Российские политики часто говорят о том, как важно оберегать историю России. Но как вообще обстоят дела со знанием истории? Не так уж хорошо, если судить по высказываниям российских политиков, включая президента Путина. Не только российские лидеры правят историю, вводя в нее откровенно неверные утверждения или используя выборочные факты, однако эксперт по России Гудрун Перссон (Gudrun Persson) считает, что использование российским руководством истории в политике безопасности имеет особые последствия. Важно, чтобы их видели и мы в Швеции.
В известной поговорке говорится, что в России прошлое (история) — такое же непредсказуемое, как и будущее. Вот и прошел день столетнего юбилея революции 1917 года, и, несмотря на все догадки по поводу официального празднования (в феврале или в октябре?), российское политическое руководство по большому счету замолчало этот юбилей.
Конечно, были организованы конференции и написаны книги о революции и государственном перевороте (как российские историки сейчас нередко называют захват власти большевиками), но ни о каком официальном салюте даже и речи не было. В те немногочисленные разы, когда президент Владимир Путин комментировал 1917 год, его слова были осторожными и сожалеющими. В ежегодном выступлении на «Валдае» он сказал: «Сегодня, обращаясь к урокам столетней давности, к русской революции 1917 года, мы видим, какими неоднозначными были ее результаты, как тесно переплетены негативные и, надо признать, позитивные последствия тех событий (…) Зададимся вопросом, разве нельзя было развиваться не через революцию, а по эволюционному пути? Не ценой разрушения государственности, беспощадного слома миллиона человеческих судеб, а путем постепенного, последовательного движения вперед?»
Но даже если российское руководство в высшей степени не заинтересовано официально праздновать юбилей революции, именно российская история и ее сегодняшнее описание представляют собой важнейшую часть деятельности политического руководства страны в его попытках найти образ для самоопределения Российской Федерации. В последние годы «мерило» истории достали, чтобы добиться единства в новых школьных учебниках истории. Согласно ему, революция 1917 года должна в дальнейшем называться «Великой русской революцией» по французскому образцу.
Возвели несколько монументов и памятников, в том числе первый официальный памятник жертвам Первой мировой войны (или героям, как написано на постаменте). Князь Владимир, который крестил Русь в 988 году, стоит сейчас в двух шагах от Кремля в Москве и смотрит на Храм Христа Спасителя. Его нога никогда не ступала на московскую землю, но некоторые источники говорят, что он высадился в Крыму, когда прибыл крестить страну.
В 2017 году памятником в крымской Ялте в Крыму почтили и Александра III. На постаменте статуи написаны слова, часто ему приписываемые: «У России есть только два союзника: ее армия и флот». Крест, возведенный в память Великого князя Сергея Александровича в мае 2017 года неподалеку от Кремля в Москве, привлек меньше внимания, но имеет не меньшее значение. Князь был убит в 1905 году террористом, и ему в 1908 году поставили памятный крест, который позже в 1918 разрушили большевики. На открытии монумента Путин сказал: «Сегодня мы видим, как восстанавливается единство российской истории, в которой нам дорога каждая страница, какой бы трудной она ни была».
Но как насчет фактических знаний? По-видимому, не так уж хорошо.
Несколько примеров, которые приводит российская газета «Ведомости» (3 января 2018 года), иллюстрируют большие пробелы в исторических знаниях российского руководства. 14 декабря 2017 года президент Путин проводил пресс-конференцию для отечественной и зарубежной прессы. Он заявил, что «Украина вошла в состав Российской империи в 1645 году тремя областями, если говорить сегодняшним языком: Киев, Чернигов и сегодняшний Житомир».
Информация о том, что Россия не была империей до 1721 года, когда правил Петр Великий, относится к базовому курсу российской истории.
Украинские области, которые присоединились к России в 1654 (!) году — это Полтава, Сумы, Чернигов и часть Киевской области.
Другой пример касается Вячеслава Никонова. Он — внук Вячеслава Молотова (1890-1986), доктор истории и председатель образовательной комиссии Думы, а также декан в Московском университете. В телевизионном ток-шоу Владимира Соловьева 3 декабря Никонов говорил о Юджине Дебсе (Eugene Debs, 1855-1926), американском профсоюзном лидере, много раз выдвигавшемся в президенты от социалистической партии. Никонов сказал: «Юджина Дебса на два года посадили в тюрьму за протесты против Первой мировой войны. В России же Ленина в тюрьму никто не сажал».
Дело в том, что когда разразилась война, Ленин находился не в России, а сбежал за границу: сначала в Австро-Венгрию, а затем — в Швейцарию. Эта информация тоже входит в базовый курс обучения.
А «премьер-министр Крыма» Сергей Аксенов в телепрограмме в Крыму сказал нечто совершенно не соответствующее действительности о последнем царе Николае II. «Николай II потерял демократию, потерял Аляску. (…) Сегодня у России могла бы быть Аляска. Это изменило бы геополитическую ситуацию во всем мире». Николая II, конечно, во многом можно обвинять, но только не в том, что он потерял Аляску. Ее продали США в 1867 году при Александре II. Николай II родился лишь годом позже, в 1868.
Можно привести еще множество примеров того, как российское руководство демонстрирует пробелы в знании истории своей страны. Но играет ли это какую-то роль? Каждый может ошибиться, и, к тому же, Россия не одинока в попытках подправить свою историю, чтобы достичь политических целей.
Казалось бы, так и есть. Но, учитывая развитие России в авторитарном направлении в последние годы и ее агрессивную политику безопасности, включающую аннексию Крыма и военную агрессию в Донецке и Луганске, последствия использования истории как инструмента политической власти становятся все масштабнее.
В одном из своих высказываний в 2014 году Путин защищал Пакт Молотова-Риббентропа 1939 года, согласно которому Германия и Советский Союз поделили между собой Восточную Европу. Польшу расчленили, а страны Прибалтики и Финляндию признали принадлежащими к сфере интересов Советского Союза. «Советский Союз подписал с Германией пакт о ненападении. Теперь говорят: это было плохо. Но что плохого в том, что Советский Союз не хотел войны? Что в этом было плохого?» — сказал Путин.
В 2013 он также заявил, что советское нападение на Финляндию в 1939 году можно было объяснить желанием Советского Союза исправить историческую ошибку с проведением границы, когда Финляндия стала независимой в 1917 году.
Аннексию Крыма он также представил как исправление исторической ошибки — ошибочного шага Никиты Хрущева в 1954 году, когда Российская советская республика подарила Крым Украинской советской республике в рамках СССР.
И из-за того, что российское руководство так использует историю в целях политики безопасности, для соседних стран, в том числе для Швеции, становится все важнее изучать ее. Не только сегодня, но и в будущем. Это тоже часть нашей безопасности.
Гудрун Перссон — доцент славянской кафедры Стокгольмского университета.
