Викинги снова попали в центр внимания общественности в связи с открытием в Британском музее масштабной выставки под названием «Викинги: жизнь и легенда» (Vikings: Life and Legend), а также в связи с публикацией исторической книги «Ярость скандинавов» (The Northmen’s Fury), написанной Филипом Паркером (Philip Parker). Эти два события стали новым этапом развития отношения к викингам, которое долгое время было весьма противоречивыми, особенно после викторианской эпохи.
С одной стороны, викинги давно стали частью нас самих, потому что в прошлом они густо населяли самые разные районы Великобритании. Любой человек, живущий в местечке, название которого оканчивается на «-by» (или рядом с мысом, название которого заканчивается на «-ness» или он называет свою долину «dale», а ближайший склон — «fell»), живет в том месте, имя которому когда-то дали викинги, и в нашем языке есть масса слов, уходящих своими корнями в древнескандинавский язык.
В 19 веке викинги казались британцам в некотором смысле родственными душами. Эти древние скандинавы были, подобно викторианцам, искуснейшими мореходами, торговцами и исследователями своего времени. Они стали воплощением смелости, предприимчивости и того, что считалось главной добродетелью студентов частных школ — мужественности.
Их достижения были поистине выдающимися. С 8 по 12 век (в «эпоху викингов»), они стали первым народом, который действовал одновременно на четырех континентах и, таким образом, превратился в нить, связывавшую самые разные уголки мира. Они стали первыми европейцами, пересекшими Атлантический океан и добравшимися до Северной Америки (которую они назвали «Винландией»), они поселились в Исландии (навсегда), Гренландии (на многие века) и на Ньюфаундленде (на короткое время).
Кроме того, викинги стали основателями первого русского государства, столицей которого был Киев, и входили в состав личной охраны византийских императоров в Константинополе. Став основной силой на Британских островах, они подарили Ирландии ее первые города, включая Дублин, а их флот достиг Средиземного моря и северных берегов Африки. Заняв небольшую территорию современной Франции, они основали герцогство Нормандское, а позже, уже став норманнами, продолжили покорять Англию, Сицилию и другие части Италии, Уэльса, Ирландии и Сирии. Именно эту потрясающую историю завоеваний и рассказывает в своей книге Филип Паркер.
С другой стороны, викинги — это как раз те люди, против которых первоначально объединились народы, населяющие Британские острова. Первые англичане уже успели выработать в себе чувство единства народа, у них уже был общий язык и они исповедовали христианскую веру, но при этом они были раздроблены на множество королевств. Потребовалась угроза завоевания со стороны предводителей викингов, чтобы они стали единым государством — государством, которое долгое время стояло во главе всего мира — и это достижение является неотъемлемой частью эпической истории этой страны. Король Альфред стал «великим» после того, как ему удалось организовать национальное сопротивление нашествию викингов. Хотя спустя одно столетие они снова вернулись под предводительством Кнуда и одержали победу, датские завоеватели возвратили Англию местным правителям, когда династии Кнуда пришел конец.
Шотландия тоже стала результатом угрозы со стороны викингов, поскольку пиктам и скоттам пришлось объединить свои силы, чтобы противостоять захватчикам. Битва при Ларгсе 1263 года, эпизод, ставший последней попыткой норвежского короля захватить контроль над западной шотландской границей, позже превратилась в одну из важнейших вех на пути развития Шотландии как нации. И в совокупности с присоединением к шотландским владениям Гибридских островов в воображении шотландцев она в конечном итоге стала морским эквивалентом битвы при Бэннокберне.
В эпоху раннего средневековья британцы воспринимали викингов не просто как врагов, а как особенно опасных врагов — как воплощение варварства и язычества. Все исторические первоисточники, в которых говорится об их влиянии на Британию, были написаны их жертвами, сделавшими акцент на том, как викинги безудержно разоряли христианские церкви и убивали священников и как жестоко они уничтожали целые селения и фермы. Они презирали все правила поведения, которые к тому времени успело разработать европейское христианство с целью ограничить зверства людей.
Спустя некоторое время викинги приняли культуру христианской Европы целиком, с ее королевствами, денежной системой, грамотностью и, прежде всего, множеством церквей, священников и местных святых. Однако именно с этого момента британская историческая память перестает воспринимать их как викингов, и, с лингвистической точки зрения, это было правильно, поскольку слово «викинг» обозначает «бродячий налетчик», а не норвежца, дана или шведа, занятого иного рода деятельностью.
