Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Россия и Украина ведут позиционную борьбу, при которой риски не исключены для обеих сторон, считает собеседник Les Echos. Ни одна другая армия в Европе сегодня не готова к такой борьбе. Это делает бессмысленными разговоры об отправке на фронт войск НАТО. Но и военная схватка Киева с Москвой может тянуться долго.
Руслан Пухов занимает пост директора Центра анализа стратегий и технологий, научно-исследовательской организации в Москве, которая занимается преимущественно вопросами оборонно-промышленного комплекса.
Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram
Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram
— Если отойти от победных заявлений, можно ли считать, что Россия на деле приближается к успешному для себя завершению?
— Нет. Потому что больше нет того тумана боевых действий, который был в недавнем прошлом. Благодаря современной технике каждая сторона знает о другой почти всё. И тут становится ясно, что проблемы у обеих сторон. А победные слова произносятся для поднятия боевого духа населения. В действительности же конфликт как бы заморожен: линия фронта застыла из-за невозможности проведения крупных наступательных операций. Так будет продолжаться еще несколько лет. Но при этом сохраняется риск, чреватый далеко идущими последствиями, которых мы все хотели бы избежать. Вот в чем тут дело: чем дольше длятся боевые действия, тем больше вероятность несчастного случая, который сделает возможным применение ядерного оружия.
Чтобы победить, Москве придется выделить больше войск, как добровольцев, так и мобилизованных. Ей также потребуется более современное оружие: гаубицы и артиллерийские установки. Применяемая на данный момент тактика — это метод "тысячи надрезов". Речь идет о многочисленных маленьких ударах и попытках атак по всей длине фронта. Их цель — измотать украинцев. Это очень затратно в человеческом и финансовом плане. И это рискованно: такая тактика может ослабить российские силы, и украинцы попытаются воспользоваться этим, чтобы совершить прорыв.
— Но какова конечная цель Москвы?
— В любом таком конфликте все зависит от того, какое решение примет власть и как она подаст его населению. Есть промежуточные успехи, которые Кремль может преподнести общественности как конечную победу. Сегодня, когда Украина не может совершить прорыв, но может помешать продвижению противника, Россия переходит на рельсы мобилизации в широком смысле этого слова: военном, экономическом, культурном.
Напрашивается старая надежная российская стратегия "парового катка". Российские правители со времен Ивана III умели мобилизовать огромные человеческие ресурсы принадлежавших им огромных территорий. Правда, коммунисты оставили после себя "рецепт" таких массовых мобилизаций, которым теперь пользуются не только россияне, но и украинцы.
Благодаря этой способности Москва выиграла все свои войны, в том числе против Польши в XVII веке, когда восточная Украина была постепенно включена в состав России. Эта мобилизационная мощь также позволила превратить неудачи на поле боя в Крымской и русско-японской войнах в победы. В финале враг мог похвастаться прошлыми успехами, но на финишной прямой вдруг оказывался перед стеной недавно отмобилизованных новых российских войск. А дальше противники России стояли перед выбором: продолжать непредсказуемую войну до победного конца с рисками для себя или принять компромиссный мир, не означавший устранения России из того или иного региона.
— А не делает ли Москва ставку на истощение украинской армии?
— Предполагаемое истощение Украины сильно преувеличено. Правда, у Киева, конечно, нет шансов переломить ситуацию. Баланс сил в 2025—2026 годах будет все больше склоняться в пользу Москвы. Этого может быть недостаточно, чтобы победить Украину, но это исключает любой риск украинской победы.
Однако возобновление американских поставок после выборов и возможный приток европейской помощи в сочетании с новой мобилизацией на Украине, возможно, укрепит ее силы. Вполне может быть, что это усиление произойдет до лета. В частности, Киев уже расширил свои возможности по использованию беспилотников (в этом году было произведено и закуплено 2 миллиона радиоуправляемых летательных устройств). Это сейчас важнее, чем танки или снаряды. Украина в этом плане впереди, и эти БПЛА — ключевой фактор, который позволяет ВСУ пока обеспечивать стабильность линии фронта.
К сожалению, у России не хватает крупнокалиберных зенитных пулеметов, необходимых для их уничтожения. России, чтобы победить, мало превосходства в одной только артиллерии и в количестве доступных планирующих бомб.
Вынуждает ли заявление Эммануэля Макрона о возможности отправки войск изменить стратегию российской армии?
— Нет. Париж не в состоянии развернуть контингент, который мог бы кардинально изменить ситуацию в пользу Украины. Две американские или даже польские дивизии могли бы сыграть эту роль. Но со своими батальонами, даже подкрепленными военно-воздушными силами, Франция не сможет перевесить чашу весов. Ну, предположим, она направит от 12 до 15 тысяч солдат. Без союзников они не смогут поставить против русских серьезный барьер — ни вдоль Днепра в Запорожской области, ни на подступах к Одессе.
Франция не может действовать так, как она действовала в Мали. На Украине идет позиционное противостояние, трудное и кровавое, как Первая мировая война. Французские ВВС, конечно, могут увеличить российские потери. Но это не повлияет на ситуацию на земле. Тем более, что у российских ВВС есть управляемые бомбы и другое оружие дальнего радиуса действия.
— Может ли Франция использовать свой политический вес в военных действиях?
— В случае интервенции, помимо неизбежных человеческих потерь, Франция столкнется с моральными потерями, которые будут чрезвычайно тяжелыми. Париж окажется перед дилеммой: позорная эвакуация или военная эскалация. Вспомните Соединенные Штаты во Вьетнаме: вначале было легкое решение о посылке советников и "зеленых беретов", а потом с огромным трудом пришлось там же держать военный контингент в полмиллиона солдат — всего пять лет спустя. А ведь у Франции нет призывной армии, она с ее небольшой армией контрактников не обладает "вьетнамскими" возможностями США. Мы знаем, что некоторые из ее элитных подразделений недоукомплектованы на 50%.
Если учесть такие уязвимости французских вооруженных сил, какова будет цель Парижа — какую задачу он может себе поставить. Остановить российское наступление, которое и так ограничено? Помочь Украине возобновить наступление, что в перспективе не реально? Принудить Москву к переговорам — но зачем это, если Киев любые переговоры и так отвергает?
А ведь украинский конфликт не является "экзистенциальным" для Франции. Украина была частью России (и впоследствии частью СССР) от времен Людовика XVI до времен Миттерана. И что, плохо было Парижу от такой ситуации?
Нахождение Украины и России в одном государстве никак не повлияло на историю Франции. Оно никак не угрожало ее безопасности и не угрожало бы теперь. Разве солдаты, отправленные Макроном, не зададут себе при виде этого бесконечного конфликта элементарный вопрос: "А зачем мы здесь? Что нам-то здесь нужно?"
— А не двинется ли российская армия после захвата Украины на другие страны?
Заявлять, что после того, как Кремль завоюет Украину (чего он пока не в состоянии сделать), он пойдет дальше покорять Европу, — это абсурд. Это просто ложь, которая не заботится о своем правдоподобии, поскольку последние события выявили: военный потенциал России направлен только на обеспечение ее безопасности, и даже на это его едва достает.
Конфликт на Украине ускорил вступление Швеции и Финляндии в НАТО, что стало крупной неприятностью для Москвы в военном отношении. У России может оказаться недостаточно сил, чтобы помешать какому-нибудь внезапному броску финской армии в направлении Санкт-Петербурга. Зачем же России рисковать и идти дальше в Европу?
Автор статьи: Бенжамен Кенэль (Benjamin Quénelle)
