Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
2015 год изобиловал различными угрозами и кризисами практически по всему миру, и наступающий год, по всей вероятности, не принесет положительных изменений. Ситуация в существующих проблемных точках не выглядит многообещающе, а к ним, видимо, добавятся новые источники кризиса.
2015 год изобиловал различными угрозами и кризисами практически по всему миру, и наступающий год, по всей вероятности, не принесет положительных изменений. Ситуация в существующих проблемных точках не выглядит многообещающе, а к ним, видимо, добавятся новые источники кризиса, пишет в своей статье военный аналитик Роберт Чульда (Robert Czulda).
Датский физик и нобелевский лауреат Нильс Бор однажды сказал, что предсказывать очень трудно, особенно предсказывать будущее. От себя можно добавить, что это высказывание особенно верно в контексте международных отношений, в которых каждый день сталкиваются тысячи интересов и желаний, чей успех или крах в итоге зачастую зависит лишь от воли случая. Мало кто предсказывал появление ИГИЛ, равно как и войну на Украине. Так что попытка спрогнозировать угрозы будущего года заведомо обречена на провал, но, как и каждый год, стоит попробовать это сделать.
Европа
С точки зрения Польши самой серьезной международной угрозой останется, несомненно, неразрешенный кризис на Украине. Во внимание следует принимать две его плоскости. Первая — это продолжающийся с разной степенью интенсивности вооруженный конфликт в восточной части страны, который выглядит далеким от завершения. Вторая проблема кроется в Киеве: в протестах на Майдане Незалежности в 2014 году нет ничего удивительного, так как каждая революция по своей природе проходит несколько фаз. Первая эйфория уже спала, а вознесенные на пьедестал герои показывают свое бессилие в столкновении с прозой будничной жизни. Как следует из опубликованных в конце декабря 2015 года результатов опросов общественного мнения, президент Петр Порошенко пользуется сейчас меньшей популярностью, чем его предшественник Виктор Янукович. Порошенко поддерживают всего 17% респондентов. В начале его президентства эта цифра доходила до 47%. И это неудивительно: «революционеры» не наладили ни экономику, ни администрацию. Возможно, в 2016 году «прозападный» лагерь распрощается с властью. Остается открытым вопрос, каким образом: в результате досрочных выборов или «методом Януковича».
В 2016 году много внимания будет приковывать к себе Россия. Несмотря на экономические санкции, Владимир Путин удержался у власти, а уровень его поддержки остался прежним. В международной плоскости Путин уже давно старается пошатнуть позицию США и нанести удар по их имиджу, и эта тенденция в наступающем году может стать более отчетливой. Ведь 2016 станет последним годом президентства Барака Обамы (выборы пройдут в ноябре 2016) — короля социальных сетей, совершенно потерявшегося во внешней политике, которого запомнят по выходу из Ирака и Афганистана (куда вернулись или возвращаются джихадисты) и трем провальным геостратегическим концепциям: попытке «перезагрузить» отношения с Россией, создать мир без термоядерного оружия и вывести большую часть военных сил из Европы. У Путина появляется нечто, что эксперты называют «opportunity gap», — последний шанс для российского наступления (по крайней мере, политического), которое поможет загнать США в угол, прежде чем в Белом доме (возможно) появится компетентный или хотя бы не боящийся решительных действий политик. Попытку использовать закрывающееся окно возможностей следует счесть потенциальной угрозой для трансатлантической стабильности в наступающем году.
