Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В Чехии зря радуются, что пережили зиму без российского газа, заявил в интервью Rádio universum эксперт по энергетике Иван Новески. По его мнению, если бы не теплая погода, итог был бы противоположным. Кроме того, за отказом от дешевого российского газа стоит резкое повышение цен.
В конце прошлого года цены на электричество и газ в нашей стране держались на максимально высоком уровне в Европе. Затем ситуация немного изменилась к лучшему, но неопределенность остается, как считает ряд экспертов, преимущественно из-за запоздалых, неэффективных и некомпетентных шагов правительства. Однако другие упирают на то, что мы пережили зиму, и что все катастрофические прогнозы попросту не оправдались. Но не энергией единой жив человек. Ему нужно есть, а стоимость продуктов резко пошла вверх. В этой связи примечательна новость о том, что фермеры, а также производители электроэнергии получили невероятные прибыли. Как будет развиваться ситуация, и что мы еще увидим? Обо всем этом мы побеседуем со специалистом в области энергетики, председателем Института энергетики и бывший первым заместителем председателя Энергетического регулятора господином Иваном Новески.
Rádio universum: Я бы еще хотела подчеркнуть, что вы член-основатель группы энергетиков "Энергия не роскошь". Я прочитала, что в позапрошлом году, то есть в 2021, мы потребили почти десять миллиардов кубометров газа, а еще в прошлом году повсюду говорилось о том, что значительный процент этого газа идет из России. Поэтому мы не можем его ничем заменить. Это просто невозможно. Однако в этом году правительство занялось пропагандой и заявило, что все разговоры о нехватке газа были не более чем запугиванием, и что мы больше вообще не получаем российский газ, а тем не менее все идет хорошо, все спорится, работает и так далее. Скажите, как к этому относиться? Неужели правда все получилось? Удалось заменить российский газ? Или что вообще вокруг нас происходит?
Иван Новески: Что касается российского газа, то мы очень зависели от него с 1972 года, потому что раньше существовал только газопровод "Братство", а с 1972 года, когда запустили транзитный газопровод, мы превратились в главное связующее звено между Западом и Востоком. Кстати, единственное связующее звено. То, что впоследствии заменил, скажем, "Северный поток — 1" и "Северный поток — 2", мы с нашим транзитным газопроводом полностью обеспечивали. Наш импорт российского природного газа достигал примерно 98 — 99%, потому что в 2021 году, как вы правильно сказали, Чешская Республика потребила 9,4 миллиардов кубометров природного газа. Интересно, что из этих 9,4 миллиардов четыре с половиной миллиарда израсходовали крупные потребители, то есть промышленность, а два с половиной миллиарда — домохозяйства. В 2022 году потребление достигло всего семи с половиной миллиардов.
— Мы начали экономить?
— Но это по-прежнему был в принципе российский газ, потому что он поступал из хранилищ, а уж если говорить начистоту, то какое-то время мы получали газ и через "Северный поток" из Германии. Только потом, в конце года, начался импорт не только норвежского газа, но и СПГ с терминалов в Нидерландах. Но вспомните, что потребление на самом деле сократилось: с 9,4 миллиардов до 7,5 миллиардов, а это огромная разница. К сожалению, спад отмечался и в промышленности. То, что население начало экономить, вызвано безумными ценами, но, прежде всего, объясняется теплой зимой. Поэтому нечего говорить, что мы пережили зиму. Нечего было переживать, так как и зимы толком не было. Если бы была зима, то проблемы возникли бы гигантские. Если бы было холодно, то немцы бы нам ничего не поставляли — им нечего было бы поставлять. Но поскольку зимы не было, выжили и Германия, и Чешская Республика. Однако в том нет заслуги наших политиков, хотя они, конечно, думают, что повелевают стихиями. Однако я опасаюсь, что зря они так считают.
— То есть, по-вашему, мы зря радуемся экономии газа, ведь за этим стоит спад промышленного производства?
— Спад промышленного производства. Снизилось и потребление в домохозяйствах. Это тоже правда, но там оно сократилось с двух с половиной миллиардов до почти двух миллиардов. Это тоже значительный спад. Но главную проблему я вижу в снижении потребления в промышленности. Оно сократилось на миллиард, и я объясняю это тем, что фирмы в самом деле ограничивают производство или разоряются, а это крайне негативный сигнал.
— Вы подчеркнули, что мы зависели от российского газа с 1972 года. А я упомянула о том, что наше правительство ведет кампанию, пропагандируя идею о том, что в данный момент мы не получаем российский газ вообще. Так ли это?
