https://inosmi.ru/20230930/kitay-265824401.html
Китай — мощный игрок. Темпы его развития шокировали Европу
Китай — мощный игрок. Темпы его развития шокировали Европу
Китай — мощный игрок. Темпы его развития шокировали Европу
То, что произошло за последние двадцать лет в Китае, невероятно. Скорость его развития шокирует, заявил в интервью iDNES китаист Мартин Гала. Эта страна —... | 30.09.2023, ИноСМИ
2023-09-30T00:31
2023-09-30T00:31
2023-09-30T00:31
политика
китай
россия
запад
экономика
влияние
idnes.cz
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.inosmi.ru/img/07e7/05/1e/263289385_0:0:3042:1711_1920x0_80_0_0_f050dfcb84a987b79bd8489434f3c37d.jpg
Угрожает ли Китай миру? Какие изменения произошли в китайской внутренней и внешней политике в последние годы? Как Китай оценивает вооруженный конфликт на Украине? Использует ли он Россию в своих интересах? На все эти вопросы отвечает китаист Мартин Гала, большой знаток Китая.Читайте ИноСМИ в нашем канале в TelegramiDNES: Действительно ли Си Цзиньпин по-прежнему занимает сильную позицию как глава государства?Мартин Гала: За десять лет на посту генерального секретаря ЦК Коммунистической партии Китая Си Цзиньпин сосредоточил в своих руках такую власть, какая не снилась никому после Мао Цзэдуна. Сегодня Си Цзиньпин, несомненно, — самый сильный политический деятель в мире. (…)— Современный Китай приближается к периоду правления ничем не ограниченного Мао Цзэдуна?— Во многих отношениях да. Партийные идеологи действительно так и преподносят путь Китая — как возвращение к правоверному маоизму, но на качественно более высоком уровне. Имеется в виду, что сейчас партия располагает достаточными материальными, а главное, технологическими возможностями, чтобы проводить политику, которая при Мао была преждевременной ввиду отсталой производственной базы. Например, центральный контроль над экономикой и населением при Мао Цзэдуне давал сбой, а теперь возможен благодаря продвинутым технологиям и искусственному интеллекту.— Таким образом, технологии там служат скорее тоталитаризму, чем демократии?— Технологии сами по себе не служат никаким политическим целям. Важны регулирование и политическая система, в которой разрабатываются эти технологии. А она в КНР служит интересам партии. (…)— Управляет ли государство в Китае и всей экономикой?— Государство, а точнее правящая партия, напрямую экономикой не управляет, но контролирует ее. Власть задает общие макроэкономические рамки, а когда требуется, меняет правила. При необходимости государство также вмешивается в экономику и в большей мере, например, на уровне предприятий. Но в принципе Пекин устанавливает правила так, чтобы Коммунистическая партия Китая и подчиненные ей государственные органы вмешивались как можно меньше.— Может ли экономика тоталитарного государства быть успешной?— Как мы видим, может, если под успешной экономикой подразумевать, прежде всего, экономический рост.— Простым китайцам сейчас живется лучше, чем, например, пять лет назад?— Качество жизни в Китае очень упало из-за COVID-19. Дело не только в жесточайших локдаунах, которые вызвали самые массовые протесты в Китае после выступлений на площади Тяньаньмэнь в 1989 году (речь о подавлении демонстрации на площади Небесного спокойствия в Пекине — прим. авт.). Тогда значительно замедлился экономический рост, что отразилось на занятости и прочих сопутствующих сферах.—Китай все-таки совершил экономическое чудо, как нам казалось еще недавно?— В каком-то смысле да. Но нужно понимать, на какой основе выросло это чудо. С одной стороны, это дешевая и дисциплинированная рабочая сила, лишенная возможности коллективного отстаивания своих прав. С другой стороны, очень агрессивная промышленная политика, которая открывала внешним субъектам доступ на огромный китайский рынок при условии, что они передадут свои технологии и производственные ноу-хау. Наконец, сплошь и рядом в Китае нарушались авторские права, и зачастую это делалось при поддержке китайских властей.