Цитаты.
"На первый взгляд это кажется ужасным, но государство не может выполнять свои обязательства, к тому же нет ни одной страны, которая бы не пришла в себя после дефолта", — заявил Андрис Шкеле, упомянув Аргентину". Apollo.lv.
"Для среднестатистического жителя в дефолте нет ничего катастрофического. Не надо думать, что с человеком, который живет от зарплаты до зарплаты, на следующий день после наступления дефолта произойдет что–то ужасное. Естественно, в первую очередь это коснется тех, кто финансируется из госбюджета". Из интервью А. Шкеле порталу darbalaiks.lv.
А действительно ли Аргентина оправилась от дефолта? И так ли уж он безобиден для населения?
На самом деле эта Аргентина и сегодня еще пожинает плоды финансового кризиса, разразившегося в ней 8 лет назад. Экономическая катастрофа постигла эту страну в декабре 2001 года. Тогда в одночасье рухнуло "аргентинское экономическое чудо", созданное под чутким руководством Международного валютного фонда (МВФ). Страна превратилась в одно из самых опасных мест на планете. Привычный и комфортный цивилизованный мир исчез в считанные дни и превратился в хаос — с неоднократной сменой правительства, массовыми голодными бунтами и погромами, грабежами и стрельбой на улицах.
К катастрофе Аргентину привели идеологи неолиберализма, которые демонтировали существовавшую в стране систему социальной защиты. Свергнувшая президента Перона военная хунта начала проводить в Аргентине неолиберальные реформы под руководством сторонников доктрины "чикагской школы". Позже "чикагские мальчики" довели до дефолта и Россию, но, к счастью, она после этого отказалась от их советов и выкарабкалась из полного развала.
К началу 90–х годов Аргентина стала своеобразной витриной Международного валютного фонда. Аргентинское правительство ударно воплощало в жизнь ультралиберальные рецепты "роста" от МВФ — была проведена приватизация госпредприятий, ослаблено госрегулирование, снижены тарифы на импорт и облегчен вход в экономику транснациональным компаниям, покончено с протекционизмом в отношении отечественных предприятий. В итоге получила рост импорта, отмирание многих отраслей экономики страны, переход сельского хозяйства на ГМО–монокультуры, зависимость финансовой системы от иностранных кредитов. Внешний долг вырос с 65,4 млрд. долларов в 1991 году до 143,5 млрд. в 1999–м. Обслуживание внешнего долга стало тяжким бременем для Аргентины — расходы по этой статье увеличились с 2% ВВП в 1991 году до 10% (!) ВВП в 1999–м.
Построенная долговая пирамида требовала все новых и новых займов и инвестиций для своего обслуживания и в конце концов рухнула.
МВФ потребовал от правительства Аргентины сократить расходы госбюджета на 20%, в том числе за счет резкого сокращения пенсий и зарплат госслужащих, а также повысить налоги. Чтобы как–то расплачиваться по долгам, в декабре 2001 года правительство Аргентины объявило о введении ограничений на изъятие средств с банковских депозитов.
Население в панике начало изымать деньги с банковских счетов и менять их на доллары, а курс американской валюты на черном рынке стремительно взлетел вверх. Тысячи предприятий обанкротились, а сотни тысяч аргентинцев потеряли работу. Начались массовые беспорядки и коммунальный хаос.
Это лишь несколько фрагментов развернувшейся экономической драмы латиноамериканского государства. Но сколько в ней пугающего сходства с латвийским сценарием. Напомним, что экономика Аргентины является третьей по величине в Латинской Америке после Бразилии и Мексики. И эта богатейшая страна, поставлявшая зерно и мясо для всей Европы, в первые годы после дефолта прошла такую шоковую терапию, которую можно сравнить с лишениями военных лет. И хотя в последние годы ВВП Аргентины показывает рост, долг МВФ в размере 10 миллиардов долларов страна погасила, но в целом, отмечают аналитики, население даже спустя много лет после дефолта остается беднее, чем до него.
Что говорят независимые аналитики о девальвации национальной валюты? А вот что. В результате дефолта и последующей "санации экономики" в стране–жертве финансовой ловушки значительная часть собственности переходит в руки транснациональных корпораций в счет погашения долгов. А большая часть национального продукта стран, ставших жертвой международных финансовых колонизаторов, многие годы будет уходить в страны "золотого миллиарда" в виде долговых выплат, процентов за реструктуризированные иностранные кредиты, дивидендов от собственности транснациональных корпораций (ТНК) в этих странах.
Речь идет не об отдельных неудачах молодых растущих экономик, а о четкой системе — своеобразном "финансовом пылесосе", опустошающем национальные экономики в пользу горстки хозяев ТНК и крупнейших финансовых олигархов.
И сегодня нельзя сказать, что экономика Аргентины полностью оправилась от тогдашних потрясений. Чтобы рассчитаться с внешними кредиторами, президент Аргентины Кристина Фернандес де Киршнер в начале этого года приняла решение использовать часть резервов аргентинского центробанка — 6,6 миллиарда, положенных на депозиты в американских банках. Для чего был создан специальный фонд. Частные инвесторы, вложившиеся в госбумаги этой страны, воспользовались моментом и подали иск в суд Нью–Йорка с требованием заморозить часть средств этого фонда (на средства собственно Центробанка он по закону не могут претендовать). Решение суда вынесено в их пользу. Объем замороженных активов небольшой — всего $1,7 млн., но пример может воодушевить других кредиторов, и сумма претензий может вырасти в разы, пишет газета The Wall Street Journal.
Частные кредиторы всего лишь пытаются добиться возмещения потерь, понесенных в результате дефолта 2002 года по госбумагам этой страны. Впоследствии страна объявила о реструктуризации долга перед частными кредиторами, большая часть которых согласилась получить возмещение в размере 30 центов на один вложенный доллар. Но 25% держателей ценных бумаг с этим возмещением не согласились, и они стали добиваться полноценной компенсации. Причем иногда самыми радикальными способами. В 2002 году немецкие кредиторы даже попытались арестовать аргентинское военно–морское учебное судно. Как бы там ни было, но Аргентине предстоит еще выплатить иностранным кредиторам $20 млрд. долга. Как она с этим справится в эпоху мирового экономического кризиса — большой вопрос.
