О российском президенте Владимире Путине можно говорить что угодно (хотя лучше говорить вежливо), но он совершенно определенно восстановил репутацию своей страны как великой державы. Десять лет назад Россия находилась в состоянии хаоса, напоминавшего Смутное время начала 17-го века.
Предшественник Путина Борис Ельцин карикатурно напоминал злополучного царя Бориса Годунова, при котором Россия переживала голод и унижения. Страдавший от сердечных болезней и злоупотребления алкоголем Ельцин смог обеспечить себе переизбрание в 1996 году только за счет того, что превратил приватизацию российского энергетического сектора в низкопробное жульничество, променяв нефтяные и газовые месторождения на денежные вклады в свою предвыборную кампанию. Тем временем, рядовые россияне переживали период страшной инфляции и безработицы. Неудивительно поэтому, что геополитические позиции России в 90-е годы крайне ослабли. В то время как бывшие советские республики и союзники по Варшавскому Договору вставали в очередь на вступление в НАТО, супердержава, как шутили во времена 'холодной войны', превращалась в Верхнюю Вольту с ракетами.
Затем, в конце 1999 года, к власти пришел Путин. С тех пор он жестко восстанавливает контроль Кремля над энергетическим сектором и средствами массовой информации. Экономика начала возрождаться со среднегодовыми темпами роста в 6,8%, уровень инфляции опустился ниже 10 процентов. Однако самым впечатляющим достижением Путина стало восстановление международного влияния России. В то время как предшественник Путина на международной арене играл роль клоуна, Путин предпочел роль крутого парня. Действительно, когда я наблюдал за тем, как он выступал на прошедшей недавно в Мюнхене конференции по вопросам безопасности, российский президент живо напомнил мне Крестного отца - Майкла Корлеоне, ставшего олицетворением скрытой угрозы.
Американская делегация, в состав которой входили министр обороны Роберт Гейтс (Robert Gates) и претендент на президентский пост Джон Маккейн (John McCain), услышали путинское предупреждение о том, что 'однополярный мир' (то есть тот, где доминируют США) 'в конечном итоге губителен не только для всех, кто находится в рамках этой системы, но и для самого суверена'. Путин заявил, что 'гипертрофированное применение силы ... ввергает мир в пучину следующих один за другим конфликтов'.
Некоторым слушателям обвинения Путина живо напомнили 'холодную войну'. Но глядя на аудиторию, я с удивлением понял, что обращался он в основном не к американцам, а к представителям Европы и Ближнего Востока. Как и Корлеоне, Путин стремится быть бизнесменом. Его Россия является энергетической империей, которой принадлежит четверть общемировых разведанных запасов природного газа, 17 процентов залежей угля и 6 процентов - нефти. По причинам географии Соединенные Штаты Америки не относятся к основным покупателям российского энергетического сырья. Однако Россия поставляет две пятых потребляемого Германией природного газа. Она же поставила все новые ядерные реакторы Ирану. Когда Путин заговорил о ценах на энергоносители, немцы начали делать пометки в своих блокнотах. А когда он перешел к вопросу о распространении ядерного оружия, насторожились иранцы.
Ключевой момент заключается в том, что геополитическая мощь России стала функционально зависимой от стоимости ее энергосырьевого экспорта. Как отметил историк из Принстонского университета Стивен Коткин (Stephen Kotkin), энергетический кризис 70-х годов, нанеся ущерб Западу, помог экономике СССР, пролив на больную советскую систему благодатный нефтедолларовый ливень. Но когда цены на нефть в период с 1986 по 1996 годы снизились до среднего значения в 20 долларов за баррель, уменьшилось и российское влияние. Не случайно то, что самый низкий уровень нефтяных цен в 11 долларов за баррель пришелся на последний - самый бедственный год правления Ельцина.
Можно быть уверенным в том, что этот урок истории не прошел для Путина даром. Стоит серьезно задуматься над возможными политическими последствиями сегодняшних высоких цен на нефть. Все очень просто: Россия - единственная крупная держава, которая заинтересована в высоких ценах на энергетическое сырье. Следовательно, она единственная крупная держава, которая не заинтересована в стабильности на Ближнем Востоке.
Именно поэтому Россия создает самые большие проблемы США, когда речь заходит о недопущении обретения Ираном ядерного оружия. Действительно, в Мюнхене Путин заявил о своей приверженности нераспространению. Однако факт остается фактом: ядерный реактор в Бушере строят русские, и русские только что победили в тендере на строительство еще шести таких установок. Да, Путин говорил в Мюнхене о 'риске глобальной дестабилизации', исходящем с Ближнего Востока. Но в реальности это его полностью устраивает. Ведь дестабилизация на Ближнем Востоке гарантирует высокий уровень энергетических цен, от которых теперь зависит российская мощь. Действительно, Путин вывел Россию из времени смуты. Но не станет ли это началом времени новых проблем?
Найалл Фергюсон - профессор истории Гарвардского университета, обладатель стипендии имени Лоренса Алана Тиша (Laurence A Tisch).
___________________________________________________________
Доктрина Путина ("The Washington Post", США)
Момент силы Путина ("The Washington Post", США)
Найалл Фергюсон: Россия скатывается к диктатуре ("Los Angeles Times", США)
