ЕСПЧ согласился рассмотреть заявление человека, чьей матери сделали эвтаназию, не поставив в известность ни его самого, ни его сестру. Присцилла Кулщик из Европейского центра права и справедливости, выражает беспокойство по поводу злоупотребления этой практикой в Бельгии.
Венсан Ламбер (Vincent Lambert), жертва того, что можно было бы назвать эвтаназией путем лишения воды и еды в связи с тяжелой инвалидностью, еще не успел закрыть глаза, как сторонники эвтаназии принялись мечтать о ее легализации во Франции, расхваливая бельгийское законодательство в сфере окончания жизни. Как бы то ни было, закон об эвтаназии создает условия для серьезных злоупотреблений. Именно такой случай будет впервые рассматриваться ЕСПЧ в деле «Мортье против Бельгии».
До настоящего времени суд выносил решения лишь по заявлениям людей, которые требовали содействия в сведении счетов с жизнью («Притти против Великобритании» в 2002 году, «Хаас против Швейцарии» в 2011 году, «Кох против Германии» в 2012 году, «Гросс против Швейцарии» в 2014 году). Кроме того, он подтвердил «скрытую эвтаназию» путем прекращения ухода за тяжелобольными пациентами, Венсаном Ламбером (Vincent Lambert) в 2015 году и Чарли Гардом (Charlie Gard) в 2017 году. В деле Мортье суд будет впервые разбирать случай уже проведенной эвтаназии.
Напомним факты. Годельев Де Труайе (Godelieve De Troyer) более 20 лет страдала от хронической депрессии, а в 2012 году ей была проведена эвтаназия. Ее дети не были поставлены в известность: о случившемся им сообщили только на следующий день после кончины. Ее сын Том Мортье (Tom Mortier) подал в ЕСПЧ жалобу на невыполнение бельгийским государством своего обязательства по защите жизни его матери. Он считает, что законодательство было нарушено, но правоохранительные органы не провели следствие по этим фактам. Кроме того, он отметил недостаточную независимость Федеральной комиссии по контролю и оценке эвтаназии, которая должна заниматься проверкой законности всех случаев. В частности Том недоволен тем, что проведший эвтаназию врач является председателем этой комиссии, а также главой выступающей за эвтаназию ассоциации. Незадолго до процедуры его мать передала ассоциации 2 500 евро.
Закон об эвтаназии не приспособлен для психических страданий
Этот случай прекрасно иллюстрирует сложности с регулированием этой практики и вытекающие из нее серьезные злоупотребления. Кроме того, он отнюдь не единственный, поскольку СМИ регулярно пишут о спорных процедурах эвтаназии в Бельгии и Швейцарии. Кроме того, многие критикуют попустительское отношение к реализации принятого 28 мая 2002 года закона об эвтаназии.
Как следует из изначально установленных бельгийским законом условий, эвтаназия должна быть предметом «добровольных, продуманных и неоднократных требований» пациента, который находится «в здравом уме» и «испытывает постоянные и невыносимые физические и психические страдания, которые не могут быть смягчены и являются следствием тяжелой и неизлечимой патологии или болезни». Данные формулировки довольно расплывчаты и субъективны: это касается как самого понятия «страдание», так и степени его «невыносимости». Неизлечимость психических страданий также практически не поддается оценке, о чем свидетельствует нашумевший случай 24-летней Лауры Эмили (Laura Emily), которая запросила эвтаназию из-за депрессии, но передумала в день Д, потому что, по ее словам, чувствовала себя лучше последние недели. Таким образом, эвтаназия в связи с психическими страданиями выглядит весьма проблематичной. Кстати говоря, в 2002 году Комиссия по здравоохранению единогласно выступила против их внесения в текст закона, поскольку им практически невозможно дать объективную оценку. Кроме того, специалисты подчеркивали неоднозначность желаний психических больных. Так в случае депрессии, от которой страдала Годельев Де Труайе, просьба об эвтаназии является в большей степени симптомом патологии, чем проявлением свободного и продуманного желания.
