Автор статьи - главный редактор немецкой газеты 'Die Zeit'
Впервые чехов попытались "интегрировать" в 1618 году, когда правители империи Габсбургов довольно невежливо сказали, что все чехи должны стать католиками. Сразу вслед за этим Вена получила Тридцатилетнюю войну, и противостояние продолжалось три столетия. Чехи также не выразили особой радости, когда их пытались заполучить в "объединенную Европу" сначала нацисты, а потом Советы. Однако 1 мая чехи будут не сопротивляться а праздновать - наряду со всеми прочими государствами центральной и восточной Европы - праздновать вступление в Евросоюз.
В чем причина такой радости? Отвечает глава одной из местных управ Праги, 29-летний Томас Чапула: "Мое поколение мечтало о свободе слова, о возможности жить и работать так, как тебе хочется." Вы можете спросить молодых венгров, поляков, словаков, словенцев, молодежь трех прибалтийских стран, Мальты и Кипра, и вы получите тот же ответ. Для них вступление в ЕС означает "возвращение домой", к общеевропейской цивилизации, от которой многие из них были отделены Железным Занавесом.
Однако "старая" Европа, от Лиссабона до Лейпцига, не испытывает подобной радости. Общее настроение - выжидательное. "Да, мы должны принять их, - говорит Западная Европа, - но что они принесут нам?" Проблем много - от финансовых до миграционных. Испания, Португалия и Франция беспокоятся о том, что им придется делиться дотациями на сельское хозяйство. Другие страны-члены ЕС беспокоятся о том, что орды дешевой рабочей силы заполонят Европу, лишая ее жителей достойной зарплаты. Все боятся конкуренции - в вопросах трудоустройства, инвестиций, жилищного строительства. Всем можно успокоиться - потому что соглашения о вступлении предусматривают наличие длительного переходного периода, когда свобода перемещения на Запад, а также возможности скупки земель на Востоке будут серьезно ограничены. Тем не менее, старые порядки Западной Европы изменятся.
Возьмем, к примеру, внешнюю политику. Западная Европа больше не испытывает необходимости обращаться за защитой к дяде Сэму. Но Восточная Европа помнит свою недавнюю историю и учитывает уязвимость своего географического положения. Ее психологическому настрою можно дать такое определение: чем ближе к России, тем больше любовь к Соединенным Штатам. Вывод таков: чем болезненнее воспоминания о советском угнетении, тем меньше у страны желания вверять свою безопасность странам "второго эшелона", таким как Франция и Германия.
Означает ли это, что "новая" Европа быстро станет проамериканской? "Нет, - говорит Иван Крастев из Центра либеральных стратегий в Софии, - восточный "подарок" Евросоюзу настроен против анти-американизма." Другими словами, Берлину и Парижу теперь будет сложнее мобилизовать Евросоюз против Вашингтона. Намного труднее