Контрпропаганда неэффективна против кремлевских СМИ

Брюссель — Европейский фонд за демократию с января 2015 года проводит исследование перспективности русскоязычных медиапроектов в Восточном партнерстве и за его пределами. Об этом исследовании, как правило, упоминают, когда говорят о якобы «планах ЕС создать русскоязычный телеканал». Хотя источники «Европейской правды» утверждают, что такой акцент не совсем корректен.

Вечером 19 мая в Риге будут впервые публично представлены ключевые рекомендации исследования, поддержанного правительствами Нидерландов и Латвии. Окончательная версия отчета будет передана Совету правления ЕФД и другим донорам в конце июня 2015 года. «Европейская правда» будет присутствовать на презентации в Риге, из нашей ленты новостей вы узнаете, какие шаги рекомендованы европейским правительствам. А пока — публикуем колонку исполнительного директора Фонда Ежи Помяновского.

* * *

Недавно я спросил у молодого активиста из России, какие телеканалы смотрят его родственники. «Одна моя бабушка живет в Хьюстоне, а вторая — в Екатеринбурге. Так вот, та, что в Америке, поддерживает Путина и смотрит только «РТР-Планету», а та, что в России — критикует Кремль и смотрит «Дождь», — ответил он.

Семейная история этого активиста — иллюстрация того, что телевидение все еще остается мощным каналом, способным донести единый месседж далеко за пределы страны. Месседж прокремлевских телеканалов основан на концепции так называемого «русского мира», который объединяют «духовные скрепы», якобы дающие им превосходство над всем остальным миром.

Идеологи «русского мира» раздувают чувство ностальгии по СССР и недоверия к Западу у миллионов русскоязычных граждан по всему миру.  Но далеко не все, кто говорит на русском, попадают в категорию сторонников «русского мира».

Последние события на Украине показали, что и в странах Восточного партнерства, и в России формируется новый пласт русскоязычных граждан, которые не желают ассоциировать себя с политикой путинского режима. Они стремятся получать информацию из альтернативных источников. Однако велика и доля тех, у кого, по ряду экономических или политических причин, нет доступа к высококачественным медиапродуктам на русском языке.

Российские федеральные телеканалы, пользующиеся огромной популярностью как у себя в стране, так и во многих странах бывшего СССР, преследуют цели, далекие от идеалов и основных ценностей демократии. Украина — лакмусовая бумажка их редакционной политики. Прокремлевские СМИ воздействуют на эмоции аудитории, убеждая ее, что украинцы являются ни кем иным, как «карателями» и «западными марионетками».

Если в ближайшее время ничего не предпринять, нам не избежать тяжелейших последствий. При наихудшем повороте событий в Европе — как у границ ЕС, так и на его территории — могут появиться миллионы людей, с рождения считающих Запад врагом, который стремится их уничтожить.

Историю уже переписывают заново под версию, согласно которой Советский Союз был единственным победителем во Второй мировой войне — и это несмотря на то, что в течение почти двух лет советские власти были союзниками нацистской Германии согласно пакту Молотова-Риббентропа, который включал в себя тесное сотрудничество между НКВД и «Гестапо».

Этот постыдный эпизод был удален из учебников истории после 1945 года, ведь даже советской пропаганде было сложно придумать, как альянс Сталина и Гитлера сочетался с мировым лидерством СССР в борьбе с нацизмом. Однако новый нарратив, предлагаемый Владимиром Путиным, не находит в этих двух явлениях никакого противоречия. В параллельной реальности, создаваемой его пропагандой, возможно все, а правда зависит от политических предпочтений.

Долгое время западные политики предпочитали не замечать ухудшения качества  российских СМИ.  Конфликт на Украине стал переломным моментом, заставившим Запад признать деградирующее влияние российской госпропаганды на русскоязычное сообщество. Теперь в европейском политическом дискурсе все чаще упоминается необходимость принятия «срочных ответных мер», «усиления борьбы с пропагандой», «использования контрпропаганды в информационной войне» и т.п. Но используя военную терминологию, мы можем вступить на скользкий путь, который приведет к еще большей деградации русскоязычного информационного пространства.

Если вести контрпропаганду ценой качественной журналистики, это приведет к падению доверия к СМИ в целом. Запад будет тратить огромные средства на контрпропагандистские проекты, в то время как аудитория СМИ в странах Восточного партнерства и за его пределами по-прежнему будет страдать от нехватки достоверной информации и низкой медиаграмотности. Это в свою очередь замедлит демократические процессы в этих странах.

Нам также следует не полагаться на краткосрочные решения.

Когда ситуация на Украине стабилизируется и наступит мир, многие западные политики могут посчитать, что цель достигнута, и что теперь можно игнорировать медиапроцессы в России и в регионе. Но пора задать себе вопрос: неужели только угроза конфликта и военных действий у наших границ может заставить нас обратить внимание на тяжелые последствия, к которым приводит манипуляция общественным сознанием и социальная инженерия?

«Забыв» о том, что происходит в русскоязычном информационном пространстве, мы дадим прокремлевским СМИ очередную многолетнюю фору — до момента, когда в наши двери постучится очередная угроза. Единственным эффективным решением проблем, стоящих перед регионом, является поддержка сбалансированных, независимых, достоверных СМИ, работающих с русскоязычной аудиторией.

В этом случае можно будет надеяться, что в будущем русский язык перестанет выделять говорящих на нем людей в группу, характеризующуюся лишь одним типом ценностей и политических взглядов. Русскоязычное информационное пространство предоставит возможности для информативного и уважительного диалога и свободного выражения мнений. Такого будущего достойны жители и государств Восточного партнерства, и стран за его пределами.