Недавно редактор влиятельного журнала 'Эксперт' в одном из кратких комментариев размышлял, в чем, мол, причина, что в Федеративной республике Германия так превозносят знания российским президентом немецкого языка. В конце концов, есть главы правительств, которые наряду с немецким языком знают и другие языки. О языковых познаниях Путина говорят так, будто речь идет о 'говорящей обезьяне', посчитал он. Это для главного редактора 'Эксперта' оказалось уж слишком. Редактор был уволен. Тот, кто сегодня упоминает имя президента, должен это делать с благоговением. Критика правительственной политики может быть разрешена в определенных рамках, критика, оскорбляющая личность Путина, - табу. Особенно предосудительной считается ирония. С той поры, как Путин воспринимается больше как монарх, а не избранный глава государства, это равноценно святотатству.
Историк Василий Ключевский заметил в 19-м столетии, что русские цари являются не машинистами государственной машины, а 'пугалами, отпугивающими хищных птиц'. Решающим для царей было, согласно ему, не их умение управлять, а способность внушать страх. И сегодня сила государства в России измеряется, прежде всего, тем, насколько верноподданные боятся его. Именно в этом заключается рецепт успеха Путина. Его имидж строгого хозяина, что подчеркивают его жесткие действия против чеченских мятежников или против нелояльного финансового магната, является для многих россиян доказательством того, что Путин может позаботиться о стабильности и безопасности, как настоящий царь.
После того, как Борис Ельцин передал власть Путину, своенравные олигархи, журналисты из независимых средств массовой информации, депутаты Государственной Думы или коррумпированные чиновники отказались воспринимать президента как лишенного всяких изъянов и справедливого властителя. Сегодня, спустя четыре года, Путин, судя по всему, окончательно установил свою личную 'вертикаль власти'. Все прежние противники внимают ему, как прекрасному властителю.
Некоторые западные наблюдатели объясняют этот феномен мнимыми успехами хозяина Кремля. Впрочем, самые важные проблемы страны остаются, как и прежде, нерешенными. Ситуация в Чечне столь же плохая, как и четыре года назад, все больше становится террористических актов за пределами сепаратистской республики. Согласно последним исследованиям организации Transparency International", с каждым годом ширится коррупция. Если четыре года назад Россия по этому показателю занимала 71-е место среди 133 стран, то в 2003 году скатилась на 88-е место, между Алжиром и Пакистаном. Пришедшая в упадок инфраструктура является причиной постоянно растущего числа несчастных случаев, растет также число националистических вылазок. Безопаснее и стабильнее, чем при Ельцине, в путинской России не стало.
Между тем, для ситуации в России характерным является то, что обстановка воспринимается как безопасная и стабильная, а государство сильным. Это можно объяснить не только лишь государственным контролем над средствами массовой информации. Государство и народ в очередной раз заключили традиционный общественный договор: патерналистское государство обещает заботиться о верноподданных. Кстати, о том, что это государство полностью коррумпировано, знает большинство избирателей Путина. Они не строят иллюзий относительно неподкупности бюрократов и мирятся с коррупцией. Именно в этом состоит их часть договоренности. В ответ на государственную заботу верноподданные отказываются от всякого вмешательства в дела государственных чиновников.
За благоговением, которое в последнее время стало обязательным в обхождении с Путиным, кроется, таким образом, не признание его достижений как умелого 'машиниста российской государственной машины'. Самое важное, если не единственное достижение, которое может Путину помочь в управлении, это держать постоянно в страхе российские элиты. Сегодня, конечно, никто не должен опасаться за свою жизнь, однако царит настроение, наполненное в основе своей страхом, царит непонятный, кажется, беспочвенный страх. Как в советские времена. Прежде оппозиционные политики больше не осмеливаются возражать президенту.
Впервые со времени перестройки журналисты и редакторы снова упражняются в самоцензуре. Все больше тем попадает в разряд тех, на которые наложено табу. Частная жизнь Путина тоже. Телеведущий Леонид Парфенов, один из последних критических голосов на государственном телевидении, был уволен недавно за то, что подверг критике запрет на трансляцию передачи о Чечне.
С той поры, как самый богатый человек России, Михаил Ходорковский, оказался в тюрьме, другие прежде строптивые олигархи пытаются добиться своими патриотическими жестами расположения Кремля. Роман Абрамович инвестирует деньги в российский футбол, Виктор Вексельберг возвращает из США в Россию драгоценности, принадлежавшие царской семье.
Сам Ходорковский подверг в покаянном письме, написанном в тюрьме, 'бессмысленные попытки ставить под вопрос легитимность президента'. Его партнер по бизнесу Леонид Невзлин, который до недавнего времени финансировал вновь созданную партию 'Свободная Россия', вообще ушел из политики. Для члена организационного комитета оппозиционной партии 'Свободная Россия' Марины Литвинович это символ времени: 'Люди испытывают страх. Финансирование оппозиции стало в России опасным делом'.
Между тем, все большее влияние получают спецслужбы. Защитников окружающей среды, правозащитников и ученых обвиняют в шпионаже или уже приговорили к драконовским срокам заключения. Олег Панфилов из 'Центра по экстремальной журналистике' считает, что на Россию накатывает мощная 'волна шпиономании'. Телевизионное выступление Путина, как строгого царя, вызывает у зрителей старый апробированный рефлекс Павлова: пока они видят, что олигархи и другие 'хищные птицы' боятся этого человека с холодным взглядом, у них автоматически усиливается чувство безопасности. Политтехнологи Кремля называют избирателей овощами, поскольку они никогда не покидают свои грядки, их лишь время от времени надо поливать обещаниями стабильности. Благодаря высокой цене на нефть на мировом рынке, овощи получают снова регулярно зарплату и пенсии.
До той поры, пока коррумпированное государство и набирающие силу спецслужбы еще имеют ресурсы, необходимые для удовлетворения скромных потребностей избирателей, Путин может и дальше продолжать играть роль царя. Российские журналисты смогут позволить себе невинные шутки в адрес Путина или его языковых познаний только тогда, когда у России закончатся нефтедоллары.
