Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Европейские армии размышляют, смогут ли они в случае войны обойтись без США, пишет The Economist. Чтобы обойтись без Америки в НАТО, ЕС потребуется сделать гораздо больше, чем просто увеличить военные расходы. Основные проблемы возникнут с ядерным арсеналом.
Европе придется найти замену американской военной помощи, ядерному зонтику и лидерству.
17 февраля украинская армия, которой не хватает американских боеприпасов, потому что Конгресс никак не может принять закон о дополнительной помощи, была вынуждена отступить из восточного города Авдеевки. Таким образом, Владимир Путин получил первую почти за год военную победу.
Патовая ситуация в Конгрессе — это следствие губительного влияния Дональда Трампа, который выступает решительно против предоставления помощи Украине и подчинил своей воле республиканцев. Но угроза возвращения Трампа в Белый дом в ноябре по итогам президентских выборов нависла над Мюнхеном еще более мрачной тенью. За неделю до этого Трамп похвастался тем, как он заявил одному из союзников, что не станет его защищать, если тот выделит недостаточно средств на оборону и не выполнит целевые показатели НАТО: "Уклоняетесь? Тогда я не буду вас защищать. Я даже буду поощрять их делать с вами все, что они, черт возьми, захотят".
Перевооружение России, ослабление позиций Украины и возможное возвращение Трампа на пост президента — все это в совокупности подводит Европу к самому опасному за несколько десятилетий стечению обстоятельств. Европейские государства и их армии размышляют о том, смогут ли они преодолеть этот кризис без союзника, который всегда был рядом почти 80 лет. Вопрос сейчас не только в том, оставит или нет Америка Украину. Вопрос в том, не бросит ли она Европу. Чтобы заполнить пустоту, которая образуется в случае отсутствия Америки, Европе потребуется нечто гораздо большее, нежели элементарное увеличение военных расходов. Ей придется по-новому взглянуть на характер военной мощи, на роль ядерного сдерживания в европейской безопасности и на далеко идущие политические последствия военной организации и структуры.
В Мюнхене преобладал испуганный, но решительный настрой, а паники не было. Американские и европейские руководители выражали надежду, что помощь США на Украину все же придет. 17 февраля чешский президент Петр Павел сказал, что его страна "нашла" 800 тысяч снарядов, которые можно поставить на Украину в считаные недели. В интервью изданию Economist немецкий министр обороны Борис Писториус заявил, что производство оружия в Европе растет "максимально возможными темпами" и что он настроен "очень оптимистично", полагая, что Европа сумеет заткнуть образовавшиеся из-за Америки бреши. Другие постарались преуменьшить опасность со стороны Трампа. "Хватит стенать, плакать и ныть по поводу Трампа, — сказал 17 февраля премьер-министр Нидерландов Марк Рютте. — Это дело американцев… А мы должны работать с любым, кто выйдет на танцпол".
Но не все столь оптимистичны. Если американская помощь полностью исчезнет, Украина наверняка потерпит поражение, рассказал изданию Economist один американский чиновник. Писториус прав, говоря о быстрых темпах роста производства оружия в Европе. В конце года континент может выйти по производству снарядов на показатель один-два миллиона штук в год, обогнав Америку. Но для Украины это будет слишком поздно, потому что ей сейчас необходимо полтора миллиона боеприпасов в год, на что указывает европейская компания по производству вооружений Rheinmetall. В Европе все еще нет ощущения безотлагательности военного времени. Европейские производители экспортируют 40% своей продукции за пределы ЕС, но Украина к этому отношения не имеет. Когда Еврокомиссия предложила законодательно установить приоритет для Украины, страны-члены ответили отказом. Европейские оружейные фирмы жалуются, что у них слишком мало заказов, в силу чего они не могут вкладывать крупные инвестиции в расширение производственных линий.
