Средний класс отправил Америку на луну. А потом что-то пошло не так, и это ужасно.

Дауни, Калифорния — Как-то раз в 1967 году Боб Томпсон (Bob Thompson) нанес пену на кусок металла на своем просторном заводе к югу от Лос-Анджелеса. Вскоре после этого он, усевшись за длинной деревянной стойкой бара, смотрел по черно-белому телевизору, как этот кусок металла высаживает человека на Луну.

20 июля 1969 года, когда состоялась посадка, Томспон пил свое пиво и думал обо всех тех людях, которые когда-либо смотрели на Луну. Короли и королевы, и даже сам Иисус Христос. Его удивляло то, что когда пришло время лететь туда, подготовительная работа началась в Дауни. Бармен плакал.

Теплым днем спустя почти полвека седобородый Томпсон рассказывает о том, как пал бар, не выстояв перед напором строителей скоростной автострады, как закрылся завод космической эпохи, и как город до сих пор ждет и надеется на очередное великое экономическое ускорение, которое станет манной небесной для среднего класса.

У себя в Дауни люди ждут этого более десяти лет. Они испробовали все возможные трюки и уловки, чтобы вернуть хорошо оплачиваемые рабочие места на те 77 акров земли, где когда-то стоял завод по производству аппаратов для посадки на Луну, начавший затем выпускать космические челноки. Но все напрасно.

Эти хорошо оплачиваемые рабочие места в город не вернутся. Ни на старый завод в Дауни, ни в тысячи других обманутых и запустевших городов Америки.

Однако рынок ценных бумаг бурно растет, а уровень безработицы начинает снижаться после Великой рецессии, и только в прошлом месяце в экономике появилась 321000 рабочих мест. Но весь этот рост никак не поможет поднять заработную плату обычного американского рабочего. Средняя зарплата в прошлом году после поправки на инфляцию не увеличилась. Реальный усреднённый доход в расчете на семью по-прежнему ниже, чем после окончания рецессии.

Необходимо понять: американский средний класс в беде.

Проблемы начались еще несколько десятилетий тому назад, задолго до финансового кризиса 2008 года, и их причины в тех изменениях, которые гораздо сложнее примитивных дебатов о налогах и расходах, которые превалируют сегодня в Вашингтоне при разработке экономической политики.

Раньше было так, что когда росла американская экономика, росли и доходы рабочих на разных ступенях экономической лестницы. Но за последние 25 лет экономика выросла на 83% после поправки на инфляцию, а доходы типичной семьи не сдвинулись ни на йоту. За это же самое время доходы корпораций в процентном соотношении с экономикой удвоились. Сегодня работники производят на своих рабочих местах почти в два раза больше товаров и услуг за час работы, чем в 1989 году, однако в целом они как класс получают меньшую долю от национального экономического пирога. В 81% американских округов усредненный доход сегодня ниже, чем 15 лет назад.

В этой новой действительности все меньшее число американцев пользуется плодами экономического развития. И это не какая-то там случайность последних лет — эта действительность насквозь пропитала структуру экономики. И хотя республиканцы с демократами обещают среднему классу восстановить его благосостояние, к которому он привык после Второй мировой войны, их рецепты и предписания не работают.

Начиная с Великой депрессии и кончая 80-ми годами спады и подъемы в Америке следовали одной общей закономерности: когда ситуация в экономике ухудшалась, работодатели сокращали рабочие места, но потом быстро их восстанавливали. В начале 1990-х все изменилось, и стало гораздо хуже. В новом столетии ухудшение продолжается. Рабочие места восстанавливаются очень редко, если это вообще случается. Еще до кризиса 2008 года в Америке с начала 2000-х были самые слабые показатели по созданию рабочих мест за всю историю статистики, которую ведет министерство труда. Почему же экономика перестала поднимать жизненный уровень американцев в отличие от прежних лет?

Простого ответа на этот вопрос нет, и в этом причина того, почему налоговые сокращения, меры стимулирования и очень низкие учетные ставки не помогают вернуть среднему классу его послевоенное благополучие.

