Американский консервативный публицист Род Дреер выступает с резкой критикой подхода Дональда Трампа к санитарному кризису и выражает беспокойство насчет усиления радикальных настроений среди активистов Black Lives Matter. Он рисует мрачный портрет страны за 100 дней до новых президентских выборов.
«Фигаро»: Движение Black Lives Matter привлекло к себе пристальное внимание СМИ, в том числе в Европе, но теперь сходит на нет?
Род Дреер: Движение Black Lives Matter (BLM) появилось в 2013 году после оправдания во Флориде убийцы чернокожего подростка Трейвона Мартина (Trayvon Martin), который скончался после драки с белым мужчиной. После этого случая основанное тремя женщинами движение разошлось по США. Затем в 2014 году полицейский из Фергюсона (штат Миссури) застрелил черного по имени Майкл Браун (Michael Brown), что стало причиной продолжавшихся несколько дней беспорядков. Официальное расследование Министерства юстиции администрации Обамы установило, что Браун попытался отобрать у полицейского оружие, в связи с чем тот оказался в позиции легитимной самообороны. Но правда мало что значит, когда речь идет о политической пропаганде… А влияние BLM только усилилось.
Затем движение затормозилось в начале президентства Трампа. Сложно сказать, почему. С приходом Трампа левые стали заметно радикальнее, но их энергия была направлена на права ЛГБТ и на экономические реформы Берни Сандерса (Bernie Sanders). Смерть Джорджа Флойда (George Floyd) вдруг возродила BLM и сделала движение сильным, как никогда. Сегодня оно стало более радикальным, чем можно было представить. Как минимум двое из его основателей — марксисты. А если зайти на их официальный сайт, то вы многое о них узнаете. Они, например, говорят о необходимости разрушении традиционной семьи, поскольку считают семью чересчур угнетающей. Они активно выступают в поддержку трансгендеров. Большинство тех, кто поддерживают BLM в США, не знают, какие опасные люди возглавляют это движение или просто не обращают на это внимания. Причина просто и связана с эмоциями: движение стало символом усталости от расизма и сосредоточием гнева левых по поводу положения многих меньшинств в США.
На этой неделе разошлось видео с женщиной, которая стояла перед дворцом правосудия в Портленде. Она утверждала, что вне себя, потому что не может выйти на улицу, чтобы скандировать «Black Lives Matter». Все это выглядело просто сюрреалистично: она стояла перед вооруженными федеральными агентами и делала именно то, что, по ее словам, ей запрещали. Все это наводит на мысль о том, что происходящее глубже, чем просто протест против расовой дискриминации.
В этом движении мое внимание в первую очередь привлекают заявления многих активистов о том, что США — страна белых расистов. Это просто неправда. После побед движения за гражданские права в 1960-х годах положение чернокожих американцев намного улучшилось. Разумеется, до сих пор существует немало проблем, например, сохраняющаяся с 1960-х годов хрупкость черных семей. Почти три четверти родившихся в современной Америке чернокожих растут без отца. А социальные исследования говорят о том, что человеку из неполной семьи труднее вырваться из бедности. Отражается это и на показателях преступности среди молодежи. Черное сообщество прозябает в бедности в первую очередь по причинам, которые связаны со сложившимися в его среде стереотипами поведения. Но говорить об этом у нас запрещено.
Я не отрицаю того, что рабство и расизм сыграли роль в ослаблении афроамериканских семей, но, по мнению активистов и сочувствующих BLM, особенно СМИ, расизм — это единственная причина их страданий. Лично я считаю, что такое отрицание лишает людей человеческого достоинства. Кроме того, эти идеологи ведут себя так, словно все белые находятся в привилегированном положении, словно среди них нет бедных и угнетенных. Идеологи BLM белых так, как будто у белых вообще нет различий в плане богатства и уровня жизни. В их марксистских представлениях, черный преподаватель литературы в университете — угнетенный, а белый рабочий с завода — угнетатель. Разумеется, такая идеология пробудит демонов правых националистов.
