Внутренняя безопасность в 2016 году стала для Турции темой номер один. Террористические нападения в Анкаре и Стамбуле происходят одно за другим, а их интенсивность нарастает, указывая на то, что две войны, которые параллельно ведет Турция — против курдских сепаратистских группировок на юго-востоке страны и против «Исламского государства» в Сирии, далеки от победного завершения.
Растущий счет жертв и экономический ущерб от этих атак является для президента Реджепа Тайипа Эрдогана одновременно и вызовом, и благоприятной возможностью. Эрдоган и его бывшая Партия справедливости и развития (ПСР) в ноябре 2015 года вполне успешно восстановили свое большинство в турецком парламенте, проведя кампанию под лозунгом о том, что только ПСР может обеспечить безопасность и развитие турецкому народу. Каждый взрыв в крупном турецком городе противоречит этому утверждению, но одновременно содействует более масштабным политическим устремлениям Эрдогана.
Хотя Эрдогана в 2014 году избрали большинством в 52% голосов, он явно недоволен теми ограничениями, которые в турецкой политической системе накладывает на его власть конституция. Он выступает за изменения в основном законе, чтобы добиться передачи исполнительной политической власти от парламента президенту. Эрдоган уже обладает беспрецедентными полномочиями в принятии решений в своей стране — как официально, так и через обширную и непрозрачную систему неформальных механизмов и связей.
Не нравится, что они говорят, смени тему
Но на пути амбиций Эрдогана есть препятствия. Турция в прошлом году проделала определенный путь в сторону авторитаризма, но там по-прежнему существует вполне реальная политическая оппозиция, сдерживающая устремления президента, хотя и неспособная бросить вызов его власти. Его администрацию постоянно обвиняют в коррупции и кумовстве, а турецкие оппозиционные партии обеспокоены тем, что Эрдоган воспользуется конституционными изменениями для захвата исполнительных полномочий. Они опасаются, что президент, воспользовавшись своим служебным положением, будет своевольно преследовать всех своих предполагаемых противников, а также обеспечит иммунитет для себя и своей семьи после истечения президентского срока.
Если верить слухам, Эрдоган намеревается начать свою кампанию за внесение поправок в конституцию еще до наступления лета. Но для этого ему нужно обеспечить стороннюю поддержку ПСР и существенно дискредитировать своих самых решительных оппонентов. Соответственно, Эрдоган решил обезопасить политическое пространство в надежде на то, что раскол в рядах оппозиции приведет в лагерь его сторонников неопределившихся избирателей.
Поэтому он повел наступление на такие политические силы, как Республиканская народная партия (РНП), Народная демократическая партия (НДП), и на предполагаемых приверженцев движения Гюлена — умеренной исламистской группировки, против которой Эрдоган борется с тех пор, как ее последователи в полиции и судебных органах в 2013 году инициировали следствие по делу о коррупции против его семьи и союзников.
8 апреля в твиттеровском аккаунте Fuat Avni была организована утечка информации о предложении Эрдогана обвинить РНП в поддержке и сговоре с марксистско-ленинской политической организацией «Революционный народный фронт освобождения», которая в Турции, США и ЕС названа террористической.
В этом сообщении утверждается, что за именем Fuat Avni скрывается разоблачитель, работающий в правительстве. Аккаунт с момента своего открытия в 2014 году неоднократно и совершенно верно предсказывал крупные репрессивные мероприятия властей. В тот же день Эрдоган публично высмеял лидера РНП Кемаля Кылычдароглу (Kemal Kılıçdaroğlu), заявив, что тот не соответствует должности, и сказав, что он не признает его в качестве руководителя партии.
Утечка информации указывает на то, что турецкая Национальная разведывательная организация будет использовать «кротов» в рядах «Революционного народного фронта освобождения», чтобы очернить РНП. 30 марта «Революционный народный фронт освобождения» напал на полицейский пост, а ранее совершил убийство прокурора Мехмета Селима Кираза (Mehmet Selim Kiraz) после столкновения с полицией.
