Пятого октября, в день именин Инкери по финскому календарю, финские ингерманландцы вспоминают грандиозное по масштабу переселение ингерманландцев, которое произошло 75 лет назад.
В 1943-1944 годы, во время Войны-продолжения, в Финляндию переселили с оккупированных немцами территорий около 63 тысяч человек с финскими корнями, преимущественно женщин и детей. После заключения перемирия в СССР были возвращены 55 тысяч человек. Однако они не смогли вернуться в Ингерманландию: ингерманландцев выслали в центральные регионы России между Москвой и Ленинградом и в Сибирь. Возвращаться на родину было запрещено. Многие ингерманландцы узнали об этом только тогда, когда поезд, на котором они возвращались из Финляндии, не остановился в Ленинграде, а продолжил путь.
Журналистка c ингерманландскими корнями Леа Пакканен (Lea Pakkanen), которая переехала в Финляндию в семь лет, считает, что история — то, что произошло с родителями, бабушками и дедушками и предыдущими поколениями — главная часть идентичности ингерманландцев.
«Самосознание ингерманландцев всегда находилось под давлением Финляндии и России. Когда мы жили в СССР, нас считали необычными и немного странными, потому что мы были финнами. У нас были финские имена, которые никто не мог произнести или правильно записать, мы праздновали католическое рождество, говорили по-фински. Потом, когда мы переехали в Финляндию, мы вдруг оказались и в Финляндии необычными и странными, ведь мы были русскими. Наше самосознание определяли другие люди», — говорит Пакканен.
Мнение Леи Пакканен разделяют многие ингерманландцы, которые переехали в Финляндию во время третьей волны миграции, которая началась в 1990-е годы.
Многолетнее молчание
История — значительная часть самосознания ингерманландцев, но эта история десятилетиями замалчивалась как в Финляндии, так и в Советском Союзе и России.
Леа Пакканен говорит, что исследования проводятся, но они не были популяризованы или, к примеру, включены в школьную программу.
«В Финляндии об ингерманландцах молчали 40 лет. Преподаватели, родители друзей, общество не знали, кто такие ингерманландские финны. В школе об ингерманландских финнах ничего не говорили. Я не находила объяснения тому, что слышала дома, тому, что произошло с нашей семьей», — говорит Пакканен.
Она брала интервью у девочки, классу которой дали задание написать о месте своей семьи в финской истории. Девочка написала о своем дедушке-ингерманландце, который воевал в армии Финляндии против Советского Союза, но был вынужден вернуться в Советский Союз, где он десять лет провел в лагере для военнопленных. Из лагеря дедушка перебрался в Эстонию. Позже он получил от президента Финляндии Урхо Кекконена (Urho Kekkonen) почетную грамоту. Девочка родилась в Эстонии и вернулась в Финляндию как репатриант. По словам Пакканен, учитель не принял историю девочки. Другим детям, которые оказались в похожей ситуации, сказали, что эти события не относятся к истории Финляндии.
Исследователь Тойво Флинк (Toivo Flink), который изучал историю Ингерманландии, подтверждает слова Пакканен. Он изучил финские учебники истории за несколько десятилетий, и ни в одном из них не упоминались ингерманландцы.
«Пока школы и университеты не признают историю ингерманландцев частью истории Финляндии, ингерманландцы не cмогут стать частью финской культуры», — говорит Тойво Флинк.
Нет ничего удивительного в том, что молодое поколение часто пребывает в растерянности. Те, кто пережил тяжелые времена, не хотят рассказывать о своем тяжелом опыте. О переселении, депортациях, сталинских репрессиях и расстрелах молчат.
С другой стороны, о сплоченности ингерманландской молодежи говорить не приходится. Многие живут в Финляндии уже как второе или третье поколение иммигрантов. Для них этот вопрос является не таким важным, как для тех, кто приехал в страну ребенком. Не говоря об ингерманландцах, которые живут в России как на территории Ингерманландии, так и в других регионах России, куда когда-то были депортированы бабушки и дедушки.
В организациях работает преимущественно старшее поколение
В Финляндии действует несколько ингерманландских организаций — например, «Ингерманландский союз Финляндии» (Suomen Inkeri-liitto), Академическое ингерманландское общество Финляндии (Suomen Akateeminen Inkeri-seura) и Просветительский фонд ингерманландцев (Inkeriläisten sivistyssäätiö). В их деятельность в первую очередь вовлечены пожилые люди. Об этих организациях не сообщают через те информационные каналы, которыми пользуется молодежь — например, организации не представлены в социальных сетях. Специальной деятельности, направленной на молодежь, нет.
«Некоторые участвуют в летних ингерманландских праздниках. Я сама однажды приняла в них участие, но до этого я о них ничего не знала. У некоторых есть дома национальный костюм, кто-то умеет исполнять национальные песни. Это очень зависит от семьи», — говорит Пакканен.
Об ингерманландцах все же хотят узнать больше, этим опытом хотят делиться. Вместе со своим отцом Сантери Пакканеном (Santeri Pakkanen) и фотографом Меери Коутаниеми (Meeri Koutaniemi) она делает проект по сбору информации о местах, в которых жили ингерманландцы.
«Была поставлена цель увидеть те места, получить немного конкретики о том, как жили ингерманландцы, кто сейчас все еще живет на этих территориях, куда их отвезли, в каких условиях они жили», — рассказывает Пакканен.
Также авторы проекта брали интервью у живущих в Финляндии ингерманландцев старше 20 лет. И хотя выставка откроется в Национальном музее Финляндии не раньше конца января, проект уже привлек к себе внимание, в том числе и финской ингерманландской молодежи. Авторы проекта рассказали о нем в социальных сетях и получили большой отклик. Кто-то поделился своим опытом, кто-то хотел бы узнать больше о том, что не хотела рассказывать бабушка.
«Похоже, людям нужно, чтобы об этих вещах говорили».
