Героизм советских евреев

На прошлой неделе я с болью узнал о смерти Володи Слепака. Неделей ранее ушел из жизни другой представитель титанов советской еврейской общины, Володя Престин. За несколько месяцев до них не стало Юлия Кошаровского. Все трое входили в группу из нескольких сотен евреев, добившихся одного из самых важных достижений после создания государства Израиль, открывших дорогу к свободе своему народу и внесших значительный вклад в падение империи зла.

Несмотря на отчаянную промывку мозгов в СССР с целью уничтожить любые намеки на еврейскую общность, после Шестидневной войны многие евреи были готовы отказаться от «теплых» мест ради слабой надежды на освобождение и жизнь среди своих.

Я много лет возглавлял борьбу, благодаря которой в 1962 году Австралия стала первым государством, заявившем в ООН о проблемах советских евреев. Посещая время от времени СССР, я смог установить контакты со многими активистами. Я до сих пор склоняю голову перед их подвигом и готовностью идти на жертвы ради мечты, казавшейся невозможной.

Владимир Слепак, один из самых харизматичных отказников, потерял работу. Вдобавок, от него отрекся отец, бывший американец и убежденный сталинист, объявивший сына предателем. Покойный профессор Александр Лернер, один из самых благородных представителей еврейского народа, которых я встречал, считался видным ученым, пока не подал просьбу на выезд в Израиль в 1971 году. Он тут же превратился в изгоя. В свое время Лернер пытался ободрить меня и сказал: «Даже если я не смогу при своей жизни попасть на родину, я все равно рад участвовать в этом очень важном предприятии». Я общался с Иосифом Бегуном, который значительную часть жизни провел в Сибири и в советских тюрьмах, с Павлом Абрамовичем, которого удалось освободить из тюрьмы благодаря вмешательству премьер-министра Австралии Боба Хоука (Bob Hawk), с Элиягу Эссасом, с Ари Вольвовским, с Александром Холмянским, который обратился к религии под носом у КГБ, и со многими другими. Когда Австралия поддержала бойкот Олимпиады 1980-го года, меня арестовали, а затем выслали из СССР. Через семь лет я стал первым еврейским лидером, кого пригласили в СССР ознакомиться с реформами Горбачева. Главный раввин Большой хоральной синагоги Москвы, которого назначил КГБ, пригласил меня и мою жену на еврейский Новый год, чтобы мы выступили в синагоге перед молящимися. Я никогда не забуду этого.

Другие визиты в СССР привели к открытию в Москве первого после революции еврейского культурного центра. Кульминацией его деятельности стал фестиваль песен на иврите, с участием Дуду Фишера (דודו פישר) и Яфы Яркони (יפה ירקוני). Я навсегда запомнил слезы на глазах зрителей фестиваля.

Когда отказники и Узники Сиона прибыли, наконец, в Израиль, они, в основном, столкнулись с равнодушным отношением и не получили достойных пенсий. Только два человека, Натан Щаранский и Юлий Эдельштейн, занимали важные должности в общественном секторе в Израиле. Мы обязаны увековечить память этих еврейских героев. Их борьбу необходимо включить во все учебники истории. Это сага о чудесах, о том, как несколько сотен убежденных идеалистов, готовых бороться с тоталитарной системой при поддержке Израиля и евреев диаспоры, добились невозможного.