Такие нападения на представителей турецкой власти вполне предсказуемо ставят Революционный фронт в прямую конфронтацию с РНП, члены которой активно отстаивают наследие Ататюрка. Хотя выступающие на стороне Эрдогана газеты продвигают идею сговора и сотрудничества между фронтом и РНП, никаких доказательств в подтверждение этих заявлений у них нет.
9 апреля Кылычдароглу подтвердил позицию своей партии, отказавшись соглашаться на предложения Эрдогана о поправках в конституцию. РНП это самая большая парламентская партия, придерживающаяся ориентированной на Запад светско-либеральной идеологии, хотя большинство мест в парламенте она не завоевывала с 1977 года. Основная часть ее сторонников проживает на западе Турции, в том числе в ее европейской части. Сторонники РНП не приемлют все более назойливый исламизм ПСР и вряд ли поддержат меры, усиливающие власть и влияние Эрдогана.
Назвать РНП пособницей террористов — это очень грубый шаг со стороны Эрдогана и его союзников, хотя в нем есть свои стратегические достоинства. Такие действия стали кульминацией более обширной тенденции, которая характеризует отношение турецкого президента к политическому дискурсу.
История
14 марта 2016 года Эрдоган публично призвал расширить турецкое определение терроризма, включив в это понятие его пособников, которые должны быть в равной степени виновны и подвергаться наказанию. Тем самым практически открыто подразумевается, что данная поправка будет использоваться в борьбе с политическими деятелями и бизнесменами. Зачем Эрдогану очернять оппозицию таким способом? Страна сталкивается с множеством внутренних угроз, и в такой ситуации было бы ошибочно отталкивать и настраивать против власти солидную, устойчивую и вполне легитимную силу во внутренней политике.
Ответ заключается в том, что Эрдоган мечтает о системе исполнительной президентской власти и хочет получить базу поддержки, необходимую для ее реализации. В настоящее время ПСР принадлежит 317 мандатов в 550-местном парламенте, но ей нужно 330 голосов, чтобы провести публичное голосование о конституционном референдуме.
Эрдоган ведет азартную игру. Он знает, что члены РНП и НДП вряд ли поддержат его амбиции, особенно в той поляризованной внутриполитической атмосфере, которую он создал за последние полтора года. Свои усилия президент направляет на единственную партию, которой он пока не устраивает суровые разносы — на Партию националистического движения (ПНД) под руководством Девлета Бахчели (Devlet Bahçeli).
Хотя у ПСР и ПНД — разные политические идеологии, у них похожая электоральная база. Это консервативные и националистически настроенные турки. После выборов 2015 года ПСР удалось переманить на свою сторону одного из видных деятелей ПНД Тугрула Тюркеша (Tuğrul Türkeş).
Руководство ПНД в настоящее время находится в кризисной ситуации. Ее члены недовольны Бахчели и обратились в суд с требованием провести внеочередной партийный съезд. Такое разрешение было получено 8 апреля. Бахчели, в свою очередь, обвиняет критиков в том, что они примыкают к движению Гюлена, что вполне соответствует планам Эрдогана расколоть ПНД.
Если ПНД погрязнет в междоусобной вражде, Эрдоган попытается предложить ее членам стабильность при условии, что они поддержат его повестку — особенно если он сможет и дальше вести повествовательную линию о террористической угрозе турецкому государству со стороны марксистских и курдских элементов, вызывающих ненависть у ПНД. Если президент сумеет переманить на свою сторону достаточное количество депутатов из ПНД и преодолеет порог в 330 мандатов, то появятся все шансы на проведение референдума.
Такой подход, предусматривающий манипулированием средствами массовой информации и правовыми механизмами государства, был разработан в прошлом году в преддверии ноябрьских парламентских «перевыборов». На июньских выборах в прошлом году ПСР неожиданно получила отповедь от электората, впервые утратив большинство. В основном потеря мест была вызвана участием в выборах НДП.