Какой страшный упадок движения за гражданские права в нашей стране! Во главе движения за гражданские права когда-то стояли черные пасторы, которые делали упор на либеральных демократических ценностях и христианском наследии страны. Сейчас Америка — постхристианская страна. Движение Black Lives Matter возглавляют преподаватели и профессиональные активисты. Отсутствие христианских ценностей, которые лежали в основе борьбы за гражданские права, вызывает у меня опасения за будущее этого движения: политика приобретает характер элементарной борьбы между расами. Без христианских ценностей или хотя бы их секуляризованного варианта, которым мы обязаны универсализму Просвещения, все рухнет в пропасть борьбы за власть.
- Джо Байден пытается извлечь выгоду из движения?
— Он почти не говорит на эти темы. К тому же, ему не слишком это нужно. Ему играет на руку вызванный covid-19 экономический кризис и некомпетентность Трампа. BLM действительно помогает Байдену тем, что возвращает левым динамику, но главный результат движения BLM в том, что оно указало на пределы власти Трампа. Расовые волнения и гнев сбрасывавших статуи активистов должны были способствовать подъему рейтингов президента-консерватора, который выступает за сохранение национальных ценностей. Но Трамп плохо рассчитал свои действия. Большинство американцев, даже те, кто называют себя правыми, были возмущены тем, как был убит Джордж Флойд. Трамп оказался не в силах признать нравственную составляющую происшествия и проявить сочувствие. Это было просто неприлично. Кроме того, из Белого дома он не мог понять, чего хотят протестующие и как справиться с этими беспорядками и насилием. Он распорядился пустить в ход силовые структуры и переборщил. Сегодня даже некоторые консерваторы считают, что он зашел слишком далеко.
Далее, президент США дал понять в Twitter, что нам, быть может, придется перенести выборы, потому что, по его словам, они могут оказаться нечестными и пройти с нарушениями. Он подрывает основы нашей республики, чтобы избежать проигрыша на выборах, который кажется ему позором.
Поэтому у меня складывается впечатление, что Байден разыгрывает хорошо известную в политике карту: если ваш противник идет по пути саморазрушения, не стоит ему мешать.
- Может ли полиция обеспечить соблюдение закона в городах, которые сильнее всего охвачены движением?
— Нет, потому что полиция выполняет распоряжения местных властей. В левых городах вроде Миннеаполиса, Портленда, Сиэтла и Нью-Йорка губернаторы ослабили полицию. Недавно глава полиции Сиэтла направил всем местным предприятиям письмо о том, что городские власти не позволят полицейским использовать жесткие меры для защиты их имущества от протестующих. Это стало настоящим шоком. В целом, полиция деморализована.
— Дональд Трамп упомянул «молчаливое большинство» и хочет быть его представителем во время предвыборной кампании. Как вы думаете, он действительно представляет «молчаливое большинство» против радикального меньшинства?
— Многим консерваторам хотелось бы в это верить, но я так не думаю. Без сомнения, предвыборная борьба накалится ближе к ноябрю. Тем не менее рейтинги Трампа так просели, что мне сложно представить, как он наверстает отставание. Экономика очень сильно пошатнулась из-за кризиса, и президенту сложно добиться переизбрания, когда в ней все плохо. Его реакция на пандемию не внушала доверия, а внешняя политика отличалась непостоянством и очень небольшим числом конкретных результатов. Мне как консерватору невыносима мысль о том, что Трамп может руководить страной еще четыре года. Нам нужен решительный, прагматичный и компетентный президент, который мог бы дать отпор левым. Единственное, что можно записать в заслугу Трампу, — это то, что он сумел предотвратить опасную радикализацию левых. Как бы то ни было, боюсь, что после четырех лет политического цирка, который мы наблюдали, выборы 2022 и 2024 года могут полностью разрушить Республиканскую партию.
