Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Байден превратил конфликты на Украине и в Газе в битву США за свободу и демократию, пишет Prospect Magazine. Однако американская мечта о продвижении демократии силой оружия устарела и ставит демократию в самой Америке под угрозу, считает автор.
Дату 7 октября 2023 года запомнят как поворотный момент в истории мирового лидерства США. Обещания страны защищать и поддерживать модель демократии на мировой арене получили страшный удар, от которого Америка вряд ли сможет оправиться. Когда в 2022 году начался конфликт на Украине, и США ответили огромной военной помощью Киеву, доверие к этому обещанию на короткое время возродилось после кошмарного президентства Дональда Трампа. Теперь это доверие снова разрушено и погребено под руинами улиц Газы.
Ужасные события того дня — захват заложников и массовое убийство 1200 израильтян, в основном гражданских лиц, организованные ХАМАС, — спровоцировали жестокую войну в секторе Газа, в которой все внимание мира было сосредоточено на беспрецедентных человеческих жертвах и насилии. Но самые страшные последствия этого дня выходят за рамки печальной судьбы небольшого и густонаселенного участка земли и его 2,2 миллиона жителей. Жестокая атака быстро положила конец ностальгическим надеждам в отношении совершенно донкихотского стремления США к насаждению демократии во всем мире. И это имеет бесчисленные последствия для нового мирового порядка.
Всего год назад начало СВО на Украине возродило надежды на восстановление такого миропорядка под лидерством Америки. Трансатлантические политики и публицисты заговорили о противостоянии между "демократией" и ее врагами, которое требовало от мира никак не меньшего. Американское руководство, знакомое с этим вызовом со времен холодной войны, должно было создать новую форму миропорядка, преодолев вопиющие ошибки, которые сделали его непопулярным. Тяжелая судьба Украины подтверждала необходимость такого американского лидерства и подразумевала возможность того, что Америка сможет провести реформы. Скорректированное лидерство США стало не просто желательным. Оно стало необходимым. По словам либерального журналиста Джорджа Пакера, такое лидерство явилось бы ничем иным, как "последним лучом надежды".
Но эта последняя надежда оказалась ложной. Сегодня становится яснее, чем когда-либо, что конфликт на Украине зашел в тупик. Увязшие в критике господствующей внешней политики и потрясенные своими военными неудачами, США больше не заслуживают доверия и роли столпа свободы и справедливости во всем мире. Газа подтвердила этот вывод, даже не прибегая к той кровавой паузе ожидания, которая имеет место на Украине. После того, как ХАМАС начал действовать, иллюзорные надежды на восстановление доверия к руководству США были разбиты в течение даже не нескольких месяцев или лет, а нескольких дней. И будет ещё хуже, если Америка поставит на карту свою собственную демократию, несмотря на то, что она уже вложила безумные средства в еще одну бесконечную войну.
Джо Байден взошел на пост президента США, пообещав спасти демократию от внутренних угроз. С самого начала его администрация безоговорочно согласилась на начало наземного вторжения Израиля в Газу, хотя и прогнозировалось, что оно будет столь же трудным и кровавым, каким оно и стало на самом деле. В вечернем телеобращении 20 октября Байден проигнорировал возражения внутри страны и за её пределами по этому поводу, а также по поводу его провальной политики в отношении Украины, и вместо этого воспользовался возможностью, чтобы призвать к восстановлению мировой роли Америки, а не к ее уходу с международной арены. Он сослался на "нашу ответственность как великой нации" и вспомнил амбициозное высказывание его "подруги Мадлен Олбрайт" (покойного государственного секретаря страны) о том, что США являются "незаменимой нацией". Байден поставил Украину и Газу в один ряд и настаивал на том, что это ещё одна возможность для США проявить себя в качестве регулятора.