Поклонники викингов, жившие в викторианскую эпоху, тщетно указывали на то, что они были великолепными ремесленниками — особенно им удавалась работа по металлу — а также потрясающими поэтами и рассказчиками, изобретшими — в форме семейной саги — один из самых популярных жанров развлечений в мире, а именно мыльную оперу. Беглый взгляд на мировую историю доказывает, что люди вполне способны создавать прекрасные вещи, одновременно причиняя невыносимую боль другим людям. Некоторые авторы указывают на то, что поселения викингов на иностранных землях положили начало чрезвычайно влиятельным и динамично развивающимся народам, таким как норманны, однако точка зрения, господствовавшая в Британии 19 века, заключалась в том, что викинги были варварами — к их шлемам даже добавили рога, чтобы подчеркнуть их зверскую сущность, что совершенно не соответствовало действительности.
В этом отношении викторианская эпоха в Британии продлилась вплоть до 1960-х годов. Голливуд, как обычно, лишь укрепил прежние стереотипы: такие актеры, как Кирк Дуглас (Kirk Douglas) и Майкл Йорк (Michael York), сделали из датских военных предводителей дикарей, которые, в конечном счете, оказались способными на искупление своих грехов. В 1970-е годы была популярна реклама шампуней Super Soft, в которой актрису Мейдлин Смит (Madeline Smith) похищает викинг с прекрасными светлыми волосами.
К этому времени ученые во главе с Питером Сойером (Peter Sawyer) уже начали выступать против сложившихся стереотипов. Они назвали истории о зверствах викингов пропагандой, за которой стояли монахи, стремившиеся очернить репутацию своих оппонентов, к несчастью, исповедовавших иную религию. Эти ревизионисты указывали на то, что европейские христиане, жившие в эпоху раннего средневековья, были не менее жестокими воинами, в то время как викинги брали на себя роли купцов, поселенцев и первооткрывателей гораздо чаще, чем роль пиратов. Они утверждали, что викинги принесли массу пользы тем землям, в которых они останавливались или селились, основывая города, расширяя площадь сельскохозяйственных земель, расставаясь с накопленными капиталами и налаживая мощные торговые системы. Последняя выставка в Британском музее, посвященная викингам, проходила в 1980 году, и она стала отражением этого нового, доброжелательного образа скандинавов.
С тех пор маятник научной мысли снова качнулся в обратном направлении, однако только лишь наполовину. Сегодня большинство ученых признают, что викинги вели себя не намного хуже других своих современников, но, между тем, они действительно вызывали особый ужас, потому что нарушали все мыслимые нормы. В отличие от других агрессоров, они появлялись с моря и наносили удар до того, как люди успевали подняться на защиту своих поселений. До их прихода прибрежные острова были естественными убежищами, идеально подходящими для основания монастырей, однако в эпоху викингов любое поселение на таком острове воспринималось как привязанная овца, ожидающая прихода тигра. Несмотря на то, что европейские христиане сами иногда разоряли церкви, они хорошо понимали, что это большой грех, в то время как язычники-викинги не делали никаких различий между светскими и религиозными зданиями, разоряя и сжигая и те и другие без каких-либо угрызений совести.
Завоевав ту или иную область, викинги восстанавливали ее экономику, общество и политическую структуру, а также принимали ее религию и большую часть ее культуры — хотя сначала они уничтожали все, что существовало до их прихода. Поэтому сегодня степень вашей симпатии по отношению к викингам зависит от того, отдаете ли вы предпочтение моделям, существовавшим до их появления или после.
Они поочередно были торговцами и мародерами. Армия викингов, которая провела лето, разоряя поселения и сражаясь с их жителями, на зиму предпочитала осесть в каком-нибудь месте и наладить там торговлю, чтобы продать местным жителям и приезжим награбленное добро. Кроме того, они были заядлыми работорговцами. Если мы находим в поселениях викингов весы для взвешивания товара, можно ли это считать доказательством того, что они прибывали в земли как мирные торговцы? Или же эти весы использовались для оценки стоимости награбленного золота?
Идея проведения этой выставки в Британском музее возникла в высших кругах. Обычно предложения о проведении большинства подобных мероприятий сначала выдвигаются кураторами, которые затем убеждают своих директоров разрешить их. Идея этой выставки была предложена самим харизматичным директором музея Нилом МакГрегором (Neil MacGregor) вместе с его коллегой из Национального музея Дании. Это мероприятие стало совместным предприятием двух музеев в сотрудничестве с одним из берлинских музеев, и экспозиции выставок там будут слегка отличаться друг от друга. Большая часть экспозиции в лондонском музее является результатом работы Гарета Уильямса (Gareth Williams), горячего поклонника викингов, который посетил выставку 1980 года, будучи еще ребенком, и хорошо помнит, какое она произвела на него впечатление.
С 1980 года многое изменилось. Во-первых, у организаторов выставки сегодня гораздо меньше средств, чем прежде, вследствие чего им приходится отбирать экспонаты особенно тщательно. Во-вторых, предполагаемый центр мира викингов сместился на восток. До недавнего времени, с точки зрения англо-американских ученых, этот центр располагался в Атлантике, которая стала ключевой темой последней масштабной музейной выставки, посвященной викингам (состоявшейся в Музее естественной истории в Вашингтоне в 1999 году).
