Сезон выборов в России подошел к концу. Голосование по выборам в парламент, прошедшее 7 декабря, и президентские выборы 14 марта принесли стране неприятную революцию - победу бюрократической демократии Путина. Конечно, это событие вряд ли можно назвать демократическим, но оно действительно создает все условия, необходимые для реформы системы государственного управления и развития экономики, а именно этого российскому электорату и надо.
В большинстве своем политические обозреватели, работавшие с этими российскими выборами, сфокусировали свое внимание на одной теме: каким образом и в какой степени путинский Кремль антидемократичен и авторитарен. В основном обсуждение велось силами большинства западных СМИ, освещавших выборы в России, и несколькими местными политологами. Кремль в эту дискуссию не включался, так как она и заводилась, и контролировалась как раз теми, кого совершенно не устраивает Россия по-путински.
Все материалы о демократии в России построены вокруг того тезиса, что Путин становится автократом, что естественным образом предполагает, что четыре года назад он автократом не был. Был ли Путин демократически настроен четыре года назад? Была ли четыре года назад Россия демократической страной? Все, что мы знаем о Путине, выстраивается в логичную схему, из которой следует вывод, что он ни в мыслях, ни в действиях не руководствуется стремлением поступить демократически или антидемократически. Если прибавить к этому очень важную, но сейчас практически забытую речь, которую он произнес в самом начале своего президентства в 2000 году, то ясно видно, что с самого начала у него не было ни малейшего намерения строить экономическую или политическую систему России по иностранным шаблонам.
Были ли парламентские и президентские выборы честными и демократичными? А есть ли достаточные доказательства того, что они были НЕчестными и НЕдемократичными? Да, нет никаких сомнений в том, что Кремль действительно использовал электронные СМИ в своих целях, и у Путина было преимущество как у действующего президента. Да, действительно, оппозиционных кандидатов слушали далеко не так, как Путина, но любой, кто перед выборами включал телевизор, придя домой после работы, имел прекрасную возможность узнать все и о кандидатах, и о партиях, их поддерживающих. Проблемой для оппонентов Кремля было не то, что их не слышали - просто им нечего было сказать.
За одним, пожалуй, исключением, политических оппонентов Путина волновало не то, каково его видение демократии - они были обеспокоены тем, что бешено популярный у избирателей Путин и его союзники смогли охватить большую часть политического спектра, вытеснив оппозицию на обочину. И чем больше выделялась несостоятельность оппозиции при столкновении с предвыборной организацией Кремля, тем больше клеймили Путина за антидемократичность и авторитаризм.
Может, и не стоит так бить по политической оппозиции в России, но необходимо сказать, что ни на одних выборах она даже не попробовала продвинуть идею демократии, а противостоять Путину в личностном плане ни для кого из оппозиционеров практически невозможно, что уже само по себе скомпрометировало российскую демократическую процедуру.
Демократия - это не только наличие общественных институтов, политических личностей и партий. Демократия - это прежде всего плюрализм. Если отбросить в сторону административный ресурс, то именно государственная концепция Путина обеспечила ему победу на обоих выборах. Во время парламентской кампании оппозиция почему-то в основном говорила о том, что творилось в стране в беспорядочные 90-е годы, во времена правления Бориса Ельцина. В это время эрзац-партия, рожденная в Кремле, проводила совершенно ленивую избирательную кампанию, уверенная в том, что положение в стране, установившееся при Путине, после 2000 года, будет оценено. Кремль говорил избирателям о том, что проводятся реформы, принимаются сбалансированные бюджеты, понижается налоговое бремя и повышаются пенсии. Этот список можно продолжать. Кремль рекламировал свои успехи с помощью демократической процедуры, и электорат ему внял, особенно растущий российский средний класс.
Буквально за несколько дней до выборов Путин объявил о назначении нового правительства с тем, чтобы начать новый этап экономической и административной (читай: антикоррупционной) реформ. Народу снова показали всю власть действующего президента, которому и приписывали экономический рост и стабильность в стране в течение четырех последних лет.
Он показал себя и как защитник интересов России за рубежом, и как заступник бедных, и как единомышленник предпринимателей. Для человека, которому приписывают авторитаризм, он поддерживает слишком много либеральных идей. Каким бы ни было освещение предвыборной кампании, оппозиция просто была в более легкой весовой категории, чем лидер, за которым стоит столько положительного.
В какой-то момент Кремль все равно будет заинтересован в том, чтобы обсуждать тонкости демократии в терминах, понятных на Западе. Если Путину удастся реформировать экономику и государственную бюрократию, ему придется считаться с тем, что некоторые политические силы захотят быть услышаны большим числом людей. Если такое произойдет, у российской демократии появится какое-то реальное содержание, потому что уже будет что обсуждать, а именно обсуждение и есть та самая вещь, ради которой стоит поддерживать и защищать демократию.
Питер Лавелль - аналитик, автор электронного дневника о России 'Несвоевременные мысли' (untimely-thoughts.com). В настоящее время проживает в Москве.
