Война между Грузией и Россией в августе 2008 года показала, что у Европы отсутствует связная и общая система безопасности. Действующая система не только не смогла предотвратить эту войну, но и очень плохо справилась с задачей посредничества. Что еще более важно, оказалось, нет даже общего взаимопонимания по поводу тех принципов, на которых должна основываться европейская безопасность.
Если в случае с Косово Россия яростно отвергала либеральную логику гуманитарного вмешательства и выступала за суверенитет как за основополагающий принцип, то свою войну в Грузии она, по крайней мере, частично оправдывала гуманитарными соображениями. В отличие от нее, большинство западных стран поддержало интервенцию в случае с Косово, но российскую интервенцию расценило как жестокое попрание грузинского суверенитета. Такой разброс между двумя несовместимыми основополагающими принципами в каждом из этих случаев демонстрирует слабость и недостатки европейской системы безопасности, созданной Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Далее можно отметить, что российско-грузинская война не только подтвердила отсутствие единодушия по поводу основ европейской системы безопасности, но и способствовала разрушению этих основ в другом смысле. Крайне важно следующее. Этот конфликт стал первым случаем нарушения Россией целостности постсоветского территориального порядка, установленного беловежскими соглашениями в декабре 1991 года. Россия впервые с 1991 года открыто нарушила положение о том, что внутренние административные границы СССР являются границами новых независимых государств.
Взаимное признание такого территориального порядка всеми членами Содружества независимых государств стало первым и последним достижением этой организации, и оно заслуживает более пристального внимания к себе, чем обычно. Отдав предпочтение самому формальному и бессмысленному принципу деления Советского Союза, Россия и другие постсоветские страны избежали югославского сценария дезинтеграции по этническому и религиозному признаку, который в 1990 году предлагал столь авторитетный человек как Александр Солженицын. Однако повторение югославской трагедии на постсоветском пространстве стало невозможным благодаря тому самому принципу, который сделал возможными военные репрессии против сепаратизма – начиная с двух чеченских войн и заканчивая конфликтами в Южной Осетии и Абхазии. После августовской интервенции на стороне сепаратистов претензии России на роль стабилизирующей силы на постсоветском пространстве, которые Москва выдвигает с момента распада Советского Союза, уже не выдерживают критики, а ее отношения с соседями по СНГ опустились до исторического минимума.
Недавние события безоговорочно свидетельствуют о том, что необходима основательная дискуссия об основах европейской системы безопасности. Направлена ли эта система по-прежнему на предотвращение обычных межгосударственных войн, или же европейские державы в возрастающей степени действуют в качестве нормативных и гуманитарных "сил добра" в международной политике? Нужна ли Европе на самом деле единая логика, лежащая в основе ее совместной безопасности, или для нее приемлема особая система принятия решений по каждому конкретному случаю? И Косово, и августовская война, похоже, доказывают, что необходимы более последовательные подходы к данной проблеме.
Россия права, когда заявляет, что система европейской безопасности на основе правил ОБСЕ уже довольно давно действует плохо. В ноябре 2009 года президент Медведев выступил с предложением о подготовке договора по европейской безопасности. Предложение это основано на вполне правильной мысли о том, что действующая система нуждается в тщательном пересмотре. По мнению России, существует необходимость в более обязательной системе, основанной на более жесткой привязке к нормам международного права. Россия также заявила, что правовые механизмы должны быть усилены системой раннего предупреждения и предотвращения конфликтов.
И тем не менее, в проекте договора Медведева мало инновационных мыслей. Действуя в соответствии со своими внешнеполитическими ориентирами с начала 90-х годов, Россия позиционирует себя как блюстительницу классической системы, основанной на суверенитете и направленной на предотвращение межгосударственных войн. Нет никаких признаков того, что Россия готова открыться навстречу новому критическому мышлению по вопросам европейской безопасности. Те дебаты, которые хочет инициировать Россия, изначально ограничены позициями, согласованными в конце "холодной войны" и основанными на очень узком понимании безопасности, из которого исключен вопрос о правах человека. Следовательно, это будет не шаг вперед, а отступление от ранее согласованных принципов Хельсинкского заключительного акта – система "Хельсинки минус". Более того, хотя предложение это по своему содержанию весьма скромное, выбор времени для его выдвижения свидетельствует либо о чрезвычайной смелости, либо о серьезном заблуждении. Учитывая тот факт, что Россия серьезным образом подорвала суверенитет Грузии, она не обладает тем авторитетом, который необходим для внесения в политическую повестку Европы предложения, основанного на принципе суверенитета.
И тем не менее, было бы ошибкой игнорировать предложение Медведева, называя его постыдной бестактностью, хотя именно это имеет место сегодня. Несогласие с предлагаемым решением само по себе не поможет решить проблему; в нем лишь звучит призыв к поиску перспективных альтернатив. Интересную возможность создает тот факт, что в соответствии с Лиссабонским договором ЕС теперь вступает в сферу европейской дипломатии как единое юридическое лицо. Вместо того, чтобы просто стать полноправным членом Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе и вступить в уже действующие процессы в новом качестве, Евросоюз должен сделать нечто совершенно новое. Поскольку ЕС рассматривает себя в сфере безопасности в качестве "нормативной державы", что эквивалентно "силе добра", ему следует проводить такую линию мышления и в общеевропейском контексте.
Среди прочего это означает, что Евросоюз должен воздержаться от использования такой терминологии как "Хельсинки плюс", которая звучит как улучшение Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе на основе уже сложившейся логики. Вместо этого ему следует начать говорить о "Хельсинки ноль", демонстрируя необходимость начать все с нуля в содержании и организационной схеме весьма неуклюжей на сегодняшний день европейской системы безопасности.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Война между Грузией и Россией в августе 2008 года показала, что у Европы отсутствует связная и общая система безопасности. Действующая система не только не смогла предотвратить эту войну, но и очень плохо справилась с задачей посредничества. Что еще более важно, оказалось, нет даже общего взаимопонимания по поводу тех принципов, на которых должна основываться европейская безопасность.