Тем не менее, это является в определенном смысле историческим искажением. В эпоху викингов Северная Америка еще переживала период каменного века, а Атлантический океан воспринимался исключительно как источник сырья, в то время как государства арабского востока представляли собой наиболее развитые цивилизации. Кроме того, все население Скандинавии эпохи раннего средневековья вполне могло уместиться в стенах Багдада.
Многие экспонаты этой выставки появились там благодаря открытию российских коллекций. В советскую эпоху сотрудничеству музеев и коллекционеров мешал железный занавес. Кроме того, в то время как российский национализм был основан на славянской идентичности, западные ученые считали вклад викингов в основание Руси ключевым фактором. (Обе точки зрения верны.) С момента распада Советского Союза обе стороны постепенно начали сотрудничать, что позволило существенно расширить экспозиции выставок.
В целом, экспозиции, состоящие в основном из погребального инвентаря, иллюстрируют все аспекты жизни скандинавов эпохи раннего средневековья, на родине и за границей. Организаторы выставок постарались сделать два основных акцента. Во-первых, они постарались подчеркнуть центральную роль кораблей в жизни и воображении викингов. Именно корабли сделали возможными все достижения викингов: тогда они были лучшими судами в мире, одинаково пригодными для путешествий по океану и вверх по течениям рек. Корабли находили свое воплощение в детских игрушках и в настенной живописи. Главным экспонатом выставки стал самый длинный корабль викингов (один из самых больших кораблей), который был обнаружен в Дании с 1996 году. Этот корабль, который в длину достигает более 37 метров, несомненно, был королевским судном — он на несколько метров длиннее того корабля, который в одной скандинавской саге был назван самым длинным судном.
Второй акцент был сделан на многонациональной и космополитической природе культуры викингов и ее географическом размахе — от того места, которое теперь носит название Новой Англии в США и до Шелкового пути в Средней Азии. Арабские богатства хлынули в Скандинавию по торговым путям и маршрутам завоеваний в форме монет: с бывших поселениях викингов было найдено в общей сложности более 150 тысяч таких монет. В результате, самой распространенной надписью в мире викингов стала вовсе не какая-нибудь надпись на их рунах, а надпись на арабском «Нет бога кроме Аллаха», отчеканенная на монетах, звеневших в их кошельках.
Некоторые стенды посвящены непосредственно культурному разнообразию викингов. В монетах и орнаментах 10 века, обнаруженных в долине Йорка, содержатся элементы родом из самых разных стран, от Ирландии до Узбекистана. Брошь из Хантерстона, найденная в Айршире, это поистине удивительное украшение из золота, серебра и янтаря, созданное еще до начала эпохи викингов и принадлежавшее знатному человеку с безупречно гэльским именем Мельбригда, и он написал свое имя на ней на древнескандинавском, то есть при помощи рун викингов. Объекты религиозного или магического назначения зачастую представляют собой изображения северных богов, известных нам по либретто Вагнера и из книг по мифологии, однако организаторы этих выставок попытались также провести параллели между ними и шаманскими практиками, напоминающими обряды самых разных народов, от Гренландии до Сибири.
Экспозиции этих выставок косвенно подчеркивают значимость глобализации, значение технологий (в данном случае кораблей) в объединении людей, значение моды в формировании идентичности и способов самовыражения, способность потребительских товаров соединять людей вне зависимости от их языка и нации, преимущества хороших отношений с новой Россией и необходимость уважать ислам. Это своего рода оттиск забот интеллектуальной британской души в 2014 году.
Выставки подчеркивают установившийся в настоящее время баланс в ученом сообществе, подтверждая, что викинги могут быть жадными и жестокими, но при этом еще и щедрыми, творческими, готовыми к приключениям и к принятию новых идей и культур. Именно этой точки зрения придерживается Филип Паркер в своей книге, в которой он объединил тексты, уже долгое время хорошо известные ученым, с новейшими научными открытиями. Паркер хорошо чувствует ландшафт, события и характеры, оставаясь при этом отличным рассказчиком. «Ярость скандинавов» — это, вероятнее всего, самое живое и самое полное введение в эту тему, доступное нам сегодня.
Обе стороны викторианского уравнения остаются на месте. Викинги были благородными дикарями: временами — благородными, а временами — дикарями. Но самое важное заключается в том, что сегодня их культура — в большей степени, чем когда-либо прежде — ценится не только как богатое и сложное образование, но и как постоянно развивающееся средоточие стилей, понятий, артефактов и историй народов большей части северного полушария. Викинги стали отражением и носителями нужд новой эпохи, которым даже спустя много столетий удалось сохранить свою адаптивность и выразительность.