— В чем мы раньше ошибались, когда рассуждали о китайской экономике и политике?— Основная ошибка заключалась в том, что мы думали: рыночные реформы Дэн Сяопина изменили суть китайской экономической и политической системы. Но рыночные механизмы просто привнесли в ленинскую модель правления одной партии. Господствующая Коммунистическая партия по-прежнему контролирует китайскую экономику так же, как и все остальное. Рыночные механизмы — только инструмент ее экономической политики, и там, где партии нужно, она их просто навязывает.— Может ли экономика Китая рухнуть, как когда-то произошло с восточным блоком?— Со времен Дэн Сяопина Китай проводит экономическую политику, которая коренным образом отличается от политики восточного блока. Поэтому внезапный экономический коллапс маловероятен. Но я допускаю экономическую стагнацию.— А не может ли Китай, напротив, раздавить Соединенные Штаты Америки?— На мой взгляд, такой вариант тоже маловероятен. Скорее Соединенные Штаты Америки сами себя раздавят.— Чья власть в США более выгодна для Китая: республиканцев или демократов?— Думаю, Пекину это совершенно безразлично. В большей степени все зависит от отдельных фигур и возможности влиять на них. Как правило, Китай играет на обе стороны в зависимости от того, какие у него есть варианты для "политической работы".— Китай пытается влиять на западных политиков, скажем, подкупом или нажимом?— Да как угодно. Некоторые случаи подтверждены судебными процессами. Пример —коррупционные схемы известной, в том числе, у нас компании CEFC в Африке и в ООН. Она действовала ради продвижения китайских политических проектов типа "Один пояс и один путь". О многих других случаях нам остается только догадываться по косвенным признакам.— Что простой китаец думает о Соединенных Штатах Америки и Европе?— Простой китаец — это какое-то мифическое понятие. Китай — большая страна с населением полтора миллиарда человек, где не проводится достоверных опросов общественного мнения. Понятно, что люди думают по-разному, но в основном они стараются не распространяться на такие темы.— А что люди думают о вооруженном конфликте на Украине?— То, что нам об этом известно, больше похоже на анекдоты. Правда, есть и свидетельства о письменных протестах против излишнего сближения с Россией. Говорят, протестовали даже некоторые высокопоставленные партийные функционеры. Но точно об этом ничего сказать нельзя.— Влияет ли украинский конфликт на решения Китая в области внешней политики?— Несомненно, украинские события изменили некоторые расчеты пекинского руководства, прежде всего, насчет "воссоединения" с Тайванем.— Угрожает ли китайская агрессия другим государствам?— Пожалуй, прямя военная агрессия, если не считать пограничных стычек, как бывает с Индией в Гималаях, никому больше не грозит. Но агрессия может принимать разные формы. Например, в последнее время распространилось экономическое принуждение, как это было в случае Литвы или Австралии. Так, Литва "разозлила" Китай, укрепив отношения с Тайванем, а Австралия разгневала Пекин тем, что инициировала международное расследование происхождения вируса, который вызывал пандемию COVID-19. В обоих случаях Китай прибегнул к экономическим санкциям.— Насколько эффективно подобное давление?— В долгосрочной перспективе его эффективность в основном сводится к нулю.— Такое государство, как Китай, может выступать в роли посредника между Украиной и Россией?— Китай не может играть роль беспристрастного посредника, так как слишком явно тяготеет к России. Но, вероятно, Китай мог бы сыграть определенную роль на переговорах с Путиным, поскольку только Пекин еще может как-то влиять на Москву сегодня. Но недавний китайский "мирный план" по сути копировал идеи Кремля и как таковой был неприемлем для Украины. Хотя Киев от этого плана никогда категорически не отказывался. (…)—Китаю свойственны имперские амбиции, сопоставимые в чем-то с политикой современной России?