Президентство Обамы, внеся громкую ноту примирения, одновременно породило странную неловкость внутри Североатлантического альянса, никогда прежде не наблюдавшуюся. При Буше отношения между двумя берегами Атлантики были далеко не безоблачными, но понятными. С приходом в Белый дом нового хозяина ситуация изменилась с точностью до наоборот: отношения безоблачные, но непонятные. Предсказуемость и четкость республиканского президента в вопросе о превентивной войне, в требованиях единомыслия сменились в высшей степени дружелюбными, но невнятными и во многом отстраненными отношениями с Обамой.
Два события последних дней обнаружили эту неопределенность. Эскалация афганской войны, следствием и символом которой стала гибель итальянских солдат. И отказ от антироссийских планов по размещению систем ПРО в Польше и Чехии.
Оба обстоятельства посеяли волнение в Европе. Траур по погибшим итальянцам - лишь последний из серии фактов, заставляющих европейские страны говорить о необходимости пересмотреть подход к делам Афганистана. Но эти сомнения натыкаются на расширение военного присутствия в этой стране, постановленное американским президентом.
Правда, борьбу с талибами ведут две независимые миссии - НАТО и США, так что технически союзники могут действовать и автономно, не пересекаясь друг с другом. Тем не менее, удвоение числа американских солдат в Афганистане за последние месяцы (62 тыс. сегодня против 32 тыс. в 2008 году) и, наоборот, витающее в Европе желание вывести войска - объективно антагонистические моменты, вызывающие дисбаланс.
Что же касается отказа от ПРО, континентальная Европа должна бы радоваться, после того как сама неоднократно призывала оставить попытки вернуться к холодной войне. Однако полная ликвидация средств обороны от России, похоже, вышла далеко за рамки всех ожиданий, приведя в недоумение старую Европу и напугав новых европейцев. Лаконичное объяснение, с которым Обама выступил вчера скорее чтобы успокоить нас, чем разрешить сомнения, прозвучало совсем уж отстраненно: "Буш был совершенно прав, этот щит никогда не был угрозой для России. Мы просто приняли наиболее эффективное решение, чтобы защитить себя и своих союзников. Если же в результате этого решения снизится степень российской паранойи, а Россию удастся подтолкнуть к сотрудничеству с нами по предотвращению иранской ракетной угрозы - это дополнительный бонус".
Стоит отметить, что в Италии новый холодок в отношениях с нынешним американским руководством особенно заметен на фоне широко растиражированного интервью посла Вашингтона в Риме Дэвида Торна, который, в весьма своеобразной манере, сначала побеседовал с журналистами Corriere della Sera, и только потом - с членами кабинета.
Так, среди всех этих перипетий и ухабов, зародился витающий в воздухе вопрос: а что, если Обама сегодня дальше от Европы, чем (парадоксальным образом!) когда-то был Буш? Что, если Обама уважает больше, но любит меньше эту новую Европу? Вопрос сам по себе уже знаменателен: если есть сомнение, значит, что-то изменилось. Но поскольку о переменах всегда говорят по отношению к прошлому, возможно, суть обсуждаемых перемен нам будет проще понять, оценивая не Обаму, а самих себя, европейцев. Без сомнения, в некотором смысле новый американский лидер более далек от Европы. Но причины этого коренятся не в его персональных особенностях, а в самом содержании нынешнего президентства. Так что, вероятно, это мы чего-то не понимаем. Обама видит мир - в смысле "земной шар" - в несколько ином ракурсе, напрямую связанном с его целями. Перед ним - две исторические задачи: спасти мировую экономику, чтобы спасти экономику собственной страны, и заново утвердить американскую гегемонию.
Обе эти ставки он выиграет или проиграет в Азии. Его экономический вызов обращен к Китаю; войны за стабилизацию все сосредоточены вокруг и внутри мусульманских стран. Поэтому, выходя утром на балкон Белого дома, Обама смотрит на мир не с Запада на Восток - не через Атлантику - а с Запада на Запад: через Тихий океан, Китай, на Дальний и Ближний Восток. К европейским берегам он добирается лишь по окончании этого дальнего странствия. И гораздо раньше, чем нас, Западную Европу, он минует Турцию и Россию. Так что в этом смысле - да, мы отдалились от Белого дома. Европа, на протяжении многих лет служившая вместе с США центром чуть ли не всех мировых процессов, сегодня оказалась на географической обочине. Та уважительная, но отстраненная от нас манера, в которой администрация США работает по всем своим международным направлениям - Афганистан, нефть, альянсы, давние проблемы, вроде Ирана - свидетельство этой новой реальности.
Можно ли назвать это холодностью? Или политическим дистанцированием? Или ослаблением Атлантического альянса? Или, может, потерей им былого статуса? Словом, любит нас Обама или нет? Лучший ответ на все эти вопросы, рискующие во многих странах, не только в Италии, разрастись до конфликта с США - наверное, самый простой ответ: да, Обама нас любит, но география, к сожалению, изменилась.
_________________________________________________________
Объявленная Обамой 'перезагрузка' отношений с Кремлем сигнализирует об изменениях в политике США ("The Irish Times", Ирландия)
Обама положил конец 'особым отношениям' ("The New York Times", США)