Поражение Украины станет психологическим ударом для Запада и придаст смелости Путину. Это не означает, что он воспользуется своими преимуществами незамедлительно. "Непосредственной угрозы для НАТО нет", — говорит адмирал Роб Бауэр (Rob Bauer), возглавляющий военный комитет альянса. Союзники расходятся во мнениях о том, сколько времени потребуется России для восстановления своих вооруженных сил до довоенного уровня. Эти сроки будут зависеть от западных санкций, отмечает Бауэр. Многие говорят о периоде от трех до семи лет. Но направление движения понятно. "Можно ожидать, что в следующем десятилетии блоку НАТО будет противостоять массовая армия советского образца", — говорится в ежегодном докладе эстонской разведки, опубликованном 13 февраля.
Угроза заключается не только в российском вторжении, но еще и в атаках и провокациях, призванных проверить пределы действия статьи 5, где говорится о взаимной обороне стран-членов альянса. "Нельзя исключать, что в срок от трех до пяти лет Россия решит проверить действенность статьи 5 и солидарность НАТО", — предупреждает министр обороны Дании, ссылаясь на "новую информацию". Некоторые европейские руководители из спецслужб считают, что даже это является паникерством. Но больше всего Европа страшится, что с таким сценарием ей придется разбираться в одиночку.
Европа много лет думала о таком моменте. В 2019 году президент Франции Эммануэль Макрон заявил нашему изданию, что союзники должны "переосмыслить реальность, поняв, что такое НАТО в свете обязательств Соединенных Штатов". Первый президентский срок Трампа, во время которого он носился с идеей выхода США из НАТО и публично встал на сторону Путина, отвергнув оценки своей разведки, стал мощным катализатором. Идею европейской стратегической автономии, которую когда-то проталкивала одна только Франция, поддержали и другие страны. Военные расходы начали расти после событий на Украине в 2014 году, но сейчас они увеличились очень существенно. В том году только три страны НАТО тратили 2% ВВП на нужды обороны, как предписывают правила альянса. На прошлогоднем саммите в Вильнюсе эта цифра была названа предельным минимумом. Но в этом году на такой целевой показатель вышли, по меньшей мере, 18 стран, то есть 62% европейских членов блока. Общие расходы Европы на оборону достигнут 380 миллиардов долларов. С поправкой на паритет покупательной способности это примерно столько же, сколько тратит Россия.
Бумажный тигр
Конечно, такие цифры льстят Европе. Но ее военные расходы дают на выходе несоразмерно меньше боевой мощи, а ее вооруженные силы — отнюдь не сумма составляющих. Континент еще много лет не сможет защитить себя от нападения восстановленной российской армии, появления которой можно ждать уже в конце 2020-х годов. На прошлогоднем саммите в Вильнюсе лидеры НАТО утвердили свои первые со времен холодной войны комплексные планы национальной обороны. Руководство альянса заявляет, что для реализации этих планов действующие показатели военного потенциала (они не выполняются) надо будет увеличить примерно на треть. Это значит, что военные расходы будут примерно на 50% больше, чем сегодня, увеличившись до 3% ВВП. Сегодня таким показателем могут похвастаться только Америка, Польша и Греция, причем последняя благодаря раздутым пенсиям для военных.
Увеличение расходов — это еще не все. Почти ни одна европейская армия не выполняет нормы набора. Не выполняет их и Америка. Более того, увеличение расходов после 2014 года обеспечило весьма незначительный рост боеспособности, что вызывает тревогу. Недавно лондонский аналитический центр Международный институт стратегических исследований опубликовал доклад, где говорится, что количество боевых батальонов с 2015 года почти не увеличилось (во Франции и Германии создано всего по одному такому новому батальону) или даже уменьшилось (в Британии на пять). На одной прошлогодней конференции генерал из США пожаловался, что большинство европейских стран может выставить лишь по одной полностью укомплектованной бригаде (в бригаде несколько тысяч человек личного состава), а то и меньше. Германия, например, приняла смелое решение отправить целую бригаду в Литву. Но это создаст огромную нагрузку для ее армии.
Даже когда Европа в состоянии развернуть боевые силы, им зачастую не хватает самого необходимого, чтобы длительное время эффективно вести боевые действия. Им не хватает штабных офицеров, обученных руководить крупными штабами. Им недостает средств ведения разведки и наблюдения, таких как беспилотники и спутники. У них слабые возможности по тыловому обеспечению, включая переброски по воздуху. А боеприпасов им хватит не больше, чем на неделю боевых действий. "То, что могут делать европейские армии, они делают действительно хорошо, — говорит военный эксперт Майкл Кофман (Michael Kofman). — Но обычно они могут очень немногое, они не могут делать это очень долго, и они по своей организации предназначены лишь для начального периода войны, которую потом будут вести Соединенные Штаты".