"Ответом президента на атаки ХАМАС 7 октября стало объединение конфликтов в Израиле и на Украине в единую битву", — написал Финтан О’Тул в New York Review of Books. В обоих случаях, как утверждал Байден, зло нанесло удар первым и без каких-либо провокаций. В обоих случаях, по его словам, авторитарные режимы надеялись "полностью уничтожить" демократию. В обоих случаях Америка — через своих союзников и свои собственные действия — была призвана либо защитить свободу, либо умереть. На кону стояли не мелкие интересы государств, а законные ожидания всего человечества. "Во всем мире есть невинные люди, которые надеются на нас, — проповедовал Байден, — которые верят в лучшую жизнь благодаря нам, которые отчаянно хотят, чтобы мы их не забыли, и которые ждут нас".
Аналогия, которую провел Байден между Украиной и Газой и которую он дословно повторял несколько недель после последних событий, ошибочна. Но правда состоит в том, что оба кризиса по отдельности и вместе демонстрируют пределы мощи Америки. И тот, и другой, похоже, ускоряют падение ее лидерства в мире, одновременно подвергая риску ее собственную демократию. Мир в отчаянии, но его жертвы не должны возлагать надежды на США, которые настолько обременены своими прошлыми и настоящими ошибками, что им, возможно, не удастся спасти от них даже свою национальную демократию.
Американская внешняя политика потерпела провал по сравнению с 1989 годом, когда после десятилетий внутренних распрей и военного насилия она вышла единственным победителем в холодной войне.
Сразу после победы президент Джордж Буш-старший, республиканец, объявил о "новом мировом порядке", который возглавят США и от которого человечество выиграет. А успех Буша в отражении иракской агрессии в Кувейте во время первой войны в Персидском заливе породил восторженные ожидания успешного мирового правления единственной сверхдержавы. Эта война, явившаяся впечатляющей победой по сравнению со многими катастрофами до (и после), успокоила старые призраки военных неудач времен холодной войны, особенно во Вьетнаме. Отчасти из-за сдержанности Буша, позволившего иракским войскам бежать обратно через границу, а деспоту Саддаму Хусейну остаться у власти, эти события подразумевали, что тысячелетие свободы под эгидой Америки не обязательно должно включать в себя мессианизм или безрассудство.
Обещания Буша о новом мировом порядке были сделаны в 1990 году, причем в самых волнующих формулировках. "Ничто не может заменить американское лидерство, — ораторствовал он. — Перед лицом тирании пусть никто не сомневается в мощи и надежности Америки. Пусть никто не сомневается в нашей стойкости". Одностороннее управление США откроет "новую эру – более свободную от угрозы террора, более сильную в стремлении к справедливости и более безопасную для поисков мира. Эру, в которой народы мира, востока и запада, севера и юга, смогут процветать и жить в гармонии. Сотни поколений искали этот ускользавший путь к миру, в то время как на протяжении всей жизни человечества бушевали тысячи войн".
Но эту приятную иллюзию разрушила череда суровых реалий. И виной тому не только вторая война в Ираке, начатая по приказу сына Буша-старшего в 2003 году. Будь то под предлогом спасения мирного населения, как в случае смены ливийского режима в 2011 году, или во имя самообороны, как в борьбе с мировым терроризмом, но ведущиеся Америкой войны теперь бушевали по всему миру десятками. Они только ухудшали положение на планете, и в конечном итоге их оказалось достаточно, чтобы помочь Трампу победить в 2016 году и, таким образом, поставить под угрозу непрерывность существования самой американской демократии. Когда Трамп подавил как демократов, так и республиканцев, разжигавших войны, которые продолжали проповедовать необходимость "незаменимой" роли США в густом дыму одной неудавшейся войны за другой, многие все еще могли воспротивиться этому, но их бесцеремонно вышвырнули из власти на четыре года.