Для Европы, в особенности Западной, неизменной проблемой останется массовый наплыв мигрантов из Африки (не только Северной, но также Тропической) и с Ближнего Востока. Европейская политика, опирающаяся на попытку разделить миллион людей, прибывших в 2015 году, и надежду, что худшее уже позади, не станет и не может стать успешной. Если еще несколько месяцев назад звучали наивные заверения в том, что наплыв мигрантов – это самопроизвольное явление, которое быстро себя исчерпает, то сейчас уже стало известно, что это не так. Появляющиеся в последнее время журналистские расследования ясно показывают, что наплыв беженцев — это запланированная акция, на которой зарабатывают тысячи людей в разных местах начиная с Африки и Турции и заканчивая Болгарией. Более того на пространстве от Афганистана до Эритреи остаются миллионы желающих приехать в гостеприимную Европу, так как ни государства ЕС (за исключением Венгрии), ни Евросоюз в целом не смогли создать даже самого общего плана, позволяющего остановить этот процесс, который в 2016 году на фоне европейской беспомощности может лишь обостриться.
Массовый наплыв культурно чуждого населения, а также все чаще навязываемый мультикультурализм, будут вызывать все более сильное недовольство европейцев. Неслучайно в 2015 году из месяца в месяц росло число подвергшихся нападению центров для беженцев и иммигрантов, а также организаций, связанных с исламом. Масштаб явления пока неясен, так как власти стараются замолчать неудобные для себя факты, а основная масса журналистов не хочет нарушать принципы политкорректности. В конце 2015 года появилась информация о создании «Христианского государства», которое собирается вести борьбу с «вторжением мусульман». Возможно, это всего лишь шутка, но, возможно, и предвестие новой проблемы. Ведь почти все террористические группы начинают скромно, с дискуссий в узких кругах, и лишь со временем превращаются в серьезную угрозу, становясь все более жестокими и решительными в своих действиях.
Это означает, что мы движемся в сторону болезненного столкновения двух набирающих силу трендов: нарастающего наплыва в Европу жителей Третьего мира и все более отчетливого неприятия этого явления и даже агрессии со стороны европейских правых сил. Итогом может стать насилие против приезжих, часть из которых в результате этого радикализируется, что еще больше раскрутит спираль агрессии. Мрачный сценарий (не на ближайший год, а на несколько или пару десятков лет) — это «балканизация» Западной Европы, то есть появление широкомасштабного насилия на национальной почве, исходящего не от государства, а по «инициативе снизу». Европейские политики могли бы свернуть с этого гибельного курса, но они уже перешли Рубикон: канцлер Ангела Меркель не может отступить и предпочтет стоять на своем, чем признаться в ошибке. Отсутствие реальной альтернативы для современного истеблишмента может способствовать росту поддержки антисистемных партий с крайними убеждениями, которые (по мнению части общества) способны защитить народ от угроз, хотя бы от салафитов — ультраконсервативных мусульман, отвергающих европейские ценности, и ставших, по немецким данным, быстрее всего развивающимся в Европе движением религиозных фанатиков.
Евросоюз ожидает определенно тяжелый год. Всего несколько лет назад европейские бюрократы были полны оптимизма и охотно говорили о планах развития. Несколько событий начиная с экономического кризиса и заканчивая войной на Украине и наплывом мигрантов показали, что единая политика безопасности ЕС — это пустой звук. Все чаще стали звучать голоса о постепенной дезинтеграции Евросоюза, которая в 2016 году, судя по всему, продолжится, так как на горизонте не видно государственных мужей, которые способны взвалить на свои плечи задачу преодоления негативных трендов. А те в определенной степени благоприятствуют России: рассорившаяся, разбитая Европа выгодна Москве. К существующим, в том числе экономическим, проблемам, которые были закрыты, но не решены окончательно, могут добавиться новые. Например, ситуация в Боснии и Герцеговине — стране, которая последние 20 лет зализывала военные раны. В 2015 году появились сообщения о том, что там активизировалось ИГИЛ. Именно из Боснии и Герцеговины происходит больше всего (в пересчете на душу населения) воюющих на Ближнем Востоке мусульманских террористов. Проблема, с которой придется столкнуться в 2016 году, — радикализация мусульман в этой стране, составляющих 45% населения, а также ослабление государственных структур.
