Когда его тащили, один солдат что было мочи ударил Руслана в поясницу, по позвоночнику чуть выше таза.
Теперь Руслан (имена в данной статье изменены) - инвалид на всю жизнь, его спина и плачи сгорблены, это больно. 'Они все были в масках, - говорит он. - Они все время спрашивали: 'Где боевики, где боевики?' Затем они сделали это со мной. Теперь я ежеминутно страдаю от боли'.
Террор российских военных по отношению к местным жителям отразился усталым, изможденным выражением на лицах последних. Но русские ничего не сделали, чтобы предотвратить атаки боевиков. В начале этого года набольшая группа боевиков спустилась с гор после захода солнца и атаковала российский БТР из ручного противотанкового гранатомета, убив весь экипаж. В последовавшей после инцидента зачистке были схвачены десятки мирных жителей. Многие их них не вернулись.
Петима, 52-летняя жена фермера рассказала об одной женщине, которую продержали в заключении 11 суток, потом освободили. 'У нее по всему телу были синяки, на ногах ожоги, они тушили об нее сигареты, - вспоминает она. - На следующий день она сбежала'.
Когда мы разговаривали в саду, низко пролетели два вертолета. Она сказала: 'Уже весна, мне надо работать, чтобы не пришлось голодать. Но как работать со всеми этими ракетами, танками и вертолетами?'
'Самое худшее во всем этом - то, что мы раньше гордились тем, что помогали друг другу. Теперь, если кого забирают или бьют, мы просто отворачиваемся, чтобы не смотреть'.
Хазан, фермер 70 лет, сказал: 'Стреляют каждую ночь. Мы живем в постоянном страхе. Если Русские говорят нам есть, мы едим. Если они говорят нам не делать что-либо, мы не делаем'.
'У нас с одной стороны дороги танк, с другой - танк. Мы живем как зашуганные собаки'.
