Не успел вермахт приступить 1 сентября 1939 года к нападению на Польшу, как началась странная история. Польские уланы, то есть легкая кавалерия, была решительно настроена против немецких танков. Вооруженные копьями, они атаковали стальные машины, будто они были из картона, и поплатились за свое незнание смертью. Вскоре немецкие пропагандистские СМИ писали о о самоубийственной кавалерии, поляках, которые атаковали с копьями и криками. Международная пресса подхватила эпизод и растиражировала его. 20 лет спустя польский режиссер Анджей Вайда в своем фильме «Летна» создал своего рода памятник, посвятив его героическому сопротивлению поляков против превосходящего по силам противника.
Неравный бой между танками и кавалеристами относится к одному из сильнейших и неизгладимых нарративов танковой войны, пишет немецкий историк Маркус Пельманн в своей диссертации «Танки и механизация войны». Обрастая все большими деталями, история, в конце концов, вошла в историю воспоминаний войны, в учебники по истории и в мемуары генерала Гейнца Гудериана, который, вероятно, принимал участие в создании немецкого танкового оружия. Не хватало только одного шага до научных публикаций. Биограф Гитлера Йоахим Фест писал о «смертоносном Донкихотстве». А Карл-Хайнц Фризер, один из лучших экспертов по танковой войне, упоминает в своей известной книге «Легенда блицкрига» о том, что польские кавалеристы атаковали немецкие танки саблями.
Хотя танк был «значительным видом оружия сухопутной войны в XX веке», история долгое время обходила эту тему стороной. Пельманн, научный директор Центра военной истории и социальных наук бундесвера в Потсдаме, решил это изменить. Довольно широки рамки, которые охватывают как военное и техническое развитие, так и символическое значение этого оружия. В качестве примера многостороннего анализа автор предлагает проанализировать неравную дуэль 1939 года.
Уже само место невозможно однозначно определить. После того как газета «Вермахт» 13 сентября 1939 года написала о «почти гротескном нападении» польского кавалерийского полка, масла в огонь добавила другая пропагандистская газета в 1940 году. Так, немецкие ведущие танки при наступлении в так называемом коридоре, то есть между Померанией и Восточной Пруссией, была атакована польскими кавалеристами. И недалеко от Браньска рядом с литовской границей проводилась схожая операция. «Каждый же знает, что у вас только один настоящий танк, в то время как остальные — муляжи», — приводится цитата военнопленного.
После 1945 года активно цитировали работу Гудериана «Воспоминания солдата» (1951). Бывший генерал писал о польской кавалерийской бригаде Поморска, которая 3 сентября в Тухольских борах из-за «незнания структуры и действий наших танков атаковала при помощи холодного оружия и понесла убийственные потери». После этого похожие эпизоды в различных версиях отражались в воспоминаниях отдельных войсковых соединений.
В документах немецких дивизий, которые хранятся в федеральном архиве во Фрайбурге, Пельманн выходит на след «ядра этой истории». Так, по всей видимости, это произошло в первые дни войны, когда спешившиеся части немецких танковых соединений или их пехотное сопровождение были атакованы польской кавалерией.
Но это произошло совсем в другой форме, нежели затем активно описывалось. Так, в военном дневнике 4-й танковой дивизии говорилось: «Увидели противника, кавалерию, которая очень умело и проворно с использованием естественных препятствий (водные преграды и леса) вела борьбу в тылу». Хронист 10-й танковой дивизии зафиксировал следующее: «В ходе боя в лесу поляк оказался чрезвычайно умелым противником. Особо следует отметить ведение боя кавалерийской бригады Поморска в Тухольских борах».
Действительно, в первые дни войны в Польше, вероятно, возникла странная гибридная ситуация ведения боя, пишет Пельман. Но речь шла не о безответственных «смертоносном донкихотстве», а о случайном стечении обстоятельств. Как правило, польские кавалеристы эффективно действовали против танкистов, когда, прикрываемые полевыми укреплениями, начинали бой при помощи противотанковых орудий. «Только в публицистическом дискурсе о кавалерии стали писать как о захватывающей истории о борьбе кавалеристов против танков вместо обывательских рассказов…», — резюмирует Пельманн.
Именно эта мифическая история стала привлекательной за счет своей двойственности. С немецкой перспективы неравный бой был доказательством игнорирования противника и введения в заблуждение простых солдат из-за безответственного руководства. А с польской точки зрения дуэль интерпретируется как героический подвиг.