Ближний Восток
Эта территория в современной истории никогда не была символом стабильности и мира, однако сейчас ситуация выглядит гораздо хуже, чем когда-либо ранее. Практически все сходятся во мнении, что Соглашение Сайкса — Пико, которое в 1916 году очертило структуру безопасности Ближнего Востока, в последнее время перестало работать. Мы еще не знаем, какую форму примет этот регион, когда осядет пыль. 2016 год, видимо, не даст нам ответа на этот вопрос, поскольку борьба с проблемами затянется еще на много лет. Ассоциировать все проблемы с ИГИЛ — это ошибка, которую часто совершает Запад. Когда-то терроризм ассоциировали с фигурой Усамы бен Ладена, однако его смерть не решила проблемы, также как смерть Абу Мусаба аль-Заркави не принесла мира Ираку. На позиции джихадистов летят и продолжат в 2016 году лететь бомбы западных и некоторых арабских государств. Оценить последствия этих действий сложно.
По имеющейся информации, территория ИГИЛ, как в Ираке, так и Сирии, в этом году заметно сократилась, но линия фронта остается изменчивой. Чтобы одержать победу в операции следовало бы задействовать сухопутные войска, потому что только они могут четко идентифицировать цель и указать ее авиации. Лишь находясь на земле можно оценить размер потерь неприятеля и выкурить его из подвалов. Однако никто не хочет отправлять солдат для боев за каждую улицу и каждый дом. Арабские государства слишком слабы, а западные, памятуя о катастрофе в Ираке и Афганистане, не проявляют к этому ни малейшего интереса. Но даже физическое уничтожение ИГИЛ не уничтожит идеологию джихадизма, потому что той не нужен ни лидер, ни единая руководящая организация. «Можно убить человека, уничтожить организацию, но идеи останутся и будут ждать момента, чтобы упасть на благодатную почву», – сказал мне в интервью профессор Рышард Махниковский (Ryszard Machnikowski) из Лодзинского университета. Эти слова прозвучали в 2011 году, то есть в момент смерти бен Ладена, задолго до провозглашения халифата.
В 2016 году можно ожидать новых терактов, в том числе в Европе, которые затронут в основном случайных людей. Хотя Барак Обама назвал недавно ИГИЛ слабым (и его высказывание поддержали некоторые комментаторы), говоря, что атаки на Париж были доказательством слабости джихадистов, их идеи привлекают все более масштабные массы людей.
В последние годы на Ближнем Востоке появились десятки разных группировок, которые время от времени меняют названия, заявляют о присоединении к союзам, открывают новые фронты деятельности. Это явление существует также на Западе, что отчетливо показывают прошлогодние события в Западной Европе. В социальных сетях постоянно появляются фотографии людей в масках с флагом ИГИЛ в руках, заявляющих о своей верности халифату на фоне достопримечательностей Вашингтона, Лондона, Парижа или Амстердама. В ряды ИГИЛ вступило уже больше 30 000 боевиков, половина из которых – жители Ближнего Востока, около 5 000 – Западной Европы, и примерно такое же число – уроженцы Кавказа. Появляются и добровольцы из Юго-Восточной Азии (в целом – из 81 государства). Какие на этом фоне могут быть основания полагать, что в 2016 году тренд изменится, а идеи халифата утратят популярность у своих сторонников?
Шансов на это тем меньше, что в 2016 году, видимо, не завершится и война в Сирии. Вмешательство России в сентябре 2015 года спасло президента Башара Асада, а российские бомбардировки ослабили антиправительственные силы. Тупиковость ситуации очевидна сильнее, чем когда-либо ранее, и нет никаких надежд на то, чтобы она изменилась. Ожидать можно лишь начала нового тура дипломатических переговоров. Даже если они, каким-то чудом, дадут положительные результаты, сложно ожидать, что упоминавшиеся джихадисты капитулируют: они переместятся в Ливию, Алжир, Йемен или Афганистан. Сирийские беженцы тоже не вернутся в свои дома, ведь те разрушены, а на восстановление государства понадобятся сотни миллиардов долларов помощи.