Кроме того, разве не парадоксально давать право на помощь в самоубийстве или эвтаназию (во имя свободны личности) человеку, который больше не находится в уравновешенном состоянии духа? Уважение к личности должно наоборот означать запрет эвтаназии для тех, кто страдают от депрессии или других психических расстройств. Этих уязвимых людей нужно защищать, а не помогать им свести счеты с жизнью. К сожалению, на практике это сделать невозможно, поскольку бельгийский закон не запрещает «медицинский шоппинг»: если пациент сталкивается с отказом врача (как это обычно бывает), он может просить эвтаназию у других специалистов, пока не найдет согласного, то есть активиста или того, кому все равно. Кстати говоря, Годельев Де Труайе поступила именно так.
Комиссия по контролю за эвтаназией способствует злоупотреблениям?
Кроме того, вопрос вызывает и польза проведения контроля постфактум, то есть уже после эвтаназии. Это никак не помогает защитить жизнь людей и совершенно не подходит для случаев эвтаназии в связи с психическими страданиями. Стоит ли удивляться тому, что за период с 2002 по 2016 год Федеральная комиссия по контролю и оценке эвтаназии передала в прокуратуру только одно из 14 573 рассмотренных дел? Конфликт интересов, необъективность, контроль постфактум и на основании добровольных заявлений, вольное толкование закона — комиссия никак не может предотвратить злоупотребления. Поэтому один из ее членов недавно подал в отставку: он не смирился с отказом отправить под суд врача, который сделал эвтаназию пациентке по просьбе е семьи.
Система под вопросом
Таким образом, бельгийское государство явно пренебрегает своими обязательствами в рамках конвенции, а ЕСПЧ уже постановил, что право на жизнь «обязывает власти защитить уязвимых людей от действий, которыми те ставят под угрозу свою собственную жизнь» («Хаас против Швейцарии», § 54). Поэтому решение суда по делу Мортье будет иметь далеко идущие последствия: под вопросом оказались все законодательные основы эвтаназии в Бельгии с их иллюзорными защитными мерами. Суд уже отмечал необходимость не допустить «недооценку риска злоупотреблений системой, которая облегчает доступ к помощи в самоубийстве» («Хаас против Швейцарии», § 58), а данное дело подтверждает, что такой риск вполне реален, демонстрирует конкретный пример и позволяет оценить потенциальные последствия в широком масштабе.
Эвтаназия касается не только запросившего ее человека и несет себе глубокие и страшные последствия с социальном плане: речь идет о психологическом ударе для близких покойного, а также потере доверия к врачам и обострении положения уязвимых людей, которых все это может подтолкнуть к самоубийству. Было бы неправильно и опасно превозносить независимость пациента как высшую этическую ценность для оправдания практики, которая наносит ущерб всему обществу и ставит под сомнение общее благо.
Оправдание государства в этом деле будет равносильно отказу признать злоупотребления эвтаназии при том, что распространение допускающего ее менталитета в Бельгии вполне реально и влечет за собой страшные последствия. Об этом свидетельствуют случаи эвтаназии без согласия человека, доступность эвтаназии для «сознательных» несовершеннолетних без ограничений по возрасту с 2014 года и официальные цифры: число случаев эвтаназии выросло с 235 в 2003 году до 2 537 в 2018 году (2% всей смертности за год). Отметим, что, по данным трех опросов, 40% бельгийцев выступают за прекращение лечения людей старше 85 лет. Если суд ничего не предпримет, мы увидим практическую реализацию вышедшего в 1907 году фантастического романа «Властелин мира» Роберта Хью Бенсона (Robert Hugh Benson), в котором тот описывает дома эвтаназии, где «бесполезных, умирающих созданий» избавляли от тягот жизни.