Польша — показательный пример. Это ходячая реклама европейского перевооружения. В этом году она потратит на оборону 4% своего ВВП. Свыше половины этих денег уйдет на боевую технику и оружие, что гораздо больше натовского показателя в 20%. Польша покупает огромное количество танков, вертолетов, гаубиц и РСЗО "Хаймарс". Казалось бы, это как раз то, что нужно Европе. Но военный аналитик Конрад Музыка (Konrad Muzyka) рассказывает, что при прежнем правительстве военное строительство велось без связного планирования, с полным пренебрежением к тому, кем комплектовать расчеты и экипажи новой техники, как ее обслуживать. В таких условиях численность личного состава в армии неуклонно сокращалась. Польские РСЗО "Хаймарс" осуществляют пуски ракет на дальность до 300 километров, однако армейские разведывательные средства не видят цели на таком расстоянии. Поляки полагаются на Америку.
Один возможный выход для европейцев — объединить силы и средства. Например, последние 16 лет 12 европейских стран совместно эксплуатируют купленные коллективно три военно-транспортных самолета большой дальности. По сути дела, это программа таймшера для воздушных перевозок. В январе Германия, Нидерланды, Румыния и Испания договорились совместно купить 1 000 ракет для ЗРК "Пэтриот". Это была оптовая закупка, что привело к снижению стоимости. Такой же подход возможен и в других областях, например, в применении разведывательных спутников. Трудность в том, как делить добычу.
Страны, у которых крупная оборонная промышленность (Франция, Германия, Италия, Испания), зачастую не могут договориться о распределении контрактов между национальными производителями боевой техники и вооружений. Надо также искать компромисс между оперативным затыканием брешей и расширением оборонной промышленности континента. У Франции вызвала раздражение предложенная немцами инициатива "Небесный щит Европы", которая предусматривает совместную закупку 21 европейской страной систем противовоздушной обороны. Недовольство Парижа объясняется тем, что закупать участники инициативы намерены не только немецкие, но также американские и израильские пусковые установки. Когда канцлер Германии Олаф Шольц призвал недавно Европу перевести экономику на военные рельсы, французский депутат из партии Макрона "Возрождение" Бенджамин Хаддад (Benjamin Haddad) ответил ему: "Только не за счет покупки американской техники". Он подчеркнул, что если европейские производители вооружений не получат заказы, они вряд ли сумеют нанять рабочих и построить новые производственные линии.
Это огромные и взаимосвязанные проблемы — наращивание боевого потенциала и восстановление военного производства. По мнению Яна Джоэля Андерссона (Jan Joel Andersson) из Института изучения проблем безопасности, европейская оборонная промышленность не настолько фрагментирована, как считают многие. Например, континент делает меньше типов истребителей и самолетов радиолокационного обзора, чем Америка. Но есть и недостатки. У стран зачастую разные приоритеты при проектировании. Франции нужны истребители, способные садиться на палубу авианосца, и более легкие бронемашины. Германия отдает предпочтение самолетам-перехватчикам большей дальности и более тяжелым танкам. Андерссон пишет, что попытки наладить общеевропейское сотрудничество в строительстве танков постоянно терпят неудачу, и продолжающиеся франко-германские усилия вызывают сомнения.
Масштабы необходимых перемен вызывают немало более общих экономических, социальных и политических вопросов. Военный ренессанс в Германии будет непозволителен, если не сократить другие государственные расходы или не отказаться от "долгового тормоза", для чего нужно внести поправки в конституцию страны. Писториус уверен, что немецкое общество поддержит увеличение военных расходов, однако признает: "Мы должны проинформировать людей, что это может отразиться на других расходах". Отвечающий за оборону еврокомиссар Тьерри Бретон (Thierry Breton) предложил сформировать фонд на 100 миллиардов евро, чтобы профинансировать наращивание производства. Премьер-министр Эстонии Кая Каллас при поддержке Макрона и прочих лидеров предложила, чтобы ЕС финансировал такие военные расходы за счет совместных заимствований, как это было с фондом восстановления, созданным во время пандемии Сovid-19. Но эта идея не по душе наиболее бережливым странам-членам.