Поэтому не стоит питать иллюзий, что это самый простой путь к завершению миграционного кризиса в Европе. Тем более что подавляющее большинство приезжающих в Европу людей – не сирийцы (по декабрьским данным Amnesty International, 95% сирийских беженцев остаются на Ближнем Востоке — в Турции, Ливане, Иордании, Ираке и Египте).
К сирийской головоломке добавятся другие, которые поставят перспективу стабилизации ситуации на Ближнем Востоке в 2016 году под вопрос. Все хуже становится обстановка в Ливии, что активизирует террористов в соседних странах: в Египте, которому придется противостоять набирающим силу террористам на Синайском полуострове, а также в Алжире, который не первое десятилетие борется с вооруженным исламизмом. В 2016 году часть внимания будет, несомненно, вновь сосредоточена на Афганистане: после длившейся больше десяти лет войны международные силы ушли, а их место все чаще занимают талибы. Их возвращение к власти кажется весьма вероятным.
Азия
В последние годы много говорилось о росте напряженности в Восточной и Юго-Восточной Азии, проистекавшей из все более решительной и наступательной политики Китая. Он увеличивал свое политическое и военное присутствие в регионе Южно-Китайского моря, где активными участниками споров остаются Китай, Тайвань, Малайзия, Бруней, Филиппины, Сингапур, Индонезия и Вьетнам. Хотя в 2015 году Пекин старался смягчить ситуацию и ограничить напряженность, разногласия с его участием останутся в 2016 году доминирующим элементом всей ситуации. Ни Китай, ни другие государства региона не подают никаких сигналов, которые позволили бы предположить, что региональная гонка вооружений или даже «холодная война» (как назвал в свое время китайско-японские отношения премьер Синдзо Абэ), в ближайшие месяцы закончатся.
В середине декабря 2015 года китайцы разместили в Южно-Китайском море третий миноносец типа 052D (всего их будет двенадцать), а в ноябре передислоцировали на остров Вуди, который находится на спорных Парасельских островах, неизвестное количество истребителей J-11BH и J-11BHS, что дополнительно подчеркнуло интерес Пекина к этому району. Это будет провоцировать дальнейшую напряженность в регионе, поскольку такие государства, как Япония, Филиппины или Вьетнам испытывают обеспокоенность милитаризацией Китая, а также сами ускоряют процесс модернизации своих вооруженных сил. Ничто не указывает на то, что в ближайшем году этот тренд изменится.
Африка
Африка также относится к важным местам как с точки зрения региональных, так и глобальных конфликтов. В 2016 году можно ожидать дальнейшей напряженности в Сомали, Мали, эскалации насилия в Южном Судане, Демократической Республике Конго, а также в Центральноафриканской Республике. Особенное внимание следует сосредоточить на Нигерии, которая не первый год борется с радикальными мусульманами из группировки «Боко Харам» (выступающей сейчас под названием Западноафриканская провинция «Исламского государства»). Это террористическая организация, которая убивает больше всего людей в мире (в подавляющем большинстве — случайных мирных жителей).
В 2016 году дополнительной проблемой может стать углубление дестабилизации в дельте Нигера. Этот регион страдает от нищеты и нарушения экосистемы, произошедшего в результате нефтедобычи. В мае 2015 года президентский пост покинул Гудлак Джонатан (Goodluck Jonathan), которого сменил Мохаммаду Бухари (Muhammadu Buhari) — отставной генерал и диктатор в 1983-1985 годах, который объявил войну «Боко Харам». Выбор главы государства не понравился боевикам из дельты Нигера, которые сочли результаты выборов фальсифицированными. У нигерийской головоломки есть еще одна плоскость: помимо споров между христианами и мусульманами, а также провинцией и центром в последние недели возросла напряженность вокруг шиитов. Связанный с Ираном лидер нигерийских шиитов Ибрагим Закзаки (Ibrahim Zakzaky) недавно был арестован, а Тегеран обвинил нигерийские силы правопорядка в убийстве нескольких десятков или даже нескольких сотен шиитов. Ситуация пока не прояснилась, и вряд ли это произойдет, что станет дополнительным фактором, дестабилизирующим страну.