Однако вместо того, чтобы заставить задуматься о том, как бесконечная война за границей привела к неожиданной победе Трампа, многие открыто рассматривали СВО Владимира Путина на Украине как подарок судьбы. Как писала New York Times, это дало элите внутри вашингтонской Кольцевой дороги, обеспокоенной недавним прошлым, "новое чувство великой цели" и "вновь активизировало погоню за лидирующей ролью Вашингтона в демократическом мире всего через несколько месяцев после катастрофического ухода США из Афганистана, завершившего на самой мрачной ноте 20-летнюю войну США за рубежом".
Очевидно, что действия Путина, которые, по-видимому, преследовали атавистическую цель территориальных приобретений, до которой США и другие западные державы не опускались со времен до Второй мировой войны, были настолько возмутительными, что требовали соответствующей реакции.
И пожелания адептов лидерства США вроде бы начали оправдываться. Залитые солнцем высоты справедливого дела открыли новые пейзажи после темного периода. Атлантистские элиты могли попытаться перевернуть страницу, осудив Россию, одновременно с ощутимым облегчением стирая память о собственной агрессии. Со старых учебников стряхнули пыль. Дипломаты вернулись к делу, плодя резолюции и санкции. В консорциуме демократий были выписаны большие чеки хорошему другу. Военная техника была отправлена на Украину для использования на поле боя. Западные эксперты в форме ездили в Киев давать советы. Разведывательные сети гудели от напряжения. В одночасье конфликт вернул Организацию Североатлантического договора к определенной цели. Действительно, несмотря на заявления о том, что расширение НАТО ускорило конфликт, оно привело к присоединению к нему Финляндии, а Швеция уже идет по этому пути. На международном уровне была обновлена знакомая риторика о демократии и свободе. Америка отошла от этических сложностей войны с террором к новой холодной войне и привычному моральному мессианству.
В первые месяцы конфликта на Украине господствовала общая идея "западного единства". Помимо искреннего возмущения жестокостью путинской СВО, многие политики и публицисты сочетали злорадство по поводу совершенно новой цели американского лидерства с ощутимым облегчением по поводу того, что эпоха Трампа с его нападками на НАТО и бесплодные войны осталась позади.
Но эйфория, которую так быстро отбросил Путин, героически опровергнув предсказания о его молниеносной победе, не могла скрыть риск попадания в тупик. Если оказалось невозможным выдворить российские войска за пределы суверенных границ Украины до начала СВО, не говоря уже о ее первоначальных границах, нарушенных при присоединении Крыма в 2014 году, необходимо было заключать какую-то сделку. Некоторые с самого начала призывали к мирным переговорам, но были заглушены резкими голосами, настаивавшими на том, что демократические страны не могут капитулировать перед тиранами или умиротворить империалиста, совершающего геноцид, даже если цена — жизни и потерянные ресурсы — будет огромной.
США потратили почти 80 миллиардов долларов (включая около 50 миллиардов долларов на военную помощь). Европейцы с энтузиазмом включились в процесс, поскольку Германия отказалась от остатков своего пацифистского наследия, а страны Северной Европы – от своего исторического нейтралитета. Теперь они могут заявлять о своей "оборонительной победе" в спасении украинской демократии — без сомнения, Украина не стала бы сражаться с Россией до упора без помощи Америки и других стран. Но это было верно только в первые недели боевых действий. С тех пор никакое оружие и никакая финансовая помощь ничего не сделали, чтобы изгнать Путина туда, откуда он пришел. И хотя цена для России была огромной, Путин был готов ее заплатить. Год спустя, похоже, скептики оказались правы. "Захватывающая шумиха, которая характеризовала первые публикации в западных СМИ, вдруг переполнилась тоном обреченности", — заметила недавно Лили Линч в New Statesman.
Самое поразительное то, что после ответа США на вторжение ХАМАС 18 месяцев спустя, доверие к панацее американской демократии рухнуло почти сразу же, и гораздо более заметно, чем на Украине. На этот раз Америка не смогла разбудить мир своей воинственной политикой и риторикой.
