Обстоятельства могут сложиться так, что придется наносить удары по базам экстремистов, чтобы не дать им атаковать страны Центральной Азии или Россию. Однако важно не дать втянуть себя во внутриафганский конфликт
Когда США решают разместить свои войска где-то за пределами западного мира, это создает две большие проблемы. Первая возникает, когда США вторгаются в какой-то регион, разрушая там геополитический статус-кво. Вторая — когда они выводят оттуда войска, оставляя после себя хаос.
Приход США в Афганистан в 2001 году положил начало военному присутствию Вашингтона в самом сердце Евразии. Для этого потребовалось обустроить базы поддержки в Центральной Азии и проложить логистические коридоры через Пакистан, Черное и Каспийское моря, Закавказье, Восточную Европу и даже Россию. Кроме того, военное присутствие усилило американское политическое и идеологическое влияние в регионе, что вызвало беспокойство у России, Китая и Ирана. По сути, размещение войск в Афганистане и Ираке сделало США доминирующей державой Евразии.
20 лет спустя США уходят, а Афганистан погружается в хаос. «Аль-Каида» (террористическая организация, запрещена в РФ — прим. ред.), устроившая теракты 11 сентября, была быстро разгромлена, зато талибы, предоставившие ей убежище, остаются самой влиятельной силой в стране и, по-видимому, вскоре свергнут поддерживаемое США правительство в Кабуле. Еще большее беспокойство вызывает растущее присутствие в Афганистане экстремистов «Исламского государства» (ИГИЛ — террористическая организация, запрещена в РФ — прим. ред.) — его удалось выбить из Ирака и Сирии, но не разгромить полностью. Уход США и их союзников оставляет соседей Афганистана один на один с этими проблемами.
Если коротко, то теперь Афганистан становится источником нестабильности для стран Центральной Азии и России. При всех прочих своих аспектах в последние два десятилетия американское присутствие сдерживало афганских радикалов и укрепляло авторитет властей в Кабуле. После ухода США гражданская война в стране станет намного более ожесточенной, а признанное международным сообществом правительство, скорее всего, будет свергнуто. В результате в соседние государства хлынут потоки беженцев, а трансграничные экстремистские группировки вроде ИГИЛ получат большую свободу действий и, вполне возможно, превратят Афганистан в базу для дестабилизации Центральной Азии.
Для России и центральноазиатских государств главную проблему представляют беженцы, а также подрывная деятельность ИГИЛ и других подобных структур. Кроме того, за годы американского присутствия Афганистан стал крупным производителем наркотиков, основным рынком для которых является Россия, куда они попадают через Центральную Азию. После ухода США такое положение дел вряд ли изменится.
Что же касается внутриполитической ситуации в самом Афганистане, то это дело самих афганцев. «Талибан» (террористическая организация, запрещена в РФ, прим. ред.) — преимущественно пуштунское движение. Он недостаточно силен, чтобы установить свою власть по всей стране, но без него Афганистаном управлять невозможно. Для России и Центральной Азии талибы не представляют проблемы до тех пор, пока они действуют в пределах афганских границ, не укрывают международных экстремистов и не участвуют в торговле наркотиками.
Решая проблему
У России и государств Центральной Азии нет ни ресурсов, ни причин, ни желания для силового вмешательства в афганские дела. Это было бы полным безрассудством с плачевными результатами. Во-первых, заканчивать гражданскую войну должны сами афганцы — на поле боя и, в идеале, за столом переговоров. Во-вторых, у России нет прямых интересов в Афганистане, поэтому она должна быть готова к общению со всеми значимыми местными силами, за исключением экстремистов.
В-третьих, несмотря на близость Узбекистана и Таджикистана с их соплеменниками по ту сторону границы, эти страны не располагают возможностями для военного вмешательства во внутриафганский конфликт и тоже должны держаться в стороне.
Все это, впрочем, не означает полного отказа от применения силы. Обстоятельства могут сложиться так, что придется наносить удары по базам экстремистов, чтобы не дать им атаковать страны Центральной Азии или Россию. Однако важно не дать втянуть себя во внутриафганский конфликт.
У России и стран Центральной Азии есть достаточно ресурсов для того, чтобы сдерживать возможные военные и террористические угрозы, исходящие с территории Афганистана. К таким ресурсам можно отнести вооруженные силы Узбекистана и Таджикистана, граничащих с Афганистаном; российские военные базы в Таджикистане и Киргизии; Центральный военный округ России со штабом в Екатеринбурге, в ведении которого находится данный регион; а также вооруженные силы и инфраструктуру Казахстана.
Координировать их действия можно в рамках ОДКБ, куда входят Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан, и на двустороннем уровне в случае с Узбекистаном. Необходимо также наладить взаимодействие с Туркменией, имеющей с Афганистаном протяженную границу.