Это приводит в отчаяние, потому что Демократическая партия еще никогда не была такой радикальной. Джо Байден — нормальный человек, который никого не пугает. Он не символизирует настоящую радикализацию партии. Но Байден представляет собой прекрасный пример слабости либералов 1960-х годов перед лицом агрессивных левых активистов. Сам по себе Байден настолько нормален, что простые люди не ассоциируют его с этими радикальными левыми. Но он не выстоит против радикальных левых. Руководство вузов страны, а также руководство множества других организаций поддерживает активистов, потому что каждый из начальников в ужасе от того, что его лично могут обвинить в расизме. Большинство американцев не настолько радикальны, но ахиллесова пята руководителей крупных организаций, таких как газеты, вузы и большие предприятия, — это страх перед тем, что их посчитают консерваторами.
Думаю, подавляющее большинство американцев не понимают, насколько опасен путь, по которому их ведут левые. Большинство консерваторов считают, что если будут голосовать за республиканцев, то заткнут рот левым. Но это большая ошибка. Левые контролируют культуру и большую часть институтов, определяющих жизнь страны учреждений. Даже некоторые большие предприятия, которые были консервативными или держались в стороне от политики, сегодня продвигают левую идеологию. Марксист сказал бы (причем справедливо), что большие компании используют левую культуру как средство защиты своих экономических привилегий. Как бы то ни было, левые расширяют власть в институтах США, несмотря на присутствие Дональда Трампа в Белом доме. Думаю, мы движемся по направлению к системе мягкого тоталитаризма, американскому варианту китайской системы, когда люди получают и теряют «баллы» за хорошее и плохое поведение. Республиканцы не в силах этому противостоять. Об этом говорили несколько человек в политике и СМИ, в том числе молодой сенатор от Миссури Джош Хэмли (Josh Hamley) и ведущий «Фокс Ньюс» Такер Карлсон (Tucker Carlson). Если Трамп проиграет выборы, хорошая новость будет вот какая: именно эти способные говорить с народом люди после выборов смогут взять в руки бразды правления в Республиканской партии. Нам не нужно возвращаться к той партии, какая существовала до Трампа. Сейчас республиканцам необходимо сильное, стабильное и компетентное руководство. Но его не будет, пока Трамп не уйдет.
- Что вы думаете о подходе Трампа к коронакризису?
— Он был ужасным. Если честно, практически все мировые правительства в начале неправильно подошли к коронавирусу. Но у Трампа не было четкой политики, и он не сумел внушить доверие. Не думаю, что он понял природу кризиса с научной точки зрения. Невозможно предугадать, что от него ждать. Иногда он противоречит собственным экспертам. Недавно он назвал «впечатляющей» африканскую женщину-доктора, которая живет в Техасе и утверждает, что некоторые гинекологические проблемы женщин связаны с тем, что они вступают в половую вязь с демонами. А почему он поддержал это сомнительное, мягко говоря, утверждение? Все потому, что она поддержала его заявления о гидроксихлорохине как спасительном препарате против коронавирусе и выступила против ношения маски. Как после этого доверять его политике по вопросу covid-19? Америка была унижена перед всем миром, отчасти из-за этой проблемы с лидерством.
Но должен сказать, что вина лежит и на «последователях». Многие политизированные люди среди правых отказались носить маску и воспринимать коронавирус как реальную угрозу. Левые насмехались над ними, но, когда в стране начались протестные движения в память о Джордже Флойде, большинство из них, даже ученые и врачи, вышли на демонстрации, наплевав на санитарные правила. Это абсолютное лицемерие. Не все связанные с коронавирусом проблемы, с которыми столкнулась Америка, имеют отношение к Трампу, но он как глава государства плохо проявил себя во время кризиса.
- Отразится ли коронавирус на решении избирателей в ноябре?
— Разумеется. Думаю, он не будет такой же значимой темой, как политика правительства в сфере здравоохранения в целом, но избиратели испытывают гнев и расстройство перед лицом этого нескончаемого кризиса. Люди хотят перемен, завершения кризиса. К сожалению, вирус не интересуется политикой. Если Джо Байден победит на выборах, но кризис не подойдет к концу, мы столкнемся с политической нестабильностью, которую ни один американец даже не мог себе представить. Я больше всего боюсь того, что будущие историки сравнят этот период американской истории с Испанией 1931 года…