— Сейчас мы не получаем российский газ. Возможно, что-то идет через Германию. Я говорю об СПГ, поскольку значительные объемы СПГ, который США поставляют в Европу, обеспечивает Россия. Но об этом как бы не знают. Но также много СПГ Россия поставляет официально, потому что импорт российского СПГ (сразу в виде СПГ) в прошлом году повысился примерно на 20%. Таким образом, СПГ, что парадоксально, шел и из России. Проблема заключается в том, что покупаем мы его, разумеется, по другой стоимости.В этом как раз и заключается проблема. Вот где собака зарыта. Никто вам точно не скажет об этом, поскольку сегодня цены по-прежнему огромные. Скажем, на TTF, то есть на бирже в Нидерландах, где, собственно говоря, формируется цена на газ, сейчас она составляет примерно десять крон, может, десять шестьдесят за кубометр. Но почему тогда чешским потребителям этот газ продают во много раз дороже, если стоимость десять шестьдесят? Кое-где его продают за шестьдесят — семьдесят крон за кубометр. Безумие какое-то.
— Ваш коллега Владимир Штепан, тоже член группы "Энергия не роскошь", в свое время подсчитал (кажется, он говорил это в интервью у нас полтора года назад), что Чешская Республика теряет только на стоимости российского газа, который мы перекупаем через Германию, в год от ста до ста пятидесяти миллиардов крон. Это по-прежнему так, или ситуация чуть улучшилась?
— Боюсь, что все по-прежнему так и есть, и даже полагаю, что со временем ситуация может даже ухудшиться, поскольку, честно говоря, проблема в том, что когда Китай начнет расти, он станет потреблять больше СПГ, и тогда встанет проблема терминалов. Я имею в виду экспортные. Когда газ доставляется по трубопроводам на какое-нибудь побережье, скажем, в США или побережье Нигерии или Катара, то там его нужно охладить до минус 162 градусов, что очень энергозатратно. Итак, там его охлаждают, а потом отвозят на танкерах в терминалы, которые его принимают. Речь о терминалах в Европе. У немцев сейчас уже построены, кажется, три терминала. Поляки запустили еще один, помимо уже действующего. Также есть терминалы в Нидерландах и Испании. Но проблема заключается в том, что не хватает танкеров, то есть они не удовлетворяют потребности стран-экспортеров, сжижающих газ. Дефицит танкеров создаст определенные проблемы, что потянет цены вверх. В момент, когда Азия придет в себя и начнет потреблять больше, возникнет проблема. Единственное утешение в том, что русские перенаправили поток своего природного газа, который раньше шел в Европу, а это примерно двести миллиардов кубометров в год, в Китай. Был запущен газопровод "Сила Сибири — 1", запускается "Сила Сибири — 2", и строится "Сила Сибири — 3".
— Вы сказали, что видите в этом надежду. Скажите, а что вселяет эту надежду в вас?
— Надежду вселяет то, что чем больше Китай будет забирать газа из трубопроводов, тем меньше он будет интересоваться СПГ, ведь мы добровольно отказались от дешевого качественного газа, а теперь закупаем дорогой СПГ. Никто не хочет сказать, за сколько его покупают, и это немалая проблема. Это отражается на ценах. Любой ваш слушатель может заглянуть в свои платежки. Он точно не платит десять шестьдесят, то есть столько, сколько стоит газ на бирже. Встает вопрос, насколько оправдана эта наценка?
Однако мы, Европа, выбрали более дорогой СПГ. Мало того, мы испытываем проблемы с качеством того, что поступает из США. Там газ добывают жутким, неэкологичным способом — так называемым фрекингом. Это похоже… С чем бы сравнить? Может, те из ваших слушателей, кто постарше, помнят, как мы у себя добывали уран с помощью кислоты. В землю закачивалась кислота, которая устраняла подземные воды. Для экологии это безумно вредно. И тут нечто подобное. Природный газ в США добывают подобным образом, а потом перекачивают по трубопроводам на побережье, где его сжижают, и дальнейший путь я вам уже описал.
— Возможно, я покажусь сейчас недалекой, но мы говорили с вами о том, что ежегодно мы платим или платили лишних сто — сто пятьдесят миллиардов крон, потому что закупаем российский природный газ через Германию. Означает ли это, что к нам продолжает поступать российский газ? Вот только…
— Сейчас уже меньше. Мы его покупали. Я должен сказать, что поток газа изменил направление. Парадоксально. Природный газ из Советского Союза на протяжении многих лет поступал через Украинскую Советскую Социалистическую Республику в Чехословацкую Социалистическую Республику и далее в Германию.
— По газопроводу "Дружба".
— Нет.
— А по какому?
— По транзитному газопроводу. "Братство" запустили приблизительно в 1968 — 1969 году, кажется, и это был малый газопровод на семь сотен. А когда речь идет о больших мощностях на 14 тысяч и 1.40 диаметром, это уже не шутки. Произошло так, что газ через Украину продолжает поступать, потому что взимается большой сбор, и, конечно, украинцы с удовольствием выставляют русским счета за транзит газа через украинскую территорию. Это нормально. Таковая экономическая необходимость, и я как представитель газовой отрасли очень рад, что все так работает.
