Судя по сообщениям информационных изданий, возникновение «Исламского государства» вызвало картографическую революцию на Ближнем Востоке. Теперь, когда границы Сирии и Ирака начали меняться, журналисты вспомнили легенду о соглашении Сайкса-Пико, подписанном в мае 1916 года, в рамках которого Великобритания и Франция якобы разделили между собой Османскую империю. В этом смысле военное вмешательство России в сирийский конфликт, которое отодвинуло США и их союзников на второй план, ознаменовало собой конец эпохи влияния Запада на Ближнем Востоке, вбив последний гвоздь в гроб Сайкса-Пико.
Историей редко злоупотребляли настолько сильно. В реальности ни одна из спорных постосманских границ на Ближнем Востоке не была установлена в рамках соглашения Сайкса-Пико 1916 года: ни печально известная граница между Ираком и Кувейтом, которую в 1990 году пересекла армия Саддама, ни границы, отделяющие территорию Палестины от Иордании и Сирии, ни чрезвычайно спорная и все еще до конца не закрепившаяся граница между Палестиной и Израилем, установленная в 1948 году, ни, если обратиться к более современным примерам, границы, отделяющие Сирию от Ирака.
Самым очевидным примером последнего времени стал Мосул, иракский город, захват которого в июне 2014 года позволил лидеру «Исламского государства» Абу Бакру аль-Багдади (Abu Bakr al-Baghdadi) провозгласить себя Халифом Ибрагимом и который по соглашению 1916 года был приписан к французской Сирии.
Журналисты совершают еще более грубую ошибку, называя это соглашение о разделении Османской империи исключительно (или изначально) франко-британским договором, опуская ту роль, которую в этом разделении сыграла царская Россия и ее министр иностранных дел Сергей Сазонов.
Окончательные условия соглашения, более точное название которого должно звучать как соглашение Сазонова-Сайкса-Пико, были выработаны в столице России, городе Петроград, весной 1916 года на фоне сокрушительных побед России над турками в Эрзуруме, Эрзинджане, Батуми и Трабзоне (британцы потерпели унизительное поражение в Галлиполи и в Ираке, где их экспедиционное войско было вынуждено сдаться).
Захват северо-восточной части Турции в 1916 году принес России — в отличие от ее алчных союзников — большую часть тех территорий, на которые она претендовала, кроме Константинополя (русские называли его Царьградом), который еще нужно было завоевать.
В начале 1917 года царская Россия уже готовилась завладеть драгоценностями короны Османской империи, в том числе Константинополем, проливами, Арменией и Курдистаном — все это было обещано ей в соответствии с соглашением Сазонова-Сайкса-Пико. Вдоль черноморского побережья русские инженеры строили железную дорогу из Батуми в Трабзон, превратившийся в базу снабжения, которую русские войска готовились использовать в ходе весеннего наступления на Сивас и Анкару. Поскольку Россия практически полностью контролировала Черное море, она готовилась нанести удар по Босфору с привлечением военно-морского десанта, и возглавить эту операцию должен был специально созданный Царьградский полк.
Увидев, как ее союзники пытались захватить столицу Османской империи в ходе своей Дарданелльской кампании 1915 года (когда Сазонов впервые заявил о суверенных претензиях России на Константинополь и проливы Босфор и Дарданеллы), Россия уже приготовилась завоевать этот приз сама, когда позволит погода — то есть в июне или июле 1917 года.
Однако все произошло иначе. После февральской революции 1917 года в российской армии и на флоте начались мятежи, охватившие в том числе Черноморский флот, который должен был нанести этот удар.
Об этом удивительном совпадении мало кто знает, но в тот самый день, 4 апреля 1917 года, когда министр иностранных дел Временного правительства Павел Милюков впервые вызвал гнев Петроградского совета и большевиков, отказавшись отречься от территориальных претензий России на Османскую империю, к Босфору подошла дивизия русских кораблей, в том числе противолодочные корабли, линейные крейсеры и три авианосца, с которых поднимались самолеты, чтобы следить за оборонительными сооружениями Константинополя с воздуха.
От планов захвата Константинополя отказались только тогда, когда командующий флотом адмирал Колчак выбросил свою шпагу за борт в ходе бунта 21 июня. Даже после того, как «моряки-революционеры» захватили контроль над Черноморским флотом, российские ударные десантные силы высадились на турецком побережье 23 августа 1917 года, чтобы нанести последний удар старого Царьградского полка.
После прихода большевиков к власти в России страна погрузилась в гражданскую войну, которая истощила ее и оставила во власти Германии. Подписав мирный договор в Брест-Литовске в марте 1918 года, Россия отказалась от своих претензий на Армению, Курдистан, Константинополь и проливы, перечеркнув соглашение Сазонова-Сайкса-Пико 1916 года. На арене появились такие новые претенденты на эти территории, как Италия и Греция, — не говоря уже о местных игроках: еврейские, арабские и армянские отряды были присоединены к преимущественно британской армии генерала Алленби (Allenby), которая атаковала Палестину и Сирию. Именно эти войска вместе с экспедиционными войсками Франции, Италии и Греции, отправленными туда после войны, а также турецкими националистами, которые собрались под руководством Мустафы Кемаля в Анкаре, чтобы им противостоять, и определят окончательные пост-османские границы в ходе серии небольших войн с 1918 по 1922 год.