Нехватка личного состава также вызывает серьезные дебаты. В декабре Писториус сказал, что Германия в свое время допустила ошибку, отменив в 2011 году воинскую обязанность. В январе командующий британской армией генерал сэр Патрик Сандерс (Patrick Sanders) заявил, что подготовка западных обществ к переходу на военное положение станет "общегосударственным начинанием". По его словам, Украина показала, что "регулярные армии начинают войны, а армии граждан их выигрывают". Его высказывания вызвали всеобщее негодование по поводу воинской повинности, хотя он ничего о ней не говорил. Некоторые западноевропейские страны изучают модели "всеобщей обороны" Швеции, Финляндии и прочих стран северной Европы, которые делают упор на гражданскую оборону и на общенациональную боевую готовность.
Сумма всех страхов
Пожалуй, труднее всего Европе заменить то, что никогда не понадобится, как надеются все и каждый. Америка говорит о своей решимости применить ядерное оружие для защиты европейских союзников. Она имеет в виду стратегические ядерные силы, включающие подводные лодки, шахты и бомбардировщики, и "нестратегические" бомбы свободного падения b61 меньшей дальности, которые хранятся на базах по всей Европе и могут применяться ВВС ряда европейских стран. Это оружие является конечной гарантией защиты от российского нападения. Однако американский президент, отказывающийся подвергать риску свои войска ради защиты европейского союзника, вряд ли захочет рисковать американскими городами в ходе обмена ядерными ударами.
Когда Трамп находился у власти, такие страхи возродили старые дебаты о том, как Европа будет компенсировать утрату американского ядерного зонтика. Ядерное оружие есть у Британии и Франции. Но у них на двоих всего 500 боезарядов. Для сравнения: у Америки их 5 000, а у России 6 000. Для сторонников "минимального" сдерживания это не имеет особого значения. Они считают, что нескольких сотен боеголовок более чем достаточно для уничтожения Москвы и других городов, и что это удержит Путина от безрассудных авантюр. Но аналитики с более апокалиптическими наклонностями считают, что такой дисбаланс по мегатоннам и по ущербу, который может быть причинен Франции и Британии, дает Путину преимущества.
19.02.2024
Проблема не только в числах. Британское ядерное оружие придано НАТО, и ее Группа ядерного планирования определяет правила его применения. В оперативном плане эти средства сдерживания независимы. Британия может запускать свои ракеты, как ей заблагорассудится. Но конструкцию ее будущих боезарядов определяет Америка, и Британия пользуется ракетами из общего запаса, который хранится в штате Джорджия. Если Америка полностью разорвет все связи, "продолжительность жизни британских ядерных сил будет измеряться месяцами, а не годами". Так говорится в аналитической оценке двух американских партий, опубликованной 10 лет назад. А вот ядерные силы Франции полностью отечественные, и Париж старается держаться в НАТО особняком. Это уникальная ситуация для союзников, но Франция не участвует в работе Группы ядерного планирования, хотя издавна заявляет, что ее арсенал "в силу его существования" вносит свой вклад в безопасность альянса.
Внутри НАТО ядерные вопросы давно уже занимают второстепенное место, говорит адмирал Бауэр. В последние два года ситуация начала меняться, и сейчас дискуссии на тему ядерного планирования и сдерживания ведутся все чаще и шире. Однако натовские планы несомненно зависят от американских вооруженных сил, и их не удастся осуществить, если Соединенные Штаты покинут ряды Североатлантического альянса. Сейчас возникает вопрос о том, как Британия и Франция смогут заполнить этот вакуум. 13 февраля министр финансов Германии и лидер выступающей на стороне бизнеса Свободной демократической партии Кристиан Линднер (Christian Lindner) на страницах немецкой газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung призвал к "переосмыслению" европейских ядерных договоренностей. "При каких политических и финансовых условиях Париж и Лондон готовы поддерживать или расширять свой стратегический потенциал в интересах коллективной безопасности? — спросил он. — И другой вопрос: какой вклад готовы внести мы?"