И это произошло не из-за недостаточности усилий Вашингтона. В первые дни жесточайшей реакции на нападение ХАМАС Байден в своем гневном ответе на террористическую атаку напоминал никого иного, как Джорджа Буша-младшего. Враг был "чистым, неподдельным злом", и не было никаких политических решений, кроме его уничтожения. Для сравнения: Хиллари Клинтон, которая так ничему и не научилась на своем опыте неудачного разжигания войны по смене режимов в Ираке и Ливии, вышла на телевидение, чтобы повторять одни и те же заезженные стереотипы о "варварстве" и "дикости" ХАМАС, как если бы империализм XIX века переместился в век XXI. Дело защиты свободного мира демократии, очевидно, означало выдачу Израилю карт-бланша на агрессию.
В этой манихейской черно-белой атмосфере сам Буш, как сообщалось, согласился с неподверженным никаким ограничениям ответом на терроризм ХАМАС. Но ответная реакция Израиля показала, что Байден применил риторику Буша в тот момент, когда к ней было гораздо меньше терпимости в мире. "По крайней мере, существует некоторое осознание опасности столь эмоциональной реакции на терроризм", — прокомментировал Майкл Шаффер, журналист Politico. Еще до того, как 27 октября началась кровавая наземная операция Израиля в секторе Газа, мнение многих американцев и большинства стран мира указывало на то, что карт-бланш, который получил Израиль, возможно, потребует множества поправок.
Самой очевидной причиной для скептицизма была моральная отягощенность конфликта в Израиле и Палестине, из-за которого Байдену было трудно продолжать проводить аналогию между палестинцами и русскими. Далекий от того, чтобы быть оазисом свободы в пустыне тирании, Израиль в последние десятилетия демонстрирует антидемократические тенденции под руководством своей крайне правой коалиции, возглавляемой Биньямином Нетаньяху. Что бы кто ни думал о демократических устремлениях, которые дают Украине право на помощь извне, Израиль только что пережил массовую волну протестов, вызванную опасениями, что коалиция Нетаньяху отказывается от своих демократических устремлений.
Что еще более важно, несомненная гнусность действий ХАМАС не могла свести на нет колониальную историю, которая создала ситуацию в Газе. Сходство действий ХАМАС с действиями Путина меркнет перед сходством истории угнетения палестинского народа с путинским "империализмом". Через несколько дней даже бывший президент Барак Обама, как деликатно выразилась New York Times, "по-видимому, пытался найти баланс между насилием с обеих сторон палестинского конфликта". Кто из них не был, обезоруживающе задавался вопросом Обама, "в некоторой степени соучастником" актов насилия. Как это далеко от общей идеи после 11 сентября о том, что сильные мира сего всегда невиновны, действия против них не поддаются никакому объяснению, а их собственные ответные силовые акции всегда безупречны.
Несмотря на это, Байдену и его главному штабу потребовалось мучительно много времени, чтобы осознать, что встать на сторону Израиля будет непросто.
Этот конфликт наглядно продемонстрировал, как сильно за последние годы снизился уровень симпатий к Израилю, особенно среди американской молодежи. Действительно, видя глубокие сдвиги в либеральном и левом американском движении, а также давнюю глобальную поддержку палестинского национального дела, Байден и его команда вскоре сообщили Израилю, что свобода его маневра не может длиться бесконечно. "Некоторые из ближайших советников президента считают, что осталось всего несколько недель, а не месяцев, прежде чем отпор давлению на правительство США с публичными требованиями прекращения огня станет невозможным", — сообщил CNN в начале ноября.
