«Чтобы поднять Россию с колен», — сказал один из студентов.
Студенты толпой окружили меня в углу аудитории Московского государственного университета после моей первой лекции по истории США в сентябре 2002 года.
«Что вы думаете о Путине?» — спросил меня один из них.
«Что вы думаете о Чечне?» — спросил другой.
«Зачем вы здесь?» — осведомился восемнадцатилетний ребенок со скептическим выражением на лице.
«А вы?— парировала я, — Зачем вы изучаете историю?»
«Чтобы поднять Россию с колен», — последовал ответ. Его звали Василий, и он говорил с такой определенностью и увлеченностью, какую я редко встречала у студентов, отвечающих на вопрос о цели их образования.
Я часто думала об этом ответе Василия в последующие 16 лет, особенно на фоне недавно начавшейся антироссийской истерии, захлестнувшей газеты и радиоэфиры США. Журналисты и эксперты вновь проводят ревизию старых страхов перед славянскими ордами, нахлынувшими на Западную Европу. Этот страх глубоко укоренился в западном сознании, став отголоском «Большой игры», которая в 19 веке велась за господство в Центральной и Южной Азии, а также наследием более поздней холодной войны.
Тон всей этой аналитики почти всегда встревоженный и негативный. Например, «Атлантик» (The Atlantic) недавно воспользовался случаем высказать резкую критику по поводу российского участия в предстоящей битве в сирийском Идлибе. В нем написали: «Резня в Идлибе на этом позднем этапе войны в Сирии превратит в фарс заявления России о том, что ситуация там стабилизируется и что пришло время для масштабного организованного возвращения беженцев домой и восстановления». Даже когда Россия предпринимает шаги по обеспечению безопасности собственных границ, западную прессу охватывают пароксизмы иррациональных эмоций, типа: «Путин отправляет ракеты в Калининград и дестабилизирует Европу!» Как будто Калининград — это Куба, а не часть Российской Федерации. Образцовым примером, обнажающим беспочвенный страх США, может служить ошеломившая официального представителя государственного департамента Скотта Кирби (Scott Kirby) реплика иностранного корреспондента «Ассошиэйтед Пресс» Мэтта Ли (Matt Le) о продвижении российских войск к западным границам, который спросил: «Не логично ли, посмотрев на все это, будет сказать, что причиной того, что российская армия оказалась на пороге НАТО, оказалось расширение НАТО, а не наступление России? Другими словами, это скорее НАТО приблизилось к России, а не Россия движется к НАТО».
Несмотря на то, что эксперты прекрасно знают о распаде Советского Союза, проблемах Ельцина и экономическом кризисе 1990-х годов, они не стали тратить время на то, чтобы тщательно разобраться, как эти испытания могли сказаться на российском мировоззрении. Вместо этого в прессе США постоянно высказывают опасения и делают сомнительные заявления о том, что Путин повлиял на выборы 2016 года. К тому же мы постоянно выслушиваем их раздражение в связи с тем, что Путин осмеливается противостоять Западу, а россияне имеют наглость (или глупость) его поддерживать. Эта аналитика направлена вовсе не на то, чтобы понять мотивы Путина. Скорее уж она похожа на пустую и опасную пропаганду, свидетельствующую о сознательном пренебрежении, или, что еще хуже, тотальном непонимании истории 20 века.
Будучи представителем того поколения, что взрослело при Рейгане, и добровольцем Корпуса мира США, в задачи которого входило нести мишуру цивилизации людям стран бывшего Советского Союза, я тоже испытывала большое недоверие и страх, сидевшие во мне вплоть до первой моей лекции в Московском государственном университете. Поэтому я тогда и начала с предупредительного «выстрела в воздух», заявив: «Во время этого краткого курса истории США мы начнем анализировать события, которые сделали Америку самой могущественной в военном отношении державой мира». И тут же кто-то поднял руку.
«США не самая могущественная военная страна мира», — сказал молодой человек по имени Виктор.
«А какая же тогда?» — спросила я.
«Россия», — ответил он.
Недавно Путин поддержал это мнение, сказав, что у России есть крылатые ракеты, которые могут «добраться до любой точки мира». Он продолжил, сказав, что западные страны «должны учитывать новую реальность и понимать, что… [это] не блеф». Почему русские делают такие заявления? Зачем они стараются бросить вызов США на Украине, в Сирии и Западной Европе?
Ответы на эти вопросы коренятся в истории, которую мало кто воспринимает достаточно серьезно. Например, заявление, сделанное Путиным в 2005 году о том, что распад Советского Союза был величайшей геополитической катастрофой 20 века, кажется явным свидетельством того, какое безумие и беспорядок творятся у него в голове. Кому в здравом уме пришло бы в голову оплакивать развал тоталитарной порочной империи? Что ж, оказывается, многим: например, жителям бывшего советского центральноазиатского государства Таджикистан, которое сразу же охватила опустошительная гражданская война, продлившаяся с 1992 по 1997 год и унесшая более 100 тысяч жизней. Или тем 25 миллионам русских, которые в один прекрасный день в декабре 1991 года, проснувшись, обнаружили себя за пределами новой независимой России. Почти ничего не зная о событиях, подобных этим, а также армяно-азербайджанской войне, гражданской войне в Грузии, чеченских войнах, этнических беспорядках в Киргизстане, росте исламской религиозной агрессивности в Узбекистане и финансовом крахе миллионов людей в результате обесценивания рубля в 1993 году, западные журналисты простодушно осуждают заявление Путина как проявление своего рода нео-советского империализма.
Через несколько дней после моего разговора с Василием и Виктором на занятии по истории я заметила надпись, нацарапанную на стене туалета в конце коридора. Большим буквами там было написано: «Ельцин продал Клинтону душу». Хотя в 1990-е годы я усердно читала западную прессу в попытках понять Россию и россиян, эта настенная надпись рассказала мне больше, чем любая из тех статей и книг. Возможно, тем представителям Запада, кто выиграл от катастрофического правления Ельцина, трудно поверить в то, насколько разочарованы в 1990-е годы были россияне «демократией», «либерализмом» и «западными ценностями». Путин это хорошо понимает. Его популярность и возвращение России на мировую арену мало связаны с планами реконструировать Советский Союз или разжечь новую холодную войну. Это больше результат того, что Путин независимо прокладывает свой собственный путь вперед.
Несмотря на соблазн свалить вину за все беды Запада на Путина, правительству и прессе США необходимо разработать реалистичные и рациональные стратегии по эффективной работе с Россией, которую Путин поднял с колен.