Центральная и Южная Америка
На фоне других регионов Центральная и Южная Америка кажутся местом без кризисов и угроз. По сравнению с Ближним Востоком или Азией там нет факторов для возникновения существенной международной напряженности, которая могла бы переродиться в войну. Помимо нерешенной проблемы высокого уровня преступности важнейшим кризисом в регионе останется де-факто гражданская война в Мексике, где правительственные силы, в том числе армия, ведут безжалостную борьбу с наркокартелями. В это сложно поверить, но в 2007-2014 годах в Мексике произошло 165 тысяч убийств, то есть жертв среди мирных жителей там было больше, чем за тот же период в Ираке и Афганистане вместе взятых.
2016 год может стать сложным для Венесуэлы, где углубляется экономический кризис. Общество там сильно поляризовано, а по уровню убийств страна занимает второе место в мире после Гондураса. О сложной ситуации в Венесуэле свидетельствует произошедшее в ноябре убийство одного из местных оппозиционных лидеров. В декабре власть в парламенте перешла к оппозиции, которая призвала президента Николаса Мадуро (Nicolás Maduro), наследника социалистической концепции Уго Чавеса, начать диалог. Однако диалога не последовало, что еще больше осложнило внутреннюю ситуацию. Некоторые оппозиционные политики до сих пор остаются в тюрьмах. Если кризис не будет преодолен, Венесуэлу может ждать повторение событий 2014 года, когда в уличных протестах погибло более сорока человек.
Для Европы, в особенности Западной, неизменной проблемой останется массовый наплыв мигрантов из Африки (не только Северной, но также Тропической) и с Ближнего Востока. Европейская политика, опирающаяся на попытку разделить миллион людей, прибывших в 2015 году, и надежду, что худшее уже позади, не станет и не может стать успешной. Если еще несколько месяцев назад звучали наивные заверения в том, что наплыв мигрантов – это самопроизвольное явление, которое быстро себя исчерпает, то сейчас уже стало известно, что это не так. Появляющиеся в последнее время журналистские расследования ясно показывают, что наплыв беженцев — это запланированная акция, на которой зарабатывают тысячи людей в разных местах начиная с Африки и Турции и заканчивая Болгарией. Более того на пространстве от Афганистана до Эритреи остаются миллионы желающих приехать в гостеприимную Европу, так как ни государства ЕС (за исключением Венгрии), ни Евросоюз в целом не смогли создать даже самого общего плана, позволяющего остановить этот процесс, который в 2016 году на фоне европейской беспомощности может лишь обостриться.
Массовый наплыв культурно чуждого населения, а также все чаще навязываемый мультикультурализм, будут вызывать все более сильное недовольство европейцев. Неслучайно в 2015 году из месяца в месяц росло число подвергшихся нападению центров для беженцев и иммигрантов, а также организаций, связанных с исламом. Масштаб явления пока неясен, так как власти стараются замолчать неудобные для себя факты, а основная масса журналистов не хочет нарушать принципы политкорректности. В конце 2015 года появилась информация о создании «Христианского государства», которое собирается вести борьбу с «вторжением мусульман». Возможно, это всего лишь шутка, но, возможно, и предвестие новой проблемы. Ведь почти все террористические группы начинают скромно, с дискуссий в узких кругах, и лишь со временем превращаются в серьезную угрозу, становясь все более жестокими и решительными в своих действиях.
