Премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади 22 мая 2016 года торжественно объявил о начале наступления на Фаллуджу — непокорный суннитский город в 65 километрах к западу от Багдада. Наступлению предшествовали мощная артподготовка и авиаудары американских ВВС. Операция по взятию Фаллуджи организована с размахом: в ней приняли участие две дивизии правительственных войск, военизированные шиитские ополчения и 20 тысяч военнослужащих внутренних войск. Вместе с тем, размах операции не обеспечивает ее эффективность: наступление развивается медленно, хотя город обороняют от 500 до 700 бойцов — волонтеров-джихадистов и местных суннитов. Командование и основные кадры ИГИЛ заблаговременно покинули Фаллуджу. Большая часть населения также бежала из города, из четверти миллиона жителей осталось несколько десятков тысяч, которых игиловцы готовы использовать в качестве «живого щита».
Фаллуджа — город знаковый для Ирака. Здесь наиболее сильно проявилось сопротивление американским оккупантам и поставленному у власти марионеточному правительству в Багдаде. В апреле и ноябре 2004 года здесь вспыхнули восстания суннитского населения, инициированные «Аль-Каидой»: в боях погибли 80 американских военнослужащих и около двух тысяч повстанцев. Десять лет спустя, в январе 2014 года, боевики ИГИЛ заняли Фаллуджу при активной поддержке местных суннитов, которые не скрывают своей ненависти к шиитскому Багдаду.
Чтобы начать наступление, правительству Хайдера аль-Абади пришлось долго уговаривать американцев, которые не считают взятие Фаллуджи первоочередной задачей, для них гораздо важнее отвоевать Мосул. Однако Мосул, второй по величине город Ирака, по-прежнему находится в руках ИГИЛ, и, судя по всему, начинать наступление на этот город в этом году Багдад не планирует — у него просто нет сил. Вместе с тем, взятие Фаллуджи представляется более легкой задачей, оно даст необходимый пропагандистский эффект слабеющему правительству аль-Абади и снимет очаг напряженности в непосредственной близости от Багдада.
Проблемы Ирака остаются
Даже если Фаллуджа будет взята в ближайшее время, что станет важной победой над ИГИЛ, по большому счету это мало что изменит для государства Ирак, которое де-факто уже распалось на шиитское, суннитское и курдское образования.
Недавние беспорядки в Багдаде, в ходе которых десятки тысяч протестующих ворвались в особо охраняемую «зеленую зону» и взяли штурмом здание парламента, вновь продемонстрировали кризис власти в Ираке. Это — не первый взрыв протеста, страна находится в состоянии непрерывного политического и этноконфессионального кризиса с самого начала американской оккупации в 2003 году. Однако сейчас ощущается приближение некоей «точки невозврата», за которой возможно окончательное крушение государственности Ирака. Отметим, что речь идет о «малом Ираке», находящимся под контролем Багдада, поскольку северный Курдистан практически стал независимым, а суннитские районы контролируются либо силами ИГИЛ, либо местными шейхами.
Действительно, правящая в Багдаде коалиция (пользующаяся поддержкой как США, так и Ирана) полностью себя дискредитировала в глазах населения. Уровень коррупции в Ираке — самый высокий на Ближнем Востоке. Международная организация Transparency International поставила Ирак в индексе коррупции на 161-е место из 168. По официальным оценкам, более 300 миллиардов долларов были выведены по коррупционным каналам начиная с 2003 года. Взятки в Ираке берутся практически за все — за получение работы, за документы, уличные нарушения и т.д. и на практике ни одно из дел по коррупции не было передано в суд. Вместе с тем, число госслужащих выросло с одного миллиона человек в «большом Ираке» при Саддаме Хусейне до семи миллионов в малом, или «шиитском Ираке» в наши дни. Сами американские аналитики пришли к выводу, что постсаддамовский Ирак уже никогда не станет примером демократической трансформации на Ближнем Востоке.
Оккупационные власти ввели в 2003 году систему квот, чтобы создать баланс между шиитами, суннитами и курдами. На практике эта система привела к дискриминации суннитов и монополизации власти шиитской номенклатурой, которая начала беспрепятственно обогащаться. Это стало одной из причин экспансии ИГИЛ при поддержке бывших баасистов — преимущественно суннитов.