— Китайское руководство с Россией роднят общие представления о многополярном мире, который образуют несколько "цивилизационных полюсов", таких как Россия и Китай. Такие полюса имеют право на свои сферы влияния. В принципе это имперское видение мира, которое возвращает нас в XVII век во времена Вестфальского мира и отсылает к тому пониманию суверенитета. Эта концепция отражается в совместных заявлениях КНР и России, таких как знаменитая "олимпийская" декларация февраля 2022 года. В ней провозглашался "новый тип" международных отношений, примером которых должны служить Российская Федерация и Китай. У них обоих есть собственное представление о "демократии" в многополярном мире, где каждый полюс сам решает, какими быть правам человека и демократии как таковой. Кроме того, в декларации есть пассаж о "совместном сопротивлении цветным революциям", то есть демократическим поползновениям в "цивилизационном пространстве" обоих держав. Полюса многополярного мира вправе сами определять, что есть демократия, а что ею не является. (…)— Откуда такие амбиции у Китая? Дело только в его размерах или, может, в менталитете или истории?— Для Китая, как и для России, это "цивилизационные" претензии. Их имперские амбиции объясняются преимущественно мифологизированной историей и культурой.— Поддерживают ли простые китайцы экспансию их государства?— Мы не обязательно говорим о территориальной экспансии. Китай видит себя центром мира, вокруг которого все крутится. Это не значит, что простые китайцы время от времени не задумываются о территориальных претензиях. (…)— Какие отношения связывают Россию и Китай на самом деле? Может ли сегодня Кремль сделать нечто, что не понравится Китаю?— Китай и Россия, по их собственным словам, — "партнеры", а не союзники. Их интересы не совпадают полностью, но схожи во многих вопросах. Они уважают друг друга, считая "цивилизационными полюсами". И так будет продолжаться по крайней мере до тех пор, пока им это будет выгодно. Россия делает кое-что, что может не нравиться Пекину. Но это не влияет на их принципиальное согласие по основным вопросам.— Выгоден ли Китаю распад России, или она нужна китайцам единой?— Несомненно, для Китая предпочтительна единая Российская Федерация в более или менее стабильном состоянии. Но главный приоритет для китайцев — сохранить в России такой режим, который так же шел бы им навстречу, как путинский. (…)—Китай не собирается постепенно "колонизировать" Россию?— Нет. Зачем ему это? Китай получает от России все, что нужно. Есть такая крылатая фраза, что Китай относится к России, как США к Канаде.— Китай — безоговорочно самый мощный азиатский игрок?— Как государство да, но вероятный конфликт, скорее всего, разворачивался бы между альянсами. В этом смысле Китаю особо не на кого положиться, кроме России и Северной Кореи. (…)— Соседние государства сумеют защититься?— Защититься от Китая можно только коллективно. Поэтому Пекин так яростно протестует против создания разных альянсов в Индо-Тихоокеанском регионе, таких как AUKUS, или, например, открытия офиса НАТО в Японии.— Россия угрожает ядерным оружием, но может ли Китай стать тем государством, из-за которого разгорится мировой конфликт?— Россия, если не считать ее ядерного потенциала, — это, как выразился Барак Обама, лишь "региональная держава". Украина ясно показала, что Кремль не в состоянии влиять даже на свое непосредственное окружение. КНР по сравнению с Российской Федерацией располагает меньшим ядерным арсеналом, который, однако, быстро растет. Но главное, что в последнее десятилетие при Си Цзиньпине Китай быстро модернизирует свои конвенциональные силы. Китайская политическая система более проработанная, чем российская, и вряд ли стоит ждать, что политическое руководство КНР допустит те же ошибки, какие совершил Кремль на Украине.— Например, во время удара по Тайваню?