Это означает, что мы движемся в сторону болезненного столкновения двух набирающих силу трендов: нарастающего наплыва в Европу жителей Третьего мира и все более отчетливого неприятия этого явления и даже агрессии со стороны европейских правых сил. Итогом может стать насилие против приезжих, часть из которых в результате этого радикализируется, что еще больше раскрутит спираль агрессии. Мрачный сценарий (не на ближайший год, а на несколько или пару десятков лет) — это «балканизация» Западной Европы, то есть появление широкомасштабного насилия на национальной почве, исходящего не от государства, а по «инициативе снизу». Европейские политики могли бы свернуть с этого гибельного курса, но они уже перешли Рубикон: канцлер Ангела Меркель не может отступить и предпочтет стоять на своем, чем признаться в ошибке. Отсутствие реальной альтернативы для современного истеблишмента может способствовать росту поддержки антисистемных партий с крайними убеждениями, которые (по мнению части общества) способны защитить народ от угроз, хотя бы от салафитов — ультраконсервативных мусульман, отвергающих европейские ценности, и ставших, по немецким данным, быстрее всего развивающимся в Европе движением религиозных фанатиков.
Евросоюз ожидает определенно тяжелый год. Всего несколько лет назад европейские бюрократы были полны оптимизма и охотно говорили о планах развития. Несколько событий начиная с экономического кризиса и заканчивая войной на Украине и наплывом мигрантов показали, что единая политика безопасности ЕС — это пустой звук. Все чаще стали звучать голоса о постепенной дезинтеграции Евросоюза, которая в 2016 году, судя по всему, продолжится, так как на горизонте не видно государственных мужей, которые способны взвалить на свои плечи задачу преодоления негативных трендов. А те в определенной степени благоприятствуют России: рассорившаяся, разбитая Европа выгодна Москве. К существующим, в том числе экономическим, проблемам, которые были закрыты, но не решены окончательно, могут добавиться новые. Например, ситуация в Боснии и Герцеговине — стране, которая последние 20 лет зализывала военные раны. В 2015 году появились сообщения о том, что там активизировалось ИГИЛ. Именно из Боснии и Герцеговины происходит больше всего (в пересчете на душу населения) воюющих на Ближнем Востоке мусульманских террористов. Проблема, с которой придется столкнуться в 2016 году, — радикализация мусульман в этой стране, составляющих 45% населения, а также ослабление государственных структур.
Ближний Восток
Эта территория в современной истории никогда не была символом стабильности и мира, однако сейчас ситуация выглядит гораздо хуже, чем когда-либо ранее. Практически все сходятся во мнении, что Соглашение Сайкса — Пико, которое в 1916 году очертило структуру безопасности Ближнего Востока, в последнее время перестало работать. Мы еще не знаем, какую форму примет этот регион, когда осядет пыль. 2016 год, видимо, не даст нам ответа на этот вопрос, поскольку борьба с проблемами затянется еще на много лет. Ассоциировать все проблемы с ИГИЛ — это ошибка, которую часто совершает Запад. Когда-то терроризм ассоциировали с фигурой Усамы бен Ладена, однако его смерть не решила проблемы, также как смерть Абу Мусаба аль-Заркави не принесла мира Ираку. На позиции джихадистов летят и продолжат в 2016 году лететь бомбы западных и некоторых арабских государств. Оценить последствия этих действий сложно.
По имеющейся информации, территория ИГИЛ, как в Ираке, так и Сирии, в этом году заметно сократилась, но линия фронта остается изменчивой. Чтобы одержать победу в операции следовало бы задействовать сухопутные войска, потому что только они могут четко идентифицировать цель и указать ее авиации. Лишь находясь на земле можно оценить размер потерь неприятеля и выкурить его из подвалов. Однако никто не хочет отправлять солдат для боев за каждую улицу и каждый дом. Арабские государства слишком слабы, а западные, памятуя о катастрофе в Ираке и Афганистане, не проявляют к этому ни малейшего интереса. Но даже физическое уничтожение ИГИЛ не уничтожит идеологию джихадизма, потому что той не нужен ни лидер, ни единая руководящая организация. «Можно убить человека, уничтожить организацию, но идеи останутся и будут ждать момента, чтобы упасть на благодатную почву», – сказал мне в интервью профессор Рышард Махниковский (Ryszard Machnikowski) из Лодзинского университета. Эти слова прозвучали в 2011 году, то есть в момент смерти бен Ладена, задолго до провозглашения халифата.
