Слухи о том, что Россия якобы готова вернуться в Афганистан, чтобы разделить бремя войны против талибов с западной коалицией, несколько дней будоражили информационное пространство Европы и США. Конечно, можно считать это хитрой провокацией (нечто подобное было года полтора назад, когда аналогичные спекуляции начались почему-то с публикаций в польских газетах), но скорее имеет место выражение коллективного подсознательного. Ситуация в Афганистане настолько безрадостна, что она, с одной стороны, вызывает устойчивые ассоциации с советским пребыванием в этой стране, с другой – провоцирует инстинктивное желание переложить ответственность на кого-то еще.
Злорадство – чувство недостойное, поэтому стоит задуматься о том, какого рода кооперация все же возможна между Россией и Соединенными Штатами (понятно, что остальные союзники выполняют вспомогательную функцию) на афганском направлении.
Прямое военное участие России не рассматривается. Трудно представить себе хоть какую-то убедительную причину, которая заставила бы Москву вмешаться в заведомо проигрышную войну, тем более на этапе, когда поражение уже явственно маячит впереди. Аргументы о том, что, мол, «воюя против талибов, НАТО делает в Афганистане нашу работу», имеют право на существование, но из них ничего не следует – США и их союзники пришли на этот фронт по своей надобности, а не по просьбе России. Справедливо, однако, то, что уход западного контингента создает для России новые риски в области безопасности – ситуация в Афганистане непредсказуема.
Поэтому модная ныне тема сотрудничества России и НАТО по Афганистану важна, но обсуждать надо не то, как Москва может помочь альянсу продолжать боевые действия (достаточно транзита), а что делать потом, в постнатовском Афганистане.
Четкого плана действий в Вашингтоне нет. Отставка командующего контингентом генерала Маккристала прошлым летом, а также утечки, обнародованные в недавней книге Боба Вудворда, доказывают, что американское политическое и военное руководство расколото по поводу афганской стратегии и цели операции. Вероятнее всего, главной задачей на ближайшее время станет разработка такой модели ухода, которую можно будет представить как успех, либо, по крайней мере, избежать очевидной неудачи. Поражение станет сильным ударом по престижу Соединенных Штатов и фатальным обстоятельством для НАТО – самый мощный в мировой истории военно-политический альянс продемонстрирует несостоятельность в первой же серьезной операции.
Для России явное поражение блока невыгодно, поскольку оно окрылит радикалов и мракобесов по всему Ближнему и Среднему Востоку. Сами талибы, которые воюют в основном за собственные территории и за пуштунское доминирование в Афганистане, вряд ли кинутся расширять свое влияние на север. Но под их прикрытием оживятся разнообразные религиозные и этнические группировки, интересы которых простираются на Центральную Азию. В период пребывания талибов у власти в 1996-2001 годах Киргизия, Таджикистан и Узбекистан испытывали постоянное давление экстремистов, опиравшихся на поддержку с афганской территории. Тогда возможности Москвы по оказанию помощи союзникам были крайне ограниченны.
Сегодня главная задача России – укрепление, а точнее – создание заново, Организации Договора коллективной безопасности. Она объективно востребована, более того, только она и способна стать гарантом стабильности региона. Однако существует данная структура в основном на бумаге. До тех пор, пока ОДКБ оставалась не более чем «клубом друзей России» - все выглядело солидно. Но как только появилась необходимость в реальных действиях, как, например, минувшим летом в Киргизии, оказалось, что ничего не урегулировано – ни правовые, ни политические, ни военные взаимоотношения. Союзники озабочены тем, чтобы, не дай Бог, не создать прецедент (например, вмешательства России), который может в будущем обернуться против них. Не говоря уже о том, что Белоруссия и Армения вообще не намерены играть никакой роли в обеспечении безопасности Центральной Азии. Александр Лукашенко открыто спрашивает: а нам это зачем?
Только опираясь на реальную, а не виртуальную ОДКБ Россия способна претендовать на лидирующие позиции в регионе и равноправный диалог с Вашингтоном по региональным вопросам. Москва обижается на то, что НАТО и США не торопятся признавать эту структуру своим партнером. Но доказать Западу эффективность своей организации Россия пока не в состоянии. Если бы ее дееспособность стала очевидной, Североатлантический альянс, вероятно, пошел бы на партнерство – как раз по той причине, что ситуация в Афганистане слишком нехороша.
Вторая тема для обсуждения с США – американское военное присутствие в Центральной Азии после ухода из Афганистана. Мало сомнений в том, что американцы захотят там в какой-то форме остаться – регион стратегически важен по многим причинам, да и афганское будущее туманно. Пять лет назад Шанхайская организация сотрудничества потребовала от Вашингтона назвать сроки пребывания баз в этой части мира, ведь размещались они там как раз для обеспечения афганской операции. Однако с тех пор контекст изменился. Запал Соединенных Штатов по «распространению демократии» скис – не до того стало. Средний Восток еще более взрывоопасен, в том числе и из-за неудачи американской политики. А Пекин ведет себя все более уверенно, что тревожит не только США, но и соседей Китая.
В этой ситуации Москве имеет смысл начать с Вашингтоном диалог о возможностях и формах его военного присутствия в Центральной Азии – по согласованию с Россией. Причем делать это надо сейчас, не дожидаясь, когда Америке и НАТО придется решать вопрос в пожарном порядке, что будет толкать к импульсивным действиям. Опыт событий в Киргизии весной и летом 2010 года показал, что психология игры исключительно с нулевой суммой может преодолеваться, когда становится понятно, что выиграть не может никто. Конкуренция за то, кто разместит больше военных объектов в Киргизии, не имеет никакого смысла в распадающейся стране. Это потенциально может коснуться и некоторых соседних государств. «Выкуривание» конкурента, как минимум, отвлечет от реальных проблем. А вот параллельное присутствие двух великих держав способно оказать стабилизирующее воздействие и расширяет поле для маневра на случай катастрофических сценариев.
Заклинания о важности совместной борьбы против международного терроризма не работают – стерлись от частого употребления, да и искренность их вызывала сомнения с самого начала. Однако Афганистан превратился в опасный очаг региональной нестабильности, искры от которого разлетаются в разные стороны. И долгосрочное решение, если оно вообще возможно, требует скоординированных подходов всех вовлеченных сил – Россия, Китая, Индии, Ирана, менее крупных стран-соседей и США.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Слухи о том, что Россия якобы готова вернуться в Афганистан, чтобы разделить бремя войны против талибов с западной коалицией, несколько дней будоражили информационное пространство Европы и США. Конечно, можно считать это хитрой провокацией (нечто подобное было года полтора назад, когда аналогичные спекуляции начались почему-то с публикаций в польских газетах), но скорее имеет место выражение коллективного подсознательного.
