Новое начало польских отношений с Россией

Критики и сторонники сходятся в одном: отношение Польши к России в последнее время изменилось. Остается вопрос: как?

Для кого-то эта перемена в принципе приравнивается к капитуляции, ее можно объяснить только наивностью или цинизмом, это почти предательство. Кремль, с точки зрения критиков, с Польшей делает все, что хочет; Польша вешается на крупные европейские страны (Россия, Франция и Германия), как подросток, который безумно хочет быть вместе со взрослыми. Короче говоря, Польша, с этой точки зрения, стала российско-немецкой территорией, где важны только деньги, а голос оппозиции подавляют, если не убивают.

Письма в таком духе я получаю практически каждый день. Как автор книги «Новая холодная война», видимо, я кажусь людям подходящим для того, чтобы публично говорить об этой опасной тенденции. И я бы спокойно это делал, если бы считал, что все так и есть на самом деле. Но с точки зрения человека, который пишет о 20 странах между Балтийским и Черным морями и проводит время в Вашингтоне и Брюсселе, сегодняшний образ Польши ясен, и он совсем не мрачен.

Шахматная партия

Оценка польской внешней политики страдает из-за неспокойной политической атмосферы внутри страны. Партия «Право и справедливость» пытается дискредитировать правительство (утверждая, что оно враждебно и авторитарно), а правительство в свою очередь старается дискредитировать оппозицию (утверждая, что она потеряла разум). Того, кто наблюдает со стороны, все это может запутать и ввести в заблуждение. Польша за всю свою историю еще никогда не была безопаснее, богаче и уважаемее. Правительство сильное, стабильное и относительно популярное. Мне кажется, что разговоры об еще одном «саксонском периоде» сильно преувеличены.

Польша, наконец, превратилась в страну, которая играет важную роль в Европе. Во время руководства Качиньских она была для всех посмешищем, хотя мораль братьев была образцовой, а идеи – достойны похвал. Но их исполнение! Как человека, который хорошо относится к Польше, меня злило то, что представители иностранных государств посмеиваются над неорганизованностью, обидчивостью и мелочностью «польской дипломатии». Это выражение постепенно превратилось в анекдот, как выражение «Polnische Wirtschaft» (польская экономика) использовалось в качестве метафоры беспорядка и бедности.

Одной из жертв этого непрофессионального и самодовольного поведения стала возможность поляков получить высокие посты в международных организациях. К тому же несколько раз польские кандидаты становились предметом внутреннего польского политиканства. Итог – даже скандально недостаточное представительство Польши в высших структурах ЕС, НАТО и других организациях. Но сейчас ситуация меняется.

Мацей Поповский (Maciej Popowski), который сегодня работает главой кабинета Ежи Бузека (Jerzy Buzek), один из четырех самых высокопоставленных лиц в только что возникшей дипломатической службе ЕС. Пару лет назад этот пост точно занял бы кто-то из Испании или Ирландии, потому что эти страны в совершенстве умеют использовать систему в свою пользу. Сегодня и Польша начинает учить правила и выстраивать выигрышные партии.

Ляпсус Закаев

Еще один знак этого нового профессионализма – подготовка к председательству в ЕС в следующем году, которая проходит под руководством Миколая Довгелевича (Mikołaj Dowgielewicz). После фиаско чешского и испанского председательства, ничтожных усилий Бельгии и странных сигналов из Венгрии никто не питает больших надежд. Но интенсивность, энергию и сосредоточенность польских усилий все могут только похвалить. Так что на следующий год нас ждут огромные перемены: Польша в европейской дипломатии перестает быть игровой площадкой и начинает быть игроком.

И эти перемены вызваны не только хорошей организацией и презентацией. По большей части качественна и сущность. Польше удается одновременно поддерживать хорошие отношения с Германией, Россией и Америкой. Что не нравится критикам правительственной политики. Они, в самом деле, хотят утверждать, что худшее положение было бы лучше? Благодаря более спокойным отношениям с Россией, например, торговый оборот за три года увеличился почти вдвое. Появятся новые рабочие места, и повысятся зарплаты.

Я не думаю, что это предательство национальных интересов. Польша России не сделала никаких крупных, бесповоротных уступок. Главное изменение заключалось в окончании публичной критики все еще достойного порицания отношения России к истории в пользу сложного процесса, который, судя по всему, приносит скептическое отношение, но я, тем не менее, не могу сказать, что это была бы полная катастрофа.

Однако некоторые шаги мне действительно не нравятся. Например, приглашение Сергея Лаврова на ежегодную встречу послов. Министр иностранных дел России – представитель режима, который бьет, сажает и убивает своих оппонентов, фальсифицирует выборы, уничтожает независимые СМИ, врет о своих преступлениях и оккупирует чужую территорию. Пусть главные представители России ездят в Варшаву и произносят там свои речи, но это событие заслуживает другого оратора – скорее друга, а не торгового партнера. Люди из Министерства иностранных дел утверждают, что Лавров высказал ценные наблюдения, он отвечал на неприятные вопросы и своим приездом оказал Польше услугу. Меня он этим не убедил.