Дауни наглядно иллюстрирует неудачные попытки страны возродить общенациональное процветание, и напоминает нам о том, что потеряла американская экономика.

Сегодня принадлежность Боба Томпсона к среднему классу кажется чем-то из старого кино.

Он окончил в Дауни школу, отслужил в армии и вернулся домой, где начал заниматься самой разной работой. Рядом стоял огромный завод Рокуэлл, разместившийся на территории бывшего вишневого сада, где городские власти когда-то надеялись построить стадион для «Доджерс». Томпсон хорошо помнит тот день, когда его взяли на завод — 4 августа 1965 года. Начальная зарплата у него тогда составляла 2,59 доллара в час, и это было почти в два раза больше минимальной зарплаты в Калифорнии на то время. Получив работу, Томпсон поехал в телевизионный магазин и купил за 300 долларов новый телевизор Quasar — первый цветной телевизор в своей жизни. Он начал заполнять заявку на кредит, но в этот момент продавец спросил его, где он работает. Томпсон сказал, что на заводе. Продавец заявил, что ничего писать не надо. Он знал, что деньги у Томпсона будут. «Я думал, что я король», — вспоминал Томпсон.

Начал он с того, что бегал с чертежами с одного конца завода на другой. Потом его повысили, и он начал делать пластмассу, потом наносить пену, а затем возить сменные детали из цеха в цех. Порой, когда наступал спад в экономике или заканчивались контракты, он терял работу, но компания всегда подбирала ему какую-нибудь должность ремонтника или что-то еще, чтобы Томпсон мог прожить до улучшения положения и вернуться на предприятие. На момент ухода на пенсию из компании в 2007 году он зарабатывал 24,95 доллара в час. Он получил такую пенсию, на которую сегодня начинающий рабочий не может даже надеяться.

Зарплата Томпсона росла одновременно с развитием завода, который отражал развитие всей Южной Калифорнии, которая являлась отражением роста всей Америки. Аэрокосмическая компания North Americanполучила в 1961 году контракт на создание «Аполлона» и увеличила численность работников до 25000 человек. Брали всех: разнорабочих, бухгалтеров, инженеров. Многие построили в Дауни дома — кирпичные, двухэтажные, с шикарными зелеными газонами. Отличить рабочего со сборочной линии от высокопоставленного менеджера легче всего было, проследив за тем, как часто меняются «Кадиллаки» у них перед домом. Когда завод Рокуэлл в 1972 году получил очередной крупный контракт на строительство «шатлов», один из ведущих инженеров предприятия отдал ключи от своего пикапа молодому рабочему. Он сказал ему набить кузов льдом и шампанским. Затем он сказал другому работнику позвонить в местный ресторан и уведомить их о том, что завод снимает его как минимум на сутки.

К 1990 году только в округе Лос-Анджелес было почти 200000 работников авиакосмической промышленности, и средний доход там с 1970 года вырос на 20% (после поправки на инфляцию). А потом наступил крах. Холодная война закончилась, и сокращение военных расходов больно ударило по отрасли. За 10 лет более половины работников авиакосмической промышленности потеряли работу, а найдя новую, обнаружили, что она далеко не такая высокооплачиваемая. Средний уровень доходов в округе упал на 10% — и остался на этом уровне. Завод Рокуэлл начал систематически увольнять работников. Его купила компания Boeing, а в 1999 году он вообще закрылся. Томпсону повезло, потому что он нашел работу на другой площадке компании в Южной Калифорнии. А несчастный Дауни остался с промзоной на несколько тысяч квадратных метров и с дырой в экономике, измеряемой безработицей в количестве 25000 человек. Мэр Дауни пообещал, что не позволит делать с городом что угодно. Дауни найдет компании, которые платят людям достаточно, чтобы они могли покупать в городе дома.

