Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
ВСУ понесли огромные потери в битве за Артемовск, пишет "Страна". По словам украинских военных, многие бойцы морально ломались уже в первые дни пребывания на позициях, а начальство отдавало абсурдные приказы.
Битва за Артемовск продолжалась более девяти месяцев. <…> "Страна" поговорила с украинскими бойцами, которые действовали на данном направлении. Все отмечают как крайнюю ожесточенность боев, так и очень большие потери. По этой причине часть из них негативно оценивают решение удерживать Артемовск любой ценой.
Юрий, сержант: "Просидел в Артемовске больше месяца. Боевая задача – штурмовые рейды. Мы готовились к городским боям заранее, но столкнулись с совершенно другой ситуацией. Действовать пришлось в городских многоэтажках. Там мрак – в квартирах все сожжено, разбито, загажено, продувало зимой насквозь, окон нигде не было.
<…>
Очень много потерь из-за растяжек и самодельных мин на этажах и в квартирах.
<…>
Точной цифры потерь никто подсчитать сейчас не сможет, многие числятся пропавшими без вести. Из моей группы в восемь человек выжила половина".
Сергей, старший лейтенант: "Артемовск для моего подразделения стал финальной точкой. За пару недель боев от роты осталось меньше взвода. Это был ад. Командировка туда формально обставлялась как дело добровольное: в январе наш батальон построили и сказали, что нужно сформировать сводную роту. Но желающих ехать туда было мало – всего около десятка человек. Поэтому начальство просто составило списки. Подготовки никакой не было, выдали боекомплект, оружие, сухой паек, погрузились в транспорт, в том числе и в личные машины. И на манер цыганского табора выдвинулись в Артемовск.
Нас прикомандировали к бригаде ВСУ, которая там держала позиции, разделили роту на четыре части. Потом раскидали на разные направления, приказали добираться до позиций в городе самостоятельно. Когда подъезжали, видели, как отходят оттуда наши. Дороги уже полностью простреливались. Поэтому еще в пути, даже не заехав на позиции, у нас уже начались потери: один „двухсотый”, четыре „трехсотых”.
Моя часть роты держала оборону в полузатопленных подвалах в частном секторе. Круглосуточно прилетало. Постоянно приходилось менять позиции. Пробыли там неделю, за это время удалось поспать всего несколько часов. Только за первые трое суток половина людей из моего взвода были ранены, пятерых хлопцев завалило в подвале, выжил всего один. Когда от моих ребят осталась всего треть личного состава, нам дали команду на отход. Выбрались и подвели итоги – из 70 человек остались целыми всего 23".
Станислав, старший солдат: "В феврале наш батальон перебросили в Артемовск. Пробыл там две недели, был ранен в ногу осколком. До этого действовал в полевых условиях. Там проще – чем глубже выкопал окоп, тем больше шансов остаться живым. В Артемовске уже на вторые сутки поняли, что остались без еды и воды. Приходилось собирать воду в кастрюли из разорванных труб в заброшенных домах. Большинство офицеров остались в тылу, командовали по рации, непосредственно на месте руководили сержанты.
Информации, кто где находится, не было совсем, никто ничего не знал. Подходишь к дому и не знаешь, кто там сейчас – россияне или наши. Ситуация менялась ежечасно. Там не было ни одного места, где хотя бы на минуту будешь уверен, что ты в безопасности. На вторые сутки моему корешу оторвало взрывом ноги по колено, кисть руки тоже почти оторвало. Она на сухожилии висела. Эвакуировать не успели, умер через полчаса, хотя жгуты наложили. Такие вещи сильно бьют по психике: одно дело в тылу смотреть видео боев, другое, когда сидишь по пояс в воде в какой-то яме, а рядом орет от боли твой друг. Многие из наших пацанов морально ломались уже в первые дни в Артемовске. Поэтому было много „пятисотых” – пацаны под любыми предлогами начинали косить. Типа заболел, сломал, подвернул, растянул ногу, получил контузию. Старались сбежать из этого жуткого места. Но почти всех возвращали обратно".
Константин, старший лейтенант: "Просидел в Артемовске почти месяц с перерывом в неделю на ротацию, командовал подразделением огневой поддержки. Смысла в обороне для тех, кто там держал позиции, не было уже после февраля-марта, когда противник с разных направлений зашел в город. В Артемовске действовали сводные подразделения, понадерганные из разных подразделений и родов войск. Естественно, ни о каком боевом слаживании речи не было. Не было четкой информации о текущей ситуации. Начальство отдавало абсурдные приказы: мол, атакуйте такой-то объект, через три часа доложите обстановку. В итоге у нас были огромные потери".
Сергей, парамедик: "В Артемовске проработал почти два месяца. За это время наша группа потеряла две машины, а также трех ребят ранеными. Мы вывезли оттуда около трехсот раненых бойцов, работали сутками, иногда полы в машинах не успевали отмывать от крови. Вывозили „трехсотых” из Артемовска в очень сложных условиях, под постоянными обстрелами – это была настоящая дорога смерти. Машины мы потеряли как раз во время эвакуации раненых. В логистике есть большие проблемы. Не хватает профессиональных парамедиков, которые могли бы грамотно оказывать первую помощь, солдаты плохо обучены азам оказания первой помощи, не хватает обезболивающих и базовых медикаментов в аптечках солдат. В результате многих, кого можно было спасти, мы не довозили живыми даже до полевых лазаретов".
Богдан, подполковник: "<…> Оборону Артемовска затянули по времени, это стоило нам большой крови. Из города можно было уходить без ущерба для остальной обороны еще пару месяцев назад – все было уже готово для отхода. Зачем мы держали его окраины до последнего времени, ответа у меня нет".