Еще один момент, который мне видится как проблема, - это события вокруг Ахмеда Закаева, мирного и светского представителя Чечни, который на определенной стадии конфликта вел официальные переговоры с российским правительством. Абсурдно называть его «террористом». Публичный арест Закаева был оскорбительным для него самого и испортил репутацию Польши как страны, которой важна свобода и справедливость. Международный ордер Интерпола позволяет принимать дискредитирующие решения. Конечно, было бы лучше вежливо попросить Закаева прийти в польское представительство для обсуждения всего дела (и он, конечно, исполнил бы эту просьбу). И хотя Министерство иностранных дел за это непосредственно не отвечало, но с этим вопросом получилось разобраться гораздо лучше.

Тревогу вызывает то, что некоторые части польского правительства хотели скрыть подробности договора с Россией о поставках газа. Но это, как и история с Закаевым, вина не Министерства иностранных дел, которое в виде встречной меры напустило на собственных коллег из правительства Европейскую комиссию.

Над всеми этими шагами витает подозрение, что Польша усиленно разравнивает дорожку Дмитрию Медведеву. Вновь надо подчеркнуть, что официальный визит президента России как таковой ничего особенного не представляет. Конечно, он должен был проходить по польскому, а не российскому сценарию. Я бы поставил условия, что Россия должна прекратить свою защиту в вопросе Катыни в Страсбурге, предложить без каких-либо условий реабилитировать жертв и полностью открыть архивы.

Первоклассная неуступчивость

Меня беспокоит и то, как бы Польша не присоединилась к попыткам Франции и Германии заставить ЕС слишком быстро ослабить визовый режим для России. Россия должна выполнить те же требования, что и Украина, Молдавия и Грузия. Любой иной подход оправдывает российскую политику «паспортизации» на таких территориях, как «Южная Осетия», подрывает надежность ЕС как организации, основанной на соблюдении правил, и деморализует страны, которым нам следовало бы помогать в первую очередь.

Но пока это гипотетические опасения. Политика Польши по отношению к России все еще остается первоклассно неуступчивой. Польша в Страсбурге помогает родственникам катыньских жертв и возмещает им судебные издержки. Радек Сикорски (Radek Sikorski) стоит за идеей отказать в выдаче виз преступникам и убийцам, на совести которых смерть в тюрьме российского юриста Сергея Магнитского. Министерство иностранных дел поддерживает попытку варшавской мэрии получить обратно дипломатическую недвижимость времен Советского Союза, которую сейчас незаконным образом используют различные связанные с Россией субъекты. Польша арестовала и депортировала двоих агентов ГРУ, а один российский шпион в Польше даже предстал перед судом (в других странах ЕС подобные случаи часто замалчивают). Польша пытается добиться, чтобы контракт на строительство газопровода «Северный поток» Еврокомиссия подвергла такому же юридическому анализу, через который придется пройти польскому договору с Россией о поставках природного газа. Польша для установления демократии в Белоруссии делает гораздо больше, чем любая другая европейская страна (и однозначно больше, чем Великобритания).

Внимание! Звонит Белый дом

Польша не уступила давлению Соединенных Штатов позвать на встречу высокого уровня по вопросам демократии в Кракове и Сергея Лаврова. Некоторые американские деятели полагали, что это был бы красивый жест. Однако Польша очень разумно заметила, что будет не очень уместно, если в мероприятии примет участие ведущий представитель недемократической страны. США предупреждали, что для них это будет иметь очень серьезные последствия. В итоге вообще ничего не произошло.

Однако было бы ошибочно утверждать, что отношения Польши и Соединенных Штатов в целом охладели. Представители НАТО говорят, что в ближайшее время сообщат о новом размещении американских вооруженных сил на территории Польши. Американская и польская армии в этом году осуществили первые значительные совместные учения в Прибалтике, планируются еще одни более масштабные учения. Это впечатляющий ответ на грозные маневры, которые Россия провела в 2009 году (и которые завершились моделированием ядерной атаки на Польшу).

