Если верить российским чиновникам, причина, по которой люди беспокоятся о дальнейших планах России, состоит в том, что они страдают русофобией, иррациональным страхом всего русского.
В феврале министр иностранных дел России Сергей Лавров во время визита в Германию раскритиковал «моду на русофобию в некоторых столицах». Потом министерство обороны России обвинило генерала Филиппа Бридлава в русофобии.
Слово «русофоб» стало удобной наклейкой для всех, кто не согласен с агрессивным поведением президента России Владимира Путина на родине и за рубежом. Теперь вы не критикуете авторитарного лидера и его непоследовательную политику — вы нападаете на сам российский народ.
Государственные СМИ России активно тиражируют сообщения о врагах, неустанно стремящихся изолировать страну — в то время как на самом деле изоляция России является собственноручным делом Путина.
Когда холодная война наконец-то завершилась, я был очарован параллельным миром, который существовал за железным занавесом, и был в шоке от лишений, которые пережили люди.
Мой изначальный интерес к России привел меня к исследованию других стран, которые ранее были частью советской империи: Украины, Польши, стран Прибалтики и центрально-азиатских республик.
Учитывая их сложную историю отношений с Россией, страны Восточной Европы рассматривали членство в Организации Североатлантического договора как разумную защитную меру. Неожиданное нападение Путина на Украину доказало, что они были правы.
Для меня глупость термина «русофобия» стала наиболее очевидной в Украине. Для большинства моих украинских друзей русский является родным языком, и многие из них имеют родителей или бабушек и дедушек в России. Они боятся не России, а ее реваншистского, самодержавного правительства.
Суть проблемы между Россией и ее бывшими сателлитами в том, что национализм стал движущей силой разделения Советского Союза. Эстонцы, литовцы и грузины знали, кто они и чего они хотели: свои собственные государства.
Но с точки зрения россиян это выглядело так, как будто соседи покинули их. Россияне никогда не освобождались от Советского Союза: однажды они просто проснулись на его идеологических руинах. Неудивительно, что российский национализм сегодня представляет собой нагромождение монархистских, православных и коммунистических идей.
Привлекательность русофобии основывается не только на сожалении о распаде империи. Она также укореняется в разочаровании, вызванном тем, что западная модель управления оказалась более привлекательным методом построения государства.
Путин, правящий Россией уже 17-ый год, поглощен обеспечением выживания режима. Это одна из причин, побуждающих Кремль прилагать такие усилия к дискредитации либеральной демократии как системы управления. Говорить россиянам, что надо бояться Запада, потому что Запад ненавидит Россию — это способ отвлечь население от недостатков единоначалия.
С первого моего визита в Россию в 1991 году россияне спрашивали меня, почему я решил изучать их язык и путешествовать в их страну. Люди не верили, что американцу без каких-либо русских корней может быть настолько интересна их страна.
Мой ответ был прост: благозвучный русский язык, богатство русской литературы, обширность географии страны и разнообразие населяющих ее народов. Это было все, что сами россияне называют «русской душой» — это благородство духа и изобретательность вопреки невзгодам.
Своим бахвальством о дивном новом «Русском мире», который должен искупить мнимые унижения прошлого, нынешние российские правители выставляют напоказ свои собственные комплексы. Своими действиями они растратили наиважнейший ресурс страны, заключающийся не в нефти и газе, а в огромной «мягкой силе».
Как ни странно, самые большие русофобы обитают на самых высоких политических постах России. Это те люди, которые считают россиян слишком незрелыми для настоящей демократии и нуждающимися в «сильной руке».
Русофобия не является международной проблемой. Это внутренняя проблема России.