У таких размышлений давняя история. В 1960-х годах Америка и Европа думали о создании "многосторонних" ядерных сил под общим управлением. Сегодня идея о том, что Британия и Франция будут совместно принимать решение об использовании ядерного оружия, обречена на неудачу, написал недавно в газетной статье французский эксперт Брюно Тертре (Bruno Tertrais), уже много лет участвующий в таких дебатах. По его мнению, Франция вряд ли вступит в Группу ядерного планирования и не передаст НАТО свое ядерное оружие воздушного базирования. Но один вариант все же есть. Две страны могут более решительно подтвердить, что посредством своих ядерных сил сдерживания они будут как минимум прикрывать союзников. В 2020 году Макрон заявил, что у жизненно важных интересов Франции (это вопросы, из-за которых она может применить ядерное оружие) "теперь есть европейское измерение". А еще он предложил провести на эту тему "стратегический диалог" с союзниками. В прошлом году он подтвердил эту свою позицию.
Вопрос в том, как сделать так, чтобы это звучало убедительно и заслуживало доверия. В сдерживании очень важно, чтобы противники и союзники поверили в реальность взятых обязательств, а не считали их никчемными дипломатическими жестами, от которых вполне можно отречься, если ставки окажутся слишком высокими. Тертре предлагает целый ряд вариантов. Самый скромный и банальный заключается в том, что Франция может просто пообещать при наличии времени проконсультироваться по вопросу применения ядерного оружия со своими партнерами. Есть и более радикальный вариант. Если американский ядерный зонтик полностью исчезнет, Франция может пригласить европейских партнеров к участию в боевых действиях с применением ядерного оружия. Это может быть авиационное сопровождение ядерных бомбардировщиков, участие в ударной авианосной группе, где главным кораблем станет авианосец, который придет на смену "Шарлю де Голлю", и на котором можно будет размещать ядерное оружие. Это может быть даже размещение нескольких ракет в Германии. По словам Тертре, такие варианты действий в конечном итоге потребуют создания "общего механизма ядерного планирования".
Беседовавшие в Мюнхене с репортерами Economist немецкие представители в основном отвергли рассуждения Линднера. Но ядерный вопрос включает в себя важнейшие вопросы суверенитета, самосознания и выживания нации, и поэтому он указывает на вакуум, который возникнет, если Америка бросит Европу на произвол судьбы. "Европейская ядерная доктрина, европейские силы сдерживания возникнут лишь в том случае, если появятся жизненно важные европейские интересы, считаемые таковыми европейцами, и понимаемые как таковые всеми остальными, — заявил в 1994 году президент Франции Франсуа Миттеран. — Но нам до этого далеко". Те сомнения, что заставили Францию создать в 1950-е годы собственные ядерные силы (пожертвует ли американский президент Нью-Йорком ради Парижа?), сегодня звучат в Европе. Рискнет ли Макрон Тулузой ради Таллина?
Кажущийся довольно простым вопрос о военном управлении выводит эти проблемы на передний план. НАТО — это политическая и дипломатическая организация. А еще это внушительный бюрократический аппарат, тратящий ежегодно 3,3 миллиарда евро и имеющий сложную сеть штабов: штаб верховного главного командования ОВС НАТО в Европе (в Бельгии); три крупных объединенных командования в Америке, Нидерландах и Италии; а также целая серия командований поменьше. Это мозг, который будет руководить войной с Россией. Если Трамп очень быстро выведет Америку из НАТО, европейцам придется решать, как выполнять все эти функции.