В 2016 году можно ожидать новых терактов, в том числе в Европе, которые затронут в основном случайных людей. Хотя Барак Обама назвал недавно ИГИЛ слабым (и его высказывание поддержали некоторые комментаторы), говоря, что атаки на Париж были доказательством слабости джихадистов, их идеи привлекают все более масштабные массы людей.
В последние годы на Ближнем Востоке появились десятки разных группировок, которые время от времени меняют названия, заявляют о присоединении к союзам, открывают новые фронты деятельности. Это явление существует также на Западе, что отчетливо показывают прошлогодние события в Западной Европе. В социальных сетях постоянно появляются фотографии людей в масках с флагом ИГИЛ в руках, заявляющих о своей верности халифату на фоне достопримечательностей Вашингтона, Лондона, Парижа или Амстердама. В ряды ИГИЛ вступило уже больше 30 000 боевиков, половина из которых – жители Ближнего Востока, около 5 000 – Западной Европы, и примерно такое же число – уроженцы Кавказа. Появляются и добровольцы из Юго-Восточной Азии (в целом – из 81 государства). Какие на этом фоне могут быть основания полагать, что в 2016 году тренд изменится, а идеи халифата утратят популярность у своих сторонников?
Шансов на это тем меньше, что в 2016 году, видимо, не завершится и война в Сирии. Вмешательство России в сентябре 2015 года спасло президента Башара Асада, а российские бомбардировки ослабили антиправительственные силы. Тупиковость ситуации очевидна сильнее, чем когда-либо ранее, и нет никаких надежд на то, чтобы она изменилась. Ожидать можно лишь начала нового тура дипломатических переговоров. Даже если они, каким-то чудом, дадут положительные результаты, сложно ожидать, что упоминавшиеся джихадисты капитулируют: они переместятся в Ливию, Алжир, Йемен или Афганистан. Сирийские беженцы тоже не вернутся в свои дома, ведь те разрушены, а на восстановление государства понадобятся сотни миллиардов долларов помощи.
Поэтому не стоит питать иллюзий, что это самый простой путь к завершению миграционного кризиса в Европе. Тем более что подавляющее большинство приезжающих в Европу людей – не сирийцы (по декабрьским данным Amnesty International, 95% сирийских беженцев остаются на Ближнем Востоке — в Турции, Ливане, Иордании, Ираке и Египте).
К сирийской головоломке добавятся другие, которые поставят перспективу стабилизации ситуации на Ближнем Востоке в 2016 году под вопрос. Все хуже становится обстановка в Ливии, что активизирует террористов в соседних странах: в Египте, которому придется противостоять набирающим силу террористам на Синайском полуострове, а также в Алжире, который не первое десятилетие борется с вооруженным исламизмом. В 2016 году часть внимания будет, несомненно, вновь сосредоточена на Афганистане: после длившейся больше десяти лет войны международные силы ушли, а их место все чаще занимают талибы. Их возвращение к власти кажется весьма вероятным.
Азия
В последние годы много говорилось о росте напряженности в Восточной и Юго-Восточной Азии, проистекавшей из все более решительной и наступательной политики Китая. Он увеличивал свое политическое и военное присутствие в регионе Южно-Китайского моря, где активными участниками споров остаются Китай, Тайвань, Малайзия, Бруней, Филиппины, Сингапур, Индонезия и Вьетнам. Хотя в 2015 году Пекин старался смягчить ситуацию и ограничить напряженность, разногласия с его участием останутся в 2016 году доминирующим элементом всей ситуации. Ни Китай, ни другие государства региона не подают никаких сигналов, которые позволили бы предположить, что региональная гонка вооружений или даже «холодная война» (как назвал в свое время китайско-японские отношения премьер Синдзо Абэ), в ближайшие месяцы закончатся.