Через несколько дней после вторжения ХАМАС выяснилось, что стратегические расчеты Байдена заключались в том, чтобы отложить эту возможность как можно дольше, настаивая на том, чтобы Израиль придерживался гуманитарных ограничений в своей реакции на действия ХАМАС. В соответствии с позицией Америки о практически неограниченном праве Израиля на вооруженную самооборону, уравновешенном обещанием "гуманности" в войне, госсекретарь Энтони Блинкен предупредил Израиль, чтобы он позаботился о том, чтобы не причинить вреда слишком большому числу гражданских лиц. Как заметила газета Le Monde, Белый дом был "вынужден сдвинуть стрелку компаса", подчеркнув важность "законов войны".
В первые дни конфликта такие напоминания сопровождались заверениями в том, что эти ограничения соблюдаются, несмотря на число погибших — на момент написания статьи погибло около 15 тысяч палестинцев, включая, вероятно, 6150 детей. Американцам было предложено считать, что это морально приемлемо, хотя и трагично, когда люди погибают на одной стороне конфликта в количестве, более чем в 10 раз превышающем число людейна другой стороне, погибших в результате прямых террористических атак. Поразительно, но один американский чиновник официально признал, что причиной разговоров о гуманитарных ограничениях в войне была корыстная мотивация американцев в получении очков для последующих связей с общественностью: "Если дела действительно пойдут плохо, мы хотим иметь возможность указать публике на наши прошлые заявления".
Но все быстро пошло не так. Блинкен был вынужден (отчасти из-за сопротивления своей команды) признать, что гибель мирных палестинских жителей была непропорциональной, хотя до тех пор ни один американский чиновник не обусловил поддержку Израиля его сдержанностью, что уменьшило бы моральную озабоченность американцев по поводу смертей в секторе Газа. Израиль, судя по всему, такую озабоченность просто проигнорировал. После того, как было объявлено о четырехдневном прекращении кровавой бойни, а затем о его продлении, а также после обмена заложниками, администрация Байдена дала понять о своем желании добиться дальнейшего продления прекращения огня, при этом не отказываясь от своей поддержки права Израиля на самооборону и не ставя под сомнение его цель уничтожить ХАМАС.
Отсутствие доверия к Америке как к мировому спасителю демократии или справедливому и честному посреднику в многолетней борьбе в Израиле и Палестине было быстро осознано на глобальном юге раньше, чем в других регионах.
Несмотря на подавляющее большинство голосов в Генеральной Ассамблее ООН, осуждающих российскую спецоперацию на Украине, США смогли объединить Северную Атлантику, но не весь мир, в своих подходах к этому "чистому делу". В блестящей и резкой речи в мае прошлого года бывшая чиновница США Фиона Хилл, прославившаяся своей защитой ястребиной политики в отношении России в годы правления Трампа, предположила, что у Глобального Юга есть понятные причины не вестись на американскую шумиху о демократии, и выразила сожаление по поводу того, что защита Украины стала заложницей упадка США и американской политики двойных стандартов. "В мире широко распространились представления об американском высокомерии и лицемерии. Доверие к международной системе, которую США помогли создать и в которой они лидировали со времен Второй мировой войны, давно исчезло", — сказала она.
Теперь политика Америки в отношении Израиля еще больше подорвала ее поддержку Украины, а также последние остатки веры в геополитическую добродетель американского лидерства. Не все причины скептицизма глобального Юга в отношении манихейской позиции Америки в Восточной Европе и на Ближнем Востоке убедительны, но глобальный Юг твердо стоит на своей позиции, рассматривая ханжеские разговоры Запада, как в прошлом, так и в настоящем, как обоснование насилия со стороны сильных против слабых и как дымовую завеса для сохранения нынешней глобальной иерархии. Если новая мантра Байдена о "международном порядке, основанном на правилах" означает политику Америки в секторе Газа, то Глобальный Юг "никогда больше не будет нас слушать", как язвительно выразился один чиновник.