Вариант под названием "только ЕС" не заработает, говорит Дэниел Фиотт (Daniel Fiott) из испанского Королевского института международных и стратегических исследований Элькано. Отчасти это объясняется тем, что военный штаб ЕС пока слишком мал, неопытен, и не может руководить боевыми действиями в войне высокой интенсивности. Но есть и другая причина. Там нет Британии, которая больше всех в Европе тратит на оборону, как нет и других членов НАТО, не входящих в Евросоюз: Канады, Норвегии и Турции. Но есть альтернатива. Европейцы получают в наследство остаточные структуры НАТО и сохраняют альянс без Америки. Какой институт ни выбери, его придется укомплектовывать квалифицированными офицерами. Руководители из штаба верховного главного командования ОВС признают, что серьезным планированием занимаются всего несколько стран. Профессор датского Центра изучения войны Оливье Шмитт (Olivier Schmitt) отмечает, что среди европейцев только "французы, британцы и, может быть, немцы могут направить офицеров, способных планировать операции на уровне дивизии и корпуса". А именно такие операции придется проводить в случае серьезного российского нападения.
Но вопрос командования по своей сути политический вопрос. Фиотт сомневается, что страны-члены ЕС сумеют договориться о должности, соответствующей посту верховного главнокомандующего объединёнными вооружёнными силами НАТО в Европе. Это главный генерал в альянсе, и по традиции он всегда американец. Это показывает, как из-за американского господства в Европе долгие годы подавлялись внутриевропейские дискуссии. Олицетворением этого стало знаменитое выражение времен холодной войны, что цель НАТО — "не выпускать американцев, не впускать русских и не распускать немцев". София Беш (Sophia Besch) язвительно замечает, что европейцы по-прежнему полагаются на Америку в самых важных вопросах европейской безопасности. "У меня такое впечатление, — говорит она, — что американцы зачастую думают о членстве Украины в ЕС более стратегически, чем многие европейцы". Она особо не надеется, что Европа представит какие-то смелые новые идеи на июльском саммите НАТО в Вашингтоне, когда будет отмечаться 75-я годовщина блока.
Готовясь к худшему
Вполне возможно, что потрясений для европейской безопасности будет меньше, чем мы опасаемся. Наверное, Америка все-таки утвердит пакет помощи. Наверное, Европа наскребет достаточное количество снарядов, чтобы Украина сохранила свое существование. Наверное, Трамп в случае победы оставит Америку в НАТО, поставив себе в заслугу то обстоятельство, что большинство членов блока и все те государства с восточного фланга, которые больше всех нуждаются в защите, больше "не уклоняются". Некоторые европейские официальные лица даже полагают, что Трамп, которому нравится ядерное оружие, может пойти на кардинальные шаги. Скажем, он откликнется на требование Польши о ее включении в договоренности о совместном использовании ядерного оружия. Пока идут напряженные дебаты о том, насколько сильно Европа должна страховаться от американского ухода. Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг неоднократно заявлял, что это пустая затея. "Евросоюз не может защитить Европу, — заявил он 14 февраля. — 80% средств на военные расходы НАТО получает от своих членов, не входящих в Евросоюз"
Сторонники европейской самодостаточности отвечают, что создание "европейской опоры" внутри НАТО служит троякой цели. Оно укрепляет НАТО, пока Америка остается в составе блока. Оно показывает, что Европа полна решимости разделить бремя коллективной обороны. А при необходимости эта европейская опора может стать фундаментом в случае будущего разрыва. Увеличение военных расходов, расширение производства оружия и боевой техники и повышение боеспособности войск необходимы даже в том случае, если Америка останется в составе альянса, и будут сохранены действующие военные планы. Более того, даже самого большого еврофила из американских президентов можно заставить вывести войска из Европы, если, скажем, Америка будет втянута в крупный вооруженный конфликт в Азии.
Трудные вопросы, связанные с управлением, и их последствия для политического руководства наверняка никуда не денутся. В худшем случае, если Америка полностью выйдет из НАТО, понадобится "неряшливое" решение, говорит Фиотт. Наверное, это будет такое решение, в соответствии с которым дублирующие друг друга учреждения усилят согласованность в работе. Он предлагает ряд радикальных вариантов, например, дать ЕС место в составе Совета НАТО, который является главным органом по принятию решений, или даже объединить должности генерального секретаря альянса и председателя Еврокомиссии. Такие идеи кажутся на сегодня очень непривычными. Но с каждой неделей мы все больше к ним привыкаем.