США давят на Североатлантический альянс, чтобы он принял соответствующие планы на случай непредвиденных событий, завершению этих документов сейчас мешает только педантичные предложения Турции, касающиеся географической терминологии. Эти планы определяют то, каким образом Альянс собирается защищать своих членов. Критики, наоборот, обращают внимание на пренебрежительное отношение США к Польше в течение последних двух лет и говорят, что Соединенные Штаты в своей политике с Польшей за этот период уже несколько раз поворачивались на 180 градусов и допустили некоторую неловкость, которая вроде бы должна свидетельствовать о том, что Америка отдаляется от Польши. Но даже если нынешняя администрация ведет себя не лучшим образом и трансатлантические отношения не такие теплые, как раньше, все равно они остаются на солидном уровне. Нынешняя ситуация, по крайней мере отчасти, сложилась благодаря тому, что Польша успешно избавилась от ярлыка рефлексивной русофобии. Критики действительно считают, что во времена Качиньского и министра иностранных дел Фотыги (Fotyga) можно было добиться таких же результатов?

Более важная проблема внешней политики Польши – это противоречие между ценностями и прагматизмом. Польша была достаточно идеалистической: моментально прибежала на помощь США в Ираке и Афганистане, сильно рисковала из-за Грузии и активно участвовала в установлении демократии в Белоруссии и на Украине. Еще Польша существенно помогла прибалтийским странам. Однако за все это она практически ничего не получила. На Украине положительные герои практически пропали, а негодяи никого не слушают. В Белоруссии негодяи все еще у власти и тоже никого не слушают. Высшие представители Грузии были настолько бездействующими, ленивыми и непредсказуемыми, что было даже противно. Литва (по крайней мере, некоторые ее представители) в глазах Польши ведут себе необъяснимо ожесточенно и нетерпимо по отношению к правам польского  меньшинства.

Прагматики не боготворят

Поэтому не надо удивляться, что Польша теперь выбрала более прагматичный подход. Она перестала без какой-либо критики боготворить Америку. Поляки уже не считают, что они спасители Европы, которым предначертано историей освободить Россию от чекистов, вырвать Белоруссию из когтей Лукашенко, привести Грузию в НАТО, снова создать польско-литовское содружество и построить сильную, свободную и процветающую Украину. По крайней мере, не в ближайшее время. Как и в других европейских странах, мотором внешней политики Польши стали национальные интересы. И снова начать все с нуля с Россией – прекрасно укладывается в эту схему.

Но, как и с новым началом отношений с Америкой, здесь может недоставать элемента успокоения. Для таких стран, как Эстония или Латвия, Польша выполняет жизненно важную задачу в обеспечении их национальной, энергетической и экономической безопасности.  В свой романтический период Польша снисходительно не обращала внимания не мелкие трудности в таких странах, как Литва, и лелеяла идеалистическую цель укрепить свободу, справедливость и процветание у своих постсоветских соседей.

Сегодня прагматичная Польша красивым словам предпочитает жесткие цифры. Если цифры не сходятся, все остальные аспекты остаются в стороне: Польша лучше построит собственную электростанцию, чем будет строить ее вместе с соседями. Она продаст нефтеперерабатывающий завод в Мажейкяй тому, кто предложит больше, и сосредоточится на строительстве трасс, магистралей и железных дорог, которые для национальных интересов страны гораздо важнее. Сегодня главная задача внешней политики Польши – сделать возможной модернизацию страны, нагнать пропущенные десятилетия и ухватиться за возможности, которые есть сейчас. Крупнейшие национальные бедствия, постигшие Польшу, были вызваны тем, что страна переоценила свои силы. В следующий раз Польша должна быть сильнее, а не мужественнее.

Для любой страны международные отношения означают балансирование между собственными интересами и определенными принципами, особенно соблюдением системы установленных правил. Небольшие страны обычно отдают предпочтение правилам, потому что эти правила сильнее их самих. Для крупных стран, наоборот, более привлекательны собственные интересы. Важно отметить, что, если бы Европой управляли только крупные государства, Польша, скорее всего, была бы не победителем, а побежденным.

Однако нельзя утверждать, что в Польше победил цинизм. Главным приоритетом своего председательства в ЕС Польша определила обновление Восточного партнерства. Это верно, как и обновление Вышеградской группы и акцент на Содружестве демократического выбора, которое выступает за исключительность западных ценностей, среди которых и политическая свобода и правовой порядок.

Однако из Прибалтики, Европы, Америки, России и Великобритании я слышу умеренные, но растущие опасения по поводу прагматической траектории, которую в последнее время взяла польская внешняя политика. Надеюсь, что эти опасения окажутся необоснованными. Польша от романтических представлений других стран об объединенной, свободной Европе получила огромную пользу. Не эгоистичный прагматизм привел Польшу в Европейский Союз и НАТО, не он заставлял поляков сопротивляться коммунистическому режиму. Другие страны, небольшие, слабые и иногда, признаюсь, управляемые очень отвратительными людьми, все еще нуждаются в Польше. Надеюсь, Польша и дальше будет вселять в них уверенность и не оставит их в будущем.

Автор – восточноевропейский корреспондент британского издания The Economist. Этот текст вышел эксклюзивно в журнале Respekt.