Байден и Си Цзиньпин встретились в Сан-Франциско через месяц после начала новой фазы войны в Израиле, но мизерные результаты этого саммита вряд ли позволяют предположить, что начинающаяся холодная война Запада против Пекина была отложена или ослаблена. Действительно, некоторые выразили обеспокоенность тем, что еще одна война, спонсируемая Америкой – Израиль вдобавок к Украине – помешает кампании против Китая, которую американцы считают действительно экзистенциальной. Министр финансов Джанет Йеллен, заверила всех, кто готов слушать, что Америка может позволить себе вести множество войн одновременно. Но даже если это так, правдоподобность существования глобального заговора против Америки признается в мире недостаточно, для того чтобы его считали реальным.
Глобальный Юг не верит в возрожденческие лозунги политиков вашингтонской Кольцевой дороги, скандирующих о свободе. Конечно, ему знакомо, как его обходят и игнорируют. Но конфликт в Газе показывает, что опасения ГЮ по поводу американской благотворительности бьют по самим американцам, особенно по молодежи. Изменение общественного мнения поставило под сомнение мировое лидерство Америки.
В декабре 2022 года либеральный журналист Пакер опубликовал манифест со знаменательным названием "Новая теория американской мощи". Американский интервенционизм во всем мире до и после окончания холодной войны в 1989 году теперь, похоже, трудно защищать, признал он. А вывод войск из Афганистана, который сам Байден вынужден был осуществить, когда пришел к власти, стал отражением этой тенденции. И ответом на слишком активное вмешательство США за рубежом, настаивал Пакер, вряд ли будет чрезмерная сдержанность американцев.
Те, кто "живет в безопасности и комфорте Запада", объяснил Пакер, не могут отрицать, что "либеральные ценности… зависят от американской поддержки". А после Афганистана пришла Украина, которая, по его утверждению, спасла внешнеполитический либерализм США от тяжелого периода бездействия и упадка. Перед лицом тех, кто обеспокоен тем, что "американское оружие ничего не даст" в борьбе против России, он предложил исправленное видение американской мощи: она могла бы спасти демократию на Украине, предпочтя практику отправки денег и оружия, а не войск. Но выводы Пакера были слишком обобщающими. "Назовите это доктриной Байдена, — заключил Пакер. — Ограничения сделают внешнюю политику, основанную на либеральных ценностях, более убедительной за рубежом и более устойчивой для американского электората, сдерживая колебания в сторону триумфаторства или уныния".
Но современная история в условиях, когда конфликт на Украине продолжается, а на защиту израильской демократии потратили больше денег и оружия, чем раньше, относится к такому видению не совсем благосклонно. Боевые действия на Украине, как недавно заметил Пакер, зашли в тупик: американское оружие в конце концов ничего не дало, кроме удержания России на месте. Будут ли результаты отличаться на Ближнем Востоке, где Нетаньяху предвидит "долгую и трудную" войну, а американские чиновники убеждаются со своими израильскими коллегами в том, что нынешние операции могут продлиться "до 10 лет"?
Удар по уверенности в том, что американские внешнеполитические элиты знают, что они делают, едва ли смягчается "новой теорией" осторожного и непрямого вмешательства за рубежом, когда эти элиты оказываются более заинтересованными в поддержании, а не в разрешении сложных конфликтов. Спешка в развязывании войн и откладывание их неприятных результатов на будущее — это то, о чем Америка знает очень много, учитывая неудачи не только ее прямых военных вмешательств, но и ее возмутительную историю с торговлей оружием и поддержкой своих марионеток. США могут быть втянуты в бесконечные войны, даже если они не посылают на них свои войска. Действительно, конфликт между Израилем и Палестиной, для которого есть только политическое решение, уже давно превратился в постоянный.
Ко всему прочему, сейчас все острее встает вопрос о несовершенстве демократии в самих США, где она никогда не была идеальной и явно ухудшается, отчасти из-за фантазий о продвижении демократии в других странах с помощью силы оружия.
