Один из американских радиослушателей, вспомнив о Валерии Новодворской, потребовал от меня честно признать, что она своей «радикальной позицией» нанесла российской демократии больше вреда, чем пользы.
Еще несколько месяцев назад я задумался бы над этим выводом. Я бы вспомнил, что даже когда всех честных российских экспертов и журналистов перестали пускать на российское телевидение, Новодворская еще появлялась в популярных ток-шоу какого-нибудь очередного Владимира Соловьева, неизменно оказывалась «переспоренной» холеными лживыми оппонентами, но никогда не отчаивалась, продолжала настаивать на своем – и все это своим знаменитым неповторимым голосом, все это с презрением и категоричностью. И, конечно, хотелось, чтобы российская демократия была с каким-нибудь более привлекательным обликом, более мелодичным голосом – да поди ж ты, Хакамаду не пускают, а когда, наконец, пустили, она пришла от Путина в полный восторг.
Новодворская бы не пришла. Да и могла ли быть настоящая российская демократия с другим лицом?
Внешность Новодворской – это результат ее многолетнего заключения в тюрьмах и «психушках». Голос Новодворской – это результат насильного кормления через зонд во время «сухих» голодовок. Это и была настоящая российская демократия, которая защищала себя не тогда, когда можно, а тогда, когда нельзя. Вспомните облик академика Андрея Сахарова, возможно, самого честного человека ХХ столетия, променявшего комфорт обласканного властью ученого и трижды Героя социалистического труда на мытарства, голодовки, пикеты и ссылки – и вы поймете, какой может быть российская демократия, если только она остается в России.
Конечно, путинским пропагандистам было выгодно, чтобы их телезритель воспринимал альтернативу через Новодворскую, а не через обаятельных и привлекательных оппозиционных политиков. Чтобы не было никакого Касьянова или Немцова, на фоне которых терялись Путин с Медведевым, не было Явлинского с Навальным или Рыжкова с Гудковым, а Новодворская была, и ее было много. Но вот что интересно: в результате российский режим оказался именно таким, каким его обрисовывала Новодворская - властью людоедов, готовых без страха и упрека убивать, обстреливать, засылать диверсантов, лгать по всем каналам, наращивая градус ненависти до умопомрачения – только бы удержаться.
Когда тьма рассеется – а в современном мире нельзя долго жить в Мордоре, рано или поздно экономика вынесет ему приговор – россияне будут с изумлением открывать для себя уже не только Сахарова, а и Новодворскую. И будут поражаться тому, что эта грузная, смешная женщина еще тогда понимала то, что они, такие умные и красивые, поняли только сейчас, на руинах своего обанкротившегося государства. И именно это понимание позволит им извиниться перед своими детьми и внуками и построить новую страну, в которой эпоха Путина будет называться так, как она на самом деле и называется – позором и крахом.
Так что я не думаю, что своей позицией Новодворская нанесла вред российской демократии. Это вообще история не про демократию. Это история про Россию. Новодворская спасла ее честь. Это как эффект бабочки – в истории взмах крыла нередко означает гораздо больше, чем армады танков и витийство телевизионных каналов.
Не стоит село без праведника.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Один из американских радиослушателей, вспомнив о Валерии Новодворской, потребовал от меня честно признать, что она своей «радикальной позицией» нанесла российской демократии больше вреда, чем пользы. Еще несколько месяцев назад я задумался бы над этим выводом.