— Если Пекин решится на такую авантюру, то, скорее всего, намного лучше подготовится, в том числе на уровне международного сообщества. Учитывая экономический и стратегический вес Китая, агрессия против Тайваня вызвала бы у мирового сообщества еще больше возмущения, и поэтому велика вероятность общемирового конфликта, особенно если параллельно еще продолжался бы вооруженный конфликт на Украине.— Будут ли США в таком случае защищать Тайвань?— Пожалуй, им придется. В случае аннексии Тайваня изменилось бы стратегическое соотношение сил не только в Тихоокеанском регионе, но и в мире в целом.— Какими же вооруженными силами располагает Китай?— Большими. Китайская армия, прежде всего авиация и флот, за последнее десятилетие небывало увеличилась. Но после пограничной войны с Вьетнамом в 1979 году китайская армия больше не участвовала в боевых действиях, и поэтому трудно оценивать ее боеспособность. После 1979 года главной операцией китайской армии был разгон демонстрантов в 1989 году. (…)— Мечтают ли молодые китайцы об эмиграции? Возвращаются ли они, например, с учебы на Западе домой?— Китайские студенты, которые миллионами отправлялись учиться на Запад, в основном возвращаются домой. Как правило, они из привилегированных слоев общества… Но некоторые все-таки эмигрируют, если есть такая возможность.(…)— Насколько вероятно, что Китай хоть в чем-то возьмет пример с западной демократии, или для китайцев это чуждая политическая культура?— Демократия не западная прерогатива. Она процветает и в других культурных условиях, как подтверждает как раз Тайвань. Мы сегодня в Чешской Республике, вероятно, считаем демократию само собой разумеющейся, но вспомните, что из последних ста лет 50 мы прожили при тоталитаризме. У Китая ничуть не меньше предпосылок для демократии, чем у нас. (…)— Мы зависим от Китая, или все китайское еще можно заменить, как мы сделали, например, с российским газом?— Все можно заменить, но потребуется некоторое время. В КНР переносили производства и цепочки поставок со всего мира на протяжении десятилетий. За это время наши экономики так переплелись, что разделить их теперь непросто. Да и острой необходимости в этом нет.— Не опасен ли чисто прагматичный экономический подход к Китаю?— Когда речь заходит о Китае, за прагматизм нередко выдают дилетантизм (…). Главная опасность во взаимоотношениях — это непонимание особенностей политической и экономической системы в КНР. (…) Но чтобы вести себя прагматично, нужно точно понимать, что делаешь.— Влияние Китая в Европе по-настоящему велико?— Да, особенно в некоторых странах, таких как Венгрия и Сербия, а также в меньшей степени в Греции и некоторых других государствах Южной Европы. Кстати, до недавнего времени китайское влияние ощущалось и у нас, а также во всем нашем регионе из-за объединения 16+1. Сегодня оно уже преобразовано в 14+1. Это платформа для сотрудничества между Китаем и странами Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы.— Произошло ли в Китае нечто, чего еще лет двадцать назад мы не могли себе даже представить?— Да практически все, что происходит в Китае в последние годы, я всегда допускал и даже ждал. Но я бы никогда не подумал, что все произойдет так быстро. Скорость развития (и в хорошем, и в плохом) шокирует. (…)Автор: Лукаш Кашпар (Lukáš Kašpar)
/20230925/kitay-265811902.html
/20230925/protivostoyanie-265778923.html
/20230918/kitay-265714509.html
китай
россия
запад
ИноСМИ
info@inosmi.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
ИноСМИ
info@inosmi.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Новости
ru-RU
https://inosmi.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
ИноСМИ
info@inosmi.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://cdnn1.inosmi.ru/img/07e7/05/1e/263289385_161:0:2892:2048_1920x0_80_0_0_d9007682d5cbc7524ecd5d896669a622.jpgИноСМИ
info@inosmi.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
ИноСМИ
info@inosmi.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
политика, китай, россия, запад, экономика, влияние, idnes.cz