Хотя отказ России от ее претензий в 1918 году другие игроки, стремящиеся урвать кусок османских территорий, восприняли с радостью, он вовсе не обязательно стал положительной переменой для региона в целом. В отсутствие русских оккупационных сил, которые могли бы следить за порядком и выполнением условий соглашения, в 1919 году Союзники предложили США территориальную долю России, которую теперь называли мандатом, однако Сенат отверг Версальский договор, лишив это соглашение всякой силы. Без поддержки русских и американских войск, которые могли бы послужить «силовым инструментом», Союзникам пришлось полагаться на более слабых посредников, таких как итальянцы, а также местные греки и армяне, что привело к стремительному росту недовольства среди мусульман и к началу турецкого сопротивления во главе с Кемалем (будущим Ататюрком). Армянам, грекам и курдам оставалось только жаловаться на тот вакуум, который оставили после себя ушедшие русские войска, в результате чего им пришлось столкнуться с яростью турок в одиночку.
Советская Россия вернулась на Ближний Восток достаточно быстро и не в последнюю очередь в качестве ключевого дипломатического партнера Мустафы Кемаля в период его войн против Запада и его посредников в 1920 — 1922 годах. Напоминанием о прерогативах внешней политики России стал тот момент, когда холодная война начала стремительно набирать обороты: в 1946 году Сталин попытался вернуть Карс и Ардаган и османские проливы, и эти шаги вместе с уходом британцев из Греции, Турции и Палестины привели к появлению доктрины Трумэна.
Пугающим повтором истории 1917 — 1918 годов стал тот период, когда после краха советского режима в 1991 году Москва сосредоточилась на внутренних делах и ушла с Ближнего Востока, положив начало периоду гегемонии США и Запада в этом регионе. Результаты оказались такими же печальными, как и результаты борьбы за Ближний Восток 1918 — 1922 годов. Поверженная и обнищавшая Россия не смогла высказать свои возражения в период Первой войны в Персидском заливе 1991 года и не смогла пойти дальше гневных заявлений в период Иракской войны 2003 года. Восстановление силы и морального состояния в годы правления Путина неизбежно привело к ее возвращению на Ближний Восток, с которого на самом деле она по-настоящему никогда не уходила.
Возвращение России в этот регион вместе с открытым негодованием Турции по поводу ее вмешательства в сирийский конфликт воскрешает исторические модели, которые намного старше соглашения Сайкса-Пико. В течение многих столетий османская империя была основной ареной реализации имперских амбиций русских царей, и русские были самым страшным врагом турок. Во многих смыслах Крымская война 1853 — 1856 годов, в которой приняли участие некоторые западные державы (Великобритания, Франция и Пьемонт-Сардиния) и которая стала началом священной войны Османской империи против царей, призванной помешать русским реализовать свои амбиции на Ближнем Востоке, — гораздо более подходящая аналогия сегодняшнему кризису в Сирии, чем псевдоисторические мифы 1916 года. Пора нам отправить легенду Сайкса-Пико в мусорную корзину, где ей и место.
Шон Макмикин — профессор истории Бард-колледжа и автор книги «Османский эндшпиль: война, революция и становление современного Ближнего Востока, 1908 — 1923» (The Ottoman Endgame: War, Revolution, and the Making of the Modern Middle East, 1908 — 1923).
Дипломатический раздел: третий участник
В фильме Дэвида Лина (David Lean) «Лоуренс Аравийский», снятом в 1962 году, циничный британский чиновник объясняет, как нужно поделить основную часть Османской империи после окончания Первой мировой войны в соответствии с соглашением Сайкса-Пико.
«Г-н Сайкс — английский чиновник. Месье Пико — французский чиновник. Г-н Сайкс и месье Пико встретились и договорились, что после войны Франция и Англия разделят между собой Турецкую империю, в том числе Аравию. Они подписали соглашения, а не договор, сэр. Соглашение соответствующего содержания».
Это краткое описание дипломатического процесса долгое время оставалось актуальным. Оно точно передает сущность нечестных сделок британского правительства с арабами — которые после освобождения от власти турок хотели добиться независимости, а не оказаться во власти колониальных держав Европы — однако в нем не хватает еще одной ключевой фигуры, а именно министра иностранных дел России Сергея Сазонова, занимавшего этот пост с 1910 по 1916 год.
Сазонов был одним из самых выдающихся дипломатов периода Первой мировой войны. Именно благодаря его блестящему мастерству Великобритания и ее союзники согласились на то, чтобы Россия получила османскую столицу Константинополь в случае победы союзников — в течение нескольких десятилетий Великобритания старалась не допустить такого исхода.
На переговорах в российской столице Петрограде в 1916 году британские и французские эмиссары были гораздо более слабыми представителями своих империй по сравнению с Сазоновым.
Сэр Марк Сайкс (Mark Sykes) был одаренным лингвистом, писателем и консервативным политиком, но его никак нельзя было назвать дипломатом высшего класса. Что касается Франсуа-Жоржа Пико (François Georges-Picot), он был опытным дипломатом и юристом, а также известным сторонником создания сильной Сирии под французским руководством.
Однако учитывая то, что на восточном театре войны у Франции не было войск, Пико пришлось согласиться с претензиями России на огромные территории — нынешнюю восточную часть Турции — на которые Париж тоже хотел претендовать.
Сайкс умер от воспаления легких в 1919 году во время Парижской мирной конференции, где Сазонов представлял русское Белое движение. Сазонов умер в Ницце в 1927 году.