В середине декабря 2015 года китайцы разместили в Южно-Китайском море третий миноносец типа 052D (всего их будет двенадцать), а в ноябре передислоцировали на остров Вуди, который находится на спорных Парасельских островах, неизвестное количество истребителей J-11BH и J-11BHS, что дополнительно подчеркнуло интерес Пекина к этому району. Это будет провоцировать дальнейшую напряженность в регионе, поскольку такие государства, как Япония, Филиппины или Вьетнам испытывают обеспокоенность милитаризацией Китая, а также сами ускоряют процесс модернизации своих вооруженных сил. Ничто не указывает на то, что в ближайшем году этот тренд изменится.
Африка
Африка также относится к важным местам как с точки зрения региональных, так и глобальных конфликтов. В 2016 году можно ожидать дальнейшей напряженности в Сомали, Мали, эскалации насилия в Южном Судане, Демократической Республике Конго, а также в Центральноафриканской Республике. Особенное внимание следует сосредоточить на Нигерии, которая не первый год борется с радикальными мусульманами из группировки «Боко Харам» (выступающей сейчас под названием Западноафриканская провинция «Исламского государства»). Это террористическая организация, которая убивает больше всего людей в мире (в подавляющем большинстве — случайных мирных жителей).
В 2016 году дополнительной проблемой может стать углубление дестабилизации в дельте Нигера. Этот регион страдает от нищеты и нарушения экосистемы, произошедшего в результате нефтедобычи. В мае 2015 года президентский пост покинул Гудлак Джонатан (Goodluck Jonathan), которого сменил Мохаммаду Бухари (Muhammadu Buhari) — отставной генерал и диктатор в 1983-1985 годах, который объявил войну «Боко Харам». Выбор главы государства не понравился боевикам из дельты Нигера, которые сочли результаты выборов фальсифицированными. У нигерийской головоломки есть еще одна плоскость: помимо споров между христианами и мусульманами, а также провинцией и центром в последние недели возросла напряженность вокруг шиитов. Связанный с Ираном лидер нигерийских шиитов Ибрагим Закзаки (Ibrahim Zakzaky) недавно был арестован, а Тегеран обвинил нигерийские силы правопорядка в убийстве нескольких десятков или даже нескольких сотен шиитов. Ситуация пока не прояснилась, и вряд ли это произойдет, что станет дополнительным фактором, дестабилизирующим страну.
Центральная и Южная Америка
На фоне других регионов Центральная и Южная Америка кажутся местом без кризисов и угроз. По сравнению с Ближним Востоком или Азией там нет факторов для возникновения существенной международной напряженности, которая могла бы переродиться в войну. Помимо нерешенной проблемы высокого уровня преступности важнейшим кризисом в регионе останется де-факто гражданская война в Мексике, где правительственные силы, в том числе армия, ведут безжалостную борьбу с наркокартелями. В это сложно поверить, но в 2007-2014 годах в Мексике произошло 165 тысяч убийств, то есть жертв среди мирных жителей там было больше, чем за тот же период в Ираке и Афганистане вместе взятых.
2016 год может стать сложным для Венесуэлы, где углубляется экономический кризис. Общество там сильно поляризовано, а по уровню убийств страна занимает второе место в мире после Гондураса. О сложной ситуации в Венесуэле свидетельствует произошедшее в ноябре убийство одного из местных оппозиционных лидеров. В декабре власть в парламенте перешла к оппозиции, которая призвала президента Николаса Мадуро (Nicolás Maduro), наследника социалистической концепции Уго Чавеса, начать диалог. Однако диалога не последовало, что еще больше осложнило внутреннюю ситуацию. Некоторые оппозиционные политики до сих пор остаются в тюрьмах. Если кризис не будет преодолен, Венесуэлу может ждать повторение событий 2014 года, когда в уличных протестах погибло более сорока человек.