Эта партия под руководством харизматичных Селяхаттина Демирташа (Selahattin Demirtaş) и Фиген Юксекдаг (Figen Yüksekdağ) действует на базе либеральной про-курдской программы, и в ходе выборов она получила беспрецедентные 13% голосов, создав тем самым постоянный противовес плану президента воспользоваться неоспоримым большинством ПСР и продавить поправки в конституции.
В ответ Эрдоган и ПСР по сути дела увели публичную дискуссию из сферы политики в область безопасности. Понимая, что турецкие избиратели остро реагируют на теракты курдов, ПСР изменила свою сюжетную линию и теперь ставит на одну доску НДП и Курдскую рабочую партию.
Этому способствовал срыв в июле 2015 года начавшегося мирного процесса между турецким правительством и Курдской рабочей партией. В том месяце Эрдоган обвинил НДП в симпатиях к террористам, а Демирташ в ответ открыто заявил, что 80 депутатов от НДП при необходимости добровольно откажутся от своей парламентской неприкосновенности в качестве жеста доброй воли. К январю 2016 года Эрдоган уже настолько развил теорию о террористических симпатиях НДП, что начал утверждать: в стране нет курдской проблемы, а есть лишь проблема терроризма.
Конец оппозиции?
Эрдоган как президент стоит на прочных позициях. Он пользуется непререкаемым авторитетом в ПСР. Он сделал так, чтобы депутаты парламента от его партии были обязаны ему за покровительство. Если он намерен мобилизовать свои значительные ресурсы и провести кампанию за внесение поправок в конституцию, единого сопротивления политической оппозиции он не встретит. По мнению Эрдогана, с ликвидацией турецкой оппозиции будет решен вопрос об исполнительной власти президента.
Но благодушие и самоуспокоенность ему непозволительны. Турецкая экономика страдает от инфляции, и существуют сильные подозрения, что президент давит на центробанк, дабы тот не повышал процентные ставки. Безработица в марте вышла на самый высокий уровень за 10 месяцев, а продолжающаяся дипломатическая ссора с Россией, поддержка сирийских беженцев и крах турецкой туристической отрасли из-за терактов опровергают заявления Эрдогана об экономической компетентности ПСР.
Инакомыслие в СМИ в основном подавлено благодаря тому, что государство в 2014-15 годах захватило медиахолдинги, связанные с движением Гюлена. А пространство для противодействия официальной линии в СМИ сужается с каждым днем. Основателя общественного движения «Хизмет» Фетхуллаха Гюлена (Fethullah Gülen) обвинили в организации террористической группировки гюленистов.
Мрачной тенью на горизонте стал арест 19 марта в Майами Резы Зарраба (Reza Zarrab). Утверждается, что имеющий турецкое гражданство бизнесмен Зарраб, у которого ирано-азербайджанские корни, причастен к хищениям и мошенническим действиям в интересах Ирана в рамках обхода международных санкций. Зарраб участвовал в схеме под названием «золото в обмен на нефть», которая действовала в Турции, пока ее в 2012 год не запретили международные регуляторы.
Зарраб фигурировал в деле о коррупции ближайших соратников Эрдогана, следствие по которому проходило в декабре 2013 года. Если его осудят по обвинению, выдвинутому Министерством юстиции США, любая связь с Эрдоганом, которая может выйти на свет, способна поставить его в крайне неловкое положение.
Изменив тему внутриполитического дискурса на борьбу с воображаемыми террористическими угрозами со стороны турецкой политической оппозиции, Эрдоган может одновременно отвлечь внимание от провалов своей администрации и сильно дискредитировать оппонентов. Возможно даже, ему удастся подвергнуть их судебному преследованию. Терроризм это вполне реальная угроза в Турции, но власти манипулируют ею в рамках политического проекта, который существенно ослабит стабильность государства.