Проблема в том, что этот газ поступает через Словакию, но не доходит до Чешской Республики, а перенаправляется ниже — в Австрию в Баумгартен, где находится распределительный хаб. Таким образом, газ идет вниз, а не в Чешскую Республику, не в Ланжгот. Газовый поток изменил направление лет десять назад, когда запустили газопровод "Северный поток — 1". Как раз тот, который потом какие-то террористы из неназванного государства дружественного Германии, но не немцы, они не могли сами его подорвать… Короче говоря, какое-то дружественное государство подняло этот газопровод на воздух.
— Пока все это предположения.
— Разумеется.
— Только странно, что ничего не расследуется.
— Они отказываются вести расследование, потому что, наверное, итоги кого-то не порадуют. Итак, когда 12 лет назад запустили "Северный поток — 1", у нас здесь построили газопроводы "Опал" и "Газела", и так газ развернулся и стал поступать через Германию. Как раз об этом говорил коллега Штепан. У немцев был контракт на шесть крон за кубометр, а они нам поставляли этот газ, ведь газ-то нужен. Россия, конечно, плохая, поэтому газ пришлось демократизировать, и вот этот демократизированный газ они продавали нам за 25 крон за кубометр. Эту разницу и имел в виду Владимир Штепан.
— Сейчас наше положение улучшилось?
— Сейчас наше положение еще ухудшилось, потому что мы вообще не знаем, за сколько и откуда идет газ. Потому что часть газа поступает из Норвегии, часть — СПГ, но все это по-прежнему идет через Германию.
— Поговорим о ценах. Цены росли на протяжении нескольких месяцев перед вооруженным конфликтом на Украине. Собственно говоря, это явление задолго предшествовало конфликту на Украине. После начала вооруженного конфликта цены стали расти еще больше, стремительно. Однако сейчас стоимость бензина и дизельного топлива держится на доконфликтном уровне, а стоимость газа и электроэнергии тоже, так скажем, умерилась. Все это иллюзия или происходит на самом деле? На каком этапе мы сейчас находимся?
— Сейчас вот какой этап. С 2021 года, задолго до начала вооруженного конфликта на Украине, начали проявляться последствия "Зеленого курса". На самом деле это "Черный курс", потому что в большей мере он черный, чем зеленый, ведь из-за него выросли выбросы в Германии, да и у нас. Люди начали топить тем, что горит, а не тем, чем следует, то есть не природным газом, который дорогой, и не электричеством. Это заметно в деревнях, где, когда едешь, видишь, какой дым поднимается из труб. К счастью, как я сказал, не холодно. Если бы еще было и холодно, то мы бы только успевали удивляться тому, какой стоял бы смог. Таким образом, сказываются последствия этой негативной брюссельской политики, называемой "Зеленый курс". Кроме того, в Германии сейчас закрывают последние три АЭС, хотя это не было и не является условием "Зеленого курса". Полный бред.
Не сердитесь, что я так выражаюсь при даме. Но я вынужден так говорить, ведь останавливать электростанций с нулевыми выбросами, которым еще работать минимум лет 30, а может, и 60, и производить экологичную энергию, только потому, что какие-то зеленые сумасшедшие так решили, значит, на мой взгляд, просто совершать преступление. Я считаю это преступлением. В Польше собираются строить два блока. Во Франции планируют строить, кажется, шесть блоков новых АЭС, да и венгры достраивают свою электростанцию. В общем, все стараются строить АЭС, так как они безопасны и экологичны.
— А как вы объясняете то, что делает Германия в текущий, с точки зрения энергетики весьма напряженный момент? Есть ли у вас какое-то объяснение?
— Признаюсь, что у меня нет объяснения этому способу немецкого самоубийства. Это энергетическое и экономическое самоубийство, потому что, кроме прочего, со следующего года запрещают и топить газом. Но уточню, что запрет коснется установки газовых котлов и газовых обогревателей. Между нами говоря, это полное безумие, потому что повысится спрос на электроэнергию, которой им не хватит. В Германии когда светит солнце и дует ветер, цены уходят в отрицательные значения. Это отчасти сказывается и на нас. Скажем, если посмотреть вчерашние результаты, то в час ночи киловатт-час стоил крону девяносто. В Германии он тоже стоил примерно крону девяносто, но в час дня цена была отрицательной и у нас, и в Германии. На споте. Я говорю о споте. В 14 часов цена была у нас на нуле, а в Германии отрицательной. И вот так оно меняется. То есть когда светит солнце и дует ветер, цена в Германии идет в отрицательные значения.
(…)
