Первая военная доктрина Литвы

10 марта 2010 г. главнокомандующий армией Литвы генерал-майор А. Поцюс подписал первую литовскую военную доктрину.

С первого взгляда, её содержание и отдельные положения вызывают определённое удивление. Например, там говорится, что «доктрина предназначена для всего военного сообщества, но прежде всего её следует использовать в процессе подготовки офицеров с целью развития в Литве военной науки и искусства». Кроме того, указывается, что «изложенные в доктрине положения и принципы должны применяться гибко, прагматично и не стать догмами». Наконец, «доктрина совмещает в себе теорию, историю, экспериментальность и практику, поощряет инициативу и творческое мышление».

Таким образом, представленный документ напоминает своего рода учебник по военному делу, а не стратегическую концепцию. Однако соответствующее решение авторов доктрины логически обосновано. В западной традиции военная доктрина является разъяснительным документом стратегического характера, в котором очерчены принципы строительства, деятельности и обучения армии. Именно поэтому представитель Генштаба Литвы полковник-лейтенант В. Бернотас так отозвался о подготовленной доктрине: «Это не закон или стратегия национальной безопасности. Это моральная основа подготовки военнослужащих. В ней изложены наши ценности и то, что для нас наиболее важно, начиная с принципов руководства и управления и заканчивая планированием и проведением операций». Он подчеркнул, что литовскую военную доктрину не следует рассматривать в качестве военной стратегии: стратегия предусматривает способы, с помощью которых государство защищает интересы своей национальной безопасности, а военная доктрина является теоретической основой строительства, обучения и использования вооружённых сил (ВС).

В связи с этим можно утверждать, что военной доктрине Литвы присуще адекватное видение и точное понимание особенностей и угроз окружающего стратегического пространства, а также важности технологического, социального и культурного аспектов современной войны. Возможно, изложенную в доктрине теорию следовало бы лучше конкретизировать и более детально связать с литовскими реалиями. С другой стороны, в документе указано, что на его основе уже готовится Операционная доктрина объединённых сил армии Литвы и функциональные доктрины подготовки и использования военных подразделений литовских ВС, что сглаживает указанный недостаток.

При рассмотрении угроз литовской безопасности в доктрине упоминаются «нестабильные государства» и страны, «в чьих документах, связанных с политикой в сфере обороны и безопасности, предусматриваются, а военная сила позволяет осуществлять действия военного характера, прямо или косвенно направленные против Литвы или её союзников. Соответственно, возможно, следовало бы прямо назвать эти государства (ведь очевидно, что имеется в виду прежде всего Россия), и в этом не было бы ничего особенного, так как военная доктрина является не какой-то идеологической программой, а реалистическим документом.

Что касается вопроса обороноспособности Литвы в случае внешней агрессии, то в доктрине говорится, что «возможны два варианта обороны: самостоятельная оборона страны и коллективная её оборона совместно с союзниками». В первом случае, главная задача – «остановить врага с целью выиграть время, сохранить за собой территорию/объекты, деморализовать врага, ввергнуть его в хаос и укрепить в нём не проходящее чувство неожиданности». Эта задача выполняется путём скоординированных одновременных действий подразделений на всей территории страны. При осуществлении коллективной обороны совместно с союзническими силами армия Литвы поступает под командование НАТО и принимает участие в оборонных действиях в той степени, в коей это предусматривает коллективный оборонительный план.

Такая стратегия «выигрыша времени» в ожидании помощи союзников по большому счёту является реалистичной и обоснованной. Однако следует признать, что задача «деморализовать врага, ввергнуть его в хаос и укрепить в нём не проходящее чувство неожиданности» для малочисленной и слабо вооружённой армии Литвы является совершенно невыполнимой.

Особого внимания заслуживает положение доктрины, в котором говорится о том, что «ВС Литвы могут быть использованы для оказания военной помощи гражданам Литовской Республики, находящимся за границей». Это очень тонкий и сложный в политическом смысле вопрос, поэтому его следовало бы конкретизировать и регламентировать как можно более ясно и тщательно, чтобы никто не смог обвинить Литву в необоснованной агрессивности.

Обобщая, можно сказать, что появление первой военной доктрины является важным шагом в развитии практической и академической литовской военной мысли. Документ предметен и адекватен современным политическим и военным реалиям, и должен стать важной составляющей системы национальной безопасности Литвы.