Финансовые потери государства колоссальны — не только из-за коррупции, но также из-за того, что курды практически установили автономию на севере Ирака, а значительные территории, включая второй город страны Мосул, перешли под контроль Исламского государства. С учетом этих факторов, а также резкого падения цен на нефть, дефицит иракского бюджета составил 25% ВВП. Естественно, что правительство Ирака не справляется с социальными обязательствами, выплатой зарплат, субсидиями на электричество и т.д. Наблюдатели уверены, что в ближайшие месяцы финансовые проблемы обострятся и протестное движение в Ираке значительно активизируется.
Все отмечают, что нынешний премьер-министр Хайдер аль-Абади оказался слабым политиком, за последние полтора года он растерял поддержку многих политических сил, в том числе в рядах собственной партии. Аль-Абади возглавляет правительство с сентября 2014 года, всю свою взрослую жизнь, вплоть до американской оккупации Ирака в 2003 году, он прожил в Лондоне и далек от реалий своей страны. Аль-Абади,как и другие представители шиитской политической партии «ад-Дауа», имеющей большинство в парламенте, проводит жесткую прошиитскую политику, что вызывает протест суннитской части населения.
Основное влияние в правящей коалиции сохраняет бывший премьер и лидер партии «ад-Дауа» Нури аль-Малики, который вместе со своими единомышленниками и родственниками создал коррупционную систему власти в Ираке. Аналогичные обвинения выдвигаются и против самого аль-Абади, который не смог побороть коррупцию, поскольку сам является частью этой системы. Одним из самых ярких проявлений коррупционной схемы является выплата денег «мертвым душам» — несуществующим чиновникам, полицейским и офицерам, число которых исчисляется десятками тысяч. В соседних арабских странах считают, что Ирак мог бы справиться с бюджетными проблемами, поскольку, несмотря ни на что, имеет нефтяной доход до 40 миллиардов долларов в год, не считая международной помощи, однако практически все деньги разворовываются.
Муктада ас-Садр как лидер протестов
Нынешнюю волну протестов в Багдаде возглавил радикальный шиитский лидер Муктада ас-Садр. Примечательно, что ас-Садр — не аятолла, у него даже нет религиозного образования, он «стихийный» лидер, пользующийся авторитетом отца, великого аятоллы Мохаммеда Садыка Бадра, зверски убитого баасистскими спецслужбами в 1999 году. В 2003 году Муктада Садр, пользуясь именем отца, возглавил антиамериканские выступления в Багдаде, а в 2004 году — в Неджефе. Затем он поддержал восстания против американских оккупационных войск в Фаллудже, Басре и Садр-сити, а в 2013 году — выступления иракских суннитов в провинции Анбар против правительства Нури аль-Малики. Очевидно, что ас-Садр пытается стать общенациональным лидером, сплотившим как шиитов, так и суннитов. Его сила в том, что он не участвует в системе власти и не связан с коррупционными структурами. Ас-Садр опирается на патриотические силы внутри страны — в отличие от эмигрантских шиитских партий, стоящих у власти, которых он называет марионетками американцев. Аналитики отмечают, что в последние годы он все больше претендует на общеиракское политическое лидерство, независимо от этноконфессиональных линий раздела между суннитами и шиитами. В идеологии Садра доминирующим становится иракский национализм, который выходит за границы конфессионального размежевания.
Возможно ли улучшение ситуации в Ираке?
В отличие от Сирии успехи Ирака в борьбе с ИГИЛ незначительны. По мнению военных экспертов, в этом году вряд ли удастся взять Мосул — второй город страны. Взятие Мосула задерживается, так как американцы под давлением стран Персидского залива хотят проводить операцию без участия иранских добровольцев и их шиитских союзников. В свою очередь, курдские ополчения пешмерга не хотят штурмовать Мосул, так как он находится вне зоны их оседлости.
Тем временем внутренняя ситуация в Ираке обостряется. Число терактов на контролируемой правительством территории постоянно увеличивается: 664 человека погибло только в марте этого года, до этого в среднем погибало около 500 человек ежемесячно. Начались междоусобицы внутри шиитской группировки, это подтверждают выступления сторонников ас-Садра и недавний захват «зеленой зоны». Ас-Садр выдвинул ультиматум — в случае бездействия властей поднять восстание в шиитских провинциях и Багдаде. Хотя премьер аль-Абади обещал сформировать новое правительство в составе 16 независимых министров, парламент саботирует заседание, а шиитское политическое руководство погрязло в коррупции и дрязгах. Все это означает, что взятие Фаллуджи даст режиму некоторую передышку, но внутренний кризис не разрешит.