Еще более важную роль тут должны играть спецслужбы. Их задача — не допустить проникновение экстремистов (в том числе тех, что выдают себя за беженцев) из Афганистана в Центральную Азию и оттуда в Россию, пресекать распространение экстремистской идеологии, бороться с наркоторговлей, за счет которой финансируется терроризм, предотвращать теракты и так далее.
В рамках ОДКБ координация по линии спецслужб не менее важна, чем по военной. Секретари советов национальной безопасности стран-участниц и их аппараты должны быть в постоянном контакте друг с другом — возможно, в специальном формате, посвященном исключительно проблемам, связанным с Афганистаном.
Ухудшающаяся ситуация в Афганистане станет серьезной проверкой для ОДКБ, которой предстоит доказать, что она способна быть гарантом безопасности в регионе. Организацию можно оживить с помощью новых совместных учений, лучшей координации в области безопасности и обмена разведданными. Критически важное значение имеет контроль над границами Таджикистана и Узбекистана с Афганистаном — ведь это первая линия обороны Центральной Азии и России.
Дипломатический арсенал
Россия и страны Центральной Азии могут использовать не только военные, но и политические инструменты для того, чтобы предотвратить проникновение экстремистов через северную границу Афганистана. В отличие от 1990-х годов сегодня Москва и ее партнеры не могут полагаться на Северный альянс афганских таджиков и узбеков, который тогда обеспечивал буферную зону вдоль афганской границы с бывшими советскими республиками.
С нынешним афганским правительством, которое признают и Россия, и государства Центральной Азии, подписаны соглашения о сотрудничестве, в том числе в военной сфере и в области безопасности. Тем не менее Москве незачем пытаться занять место, освободившееся после ухода американцев, и становиться главным внешним покровителем Кабула. Тем более что афганский президент Ашраф Гани и его кабинет никогда не питали особо дружеских чувств по отношению к России.
Скорее Москве стоит внимательно следить за ситуацией в Афганистане, но дать ей развиваться своим чередом. Поддержание контактов со всеми афганскими группировками и ключевыми лидерами не должно мешать России отстаивать собственные интересы, которые, как было сказано выше, весьма ограничены. Это касается в том числе и взаимодействия с «Талибаном», хотя понятно, что верить никому на слово тут не стоит.
Тесная связь между «Талибаном» и создавшими его пакистанскими спецслужбами заставляет Россию расширять контакты и с Исламабадом — особенно с пакистанскими вооруженными силами и разведкой. Пакистан — крупная и самостоятельная региональная держава, которая может похвастаться ядерным оружием и близким сотрудничеством с Китаем, поэтому заслуживает куда большего внимания Москвы.
Правда, здесь нельзя не учитывать, что интересы и политика Дели в Афганистане во многом противоречат действиям Исламабада. Поэтому России нельзя допустить, чтобы расширение сотрудничества с Пакистаном ослабило ее связи с Индией, которые и без того сейчас переживают непростую трансформацию.
Совместными усилиями
Нестабильность в Афганистане угрожает и другим соседним странам — Китаю, Индии, Ирану, поэтому и с ними Россия могла бы наладить взаимодействие по афганскому вопросу. Это возможно как на двустороннем уровне, так и в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), куда, помимо стран Центральной Азии и России, входят Китай, Индия и Пакистан, а Афганистан и Иран имеют статус наблюдателей.
Как и в случае с ОДКБ, уход американцев из Афганистана должен придать новый импульс работе ШОС. Еще один важный партнер ШОС для диалога по афганскому вопросу — это Турция, амбициозная региональная держава с собственными интересами в Афганистане
Цели и приоритеты у этих стран очень разные и часто противоречат друг другу. Тем не менее опыт, который Москва получила в последние годы на Ближнем Востоке, показывает, что поддерживать контакты можно со всеми. Успех возможен, если Россия будет ставить реалистичные цели, хорошо знать местные условия, понимать мотивы других держав, а также уважать их интересы и отстаивать свои собственные.
А вот сотрудничество с США после вывода американских войск может носить лишь ограниченный характер. И дело тут не только в их глобальном противостоянии с Россией. США явно теряют интерес к Ближнему Востоку и примыкающему к нему Афганистану. Полностью его они, конечно, не утратят — слишком важно соседство этой части Евразии с Россией и Китаем. Но Вашингтон больше не будет брать на себя ответственность за ситуацию на земле, хотя и продолжит действовать в регионе как глобальная держава. В этом США могут также опереться на своих союзников по НАТО — например, Великобританию и Турцию.
Успех афганской политики России и других стран будет зависеть от их компетентности и понимания быстро меняющейся ситуации. Задел в этой области есть, но его нужно развивать дальше. Необходимо расширить российские дипломатические миссии, консульства и другие представительства в регионе — от Центральной Азии до Пакистана, Ирана, Индии и самого Афганистана. Сейчас потребность в понимании этой части света для России куда важнее, чем традиционные направления ее внешней политики, вроде Западной Европы.