Дауни начал ждать, а в это время американская экономика оказалась в новой и весьма неприятной ситуации. После окончания рецессии 1990 года новые рабочие места появлялись медленно, хотя рост ускорялся. Технологический бум в конце 90-х создал массу новых рабочих мест и повысил благосостояние, но когда этот пузырь лопнул, все достижения оказались смытыми за борт. В выигрыше остались только самые богатые люди страны. То же самое можно сказать и о другом пузыре — ипотечного кредитования в начале 2000-х.

Первое десятилетие 21-го века принесло с собой две рецессии и два подъема — но с сохранением безработицы. А когда это закончилось, подавляющее большинство американцев обнаружили, что живут они ничуть не лучше, чем четверть века назад. Усредненные доходы снижались несколько лет подряд, причем даже после окончания Великой рецессии.

Особенно сильно все это проявлялось в Дауни, где городское руководство предпринимало одну попытку за другой и неизменно терпело неудачу. Оно не могло создать на старом заводе Рокуэлл высокооплачиваемые рабочие места. Оно планировало производить электромобили для гольфа, строить дома и магазины, но ничего не получалось. Какое-то время на заводе снимали блокбастеры, но студия обанкротилась. Хотя местное население она все равно не брала на работу. К 2010 году на заводе работала лишь пара историков, старавшихся зафиксировать славное прошлое авиакосмической отрасли.

Теперь в городе работа есть только в сфере обслуживания, и некоторые его жители обеспокоены отсутствием высокооплачиваемых рабочих мест.

Прошло почти полвека с момента посадки на Луне, и город, где все это начиналось, сегодня живет надеждами на новое великое экономическое чудо.

Но как-то раз показалось, что в конце тоннеля забрезжил свет. 20 мая 2010 года городское начальство сбилось в кучу, готовясь к специальному заседанию муниципального совета. Они должны были утвердить соглашение с ведущей компанией по производству электромобилей Tesla, которая планировала собирать свои машины в Дауни на старом заводе. Они получили многомиллионный федеральный кредит на капитальный ремонт оборудования и намеревались стать самым экологичным автомобильным заводом в мире. Они составили договор аренды на 143 страницах. Они достигли, как им казалось, устной договоренности с главой Tesla Элоном Маском (Elon Musk). Отцы города намеревались объявить о соглашении на следующий день на пресс-конференции. Новый завод планировалось разместить рядом с торговым центром, космическим музеем и современной больницей. Он должен был дать людям пару тысяч рабочих мест.

Но вдруг зазвонил телефон.

Корреспондент в Сакраменто сказал, что Tesla планирует в этот же день провести пресс-конференцию в Северной Калифорнии. Она собирается строить свои машины там, а не в Дауни. Компания пообещала, что самая низкая зарплата составит 16 долларов в час плюс премии.

А Дауни придется подождать.

У Америки похожая история. Она долгие годы ждала, когда вернутся рабочие места для среднего класса, проходя один цикл политических междоусобиц за другим. Но все напрасно.

Городскому руководству в Дауни надоело ждать. Оно снесло свой старый локомотив благосостояния, сравняв завод с землей. Застройщик снес здания Рокуэлл и оставил руины. Началось строительство второго торгового центра. Он должен был дать примерно тысячу новых рабочих мест, но конечно же, работа там не могла и приблизиться к тому, что получал Боб Томпсон, начиная трудиться на заводе.

«У нас сегодня в Дауни много ресторанов, — говорит он. — Мест с минимальной зарплатой хоть отбавляй. И люди идут на такую работу».

Сейчас Томпсон руководить историческим обществом Дауни. Это плохо освещенная комната, заполненная реликвиями и памятными вещами авиакосмической промышленности. Он сидит в кабинете рядом с макетами ракет и черно-белыми плакатами с изображением самолетов. А рядом находится детская площадка под названием «Парк Аполлона». Его ностальгия ослабла, но появилась надежда, что страна вернет свою былую славу, пусть не в экономике, то хотя бы в астрономии.

Я верю, говорит он, что когда-нибудь американцы пройдут по Марсу.

Но он не знает точно, как они туда доберутся,