"Наша способность эффективно функционировать в качестве великой державы за рубежом зависит от того, как мы ведем себя дома", — заметил Джордж Буш-старший, провозглашая новый мировой порядок в 1990 году. С тех пор история не только доказала его точку зрения, но и пошла дальше. Она продемонстрировала, что множество незаконных зарубежных войн могут подорвать то, что считалось демократией в США, и сделать ее жертвой шарлатанов не один, и даже не два раза.
На этот раз Америка не смогла разбудить мир своей воинственной политикой и риторикой.
Самым большим последствием американских войн является саморазрушение либерального и основанного на правилах порядка внутри самих США. Такого, каким он был. Понятно, что по мере того, как кровавая бойня на Ближнем Востоке набирает обороты, сотрудники предвыборной кампании Байдена в 2024 году испугались раньше всех и наиболее заметно. Одна из причин была моральной: "Президент сосредоточил свою кампанию 2020 года на "Битве за душу нации", но кажется, что администрация в настоящее время ведет битву за свою собственную душу, — прокомментировал один из сотрудников штаба президентской кампании последствия войны, подстрекаемой Америкой. Но для тех, у кого другая мораль или у кого ее вообще нет, на первый план вышла стратегическая обеспокоенность по поводу катастрофической для выборов политики, поскольку Трамп стал вероятным кандидатом в президенты от республиканской партии на 2024 год.
Политические классы начали размышлять о том, как отреагируют сотни тысяч избирателей-мусульман в решающем колеблющемся штате Мичиган, в котором Байден выиграл с меньшим количеством избирателей в 2020 году (и в котором Трамп победил в 2016 году). "Я никогда не буду голосовать за Байдена", — воскликнул один американец арабского происхождения. Но проблема выходит далеко за рамки любого конкретного сообщества. Первоначальная поддержка Израиля резко упала, и более двух третей американцев поддержали прекращение огня. Хотя Трамп вряд ли является пацифистом, опросы показали, что избиратели ожидают, что его президентство, если он победит в 2024 году, будет менее воинственным вариантом. Политика Байдена, похоже, возвращает демократию домой как результат попыток продвинуть ее за границу посредством войн.
Изменения мнений в Конгрессе сочетают в себе все признаки новой ситуации внутри Америки. Наряду с новыми критиками американской политики в отношении Израиля среди левых, в Конгрессе также появилось много новых правых, которые скептически относятся к имперскому перенапряжению Америки. В отличие от первого однобокого голосования Конгресса в 2022 году в пользу еще большего финансирования Украины, чем первоначально просил Байден, новый крайне правый спикер Палаты представителей Майк Джонсон сильно колеблется. "Он ни в коем случае не изоляционист", — нервно уверяет себя один коллега. Джонсон предложил выделить ещё 16 миллиардов долларов для Израиля – в дополнение к миллиардам, выделяемым ежегодно, что составляет более 120 миллиардов долларов с 1940-х годов. Но поскольку Джонсон заложил средства для удовлетворения этих сумасшедших запросов в рост налогов, Сенат отклонил их. И до сих пор он отклоняет просьбы об увеличении финансирования замороженного конфликта на Украине.
Американская мечта о продвижении демократии силой оружия устарела. За рубежом она потерпела неудачу на практике, даже когда теоретически была морально оправдана. И ее очень трудно применить к запутанной ситуации в израильско-палестинском конфликте. Эта политика становится сомнительной внутри США, когда собственная демократия в стране находится на грани упадка. Байден "не извлек урок из ошибок Америки, которая с головой бросилась в последнюю войну", — прокомментировал Стивен Вертхайм в New York Times. После Украины сектор Газа представляет собой окончательное подтверждение неудачи целой эпохи провалившегося милитаризма, направляя нас не к старым обещаниям безопасности, а к новым реалиям упадка США на фоне бесконечных войн. И к необходимости представить новую сложно достижимую политику, которая могла бы изменить уходящий в прошлое мировой порядок к лучшему. Поскольку все всегда может стать хуже.
Автор статьи: Сэмуел Мойн (Samuel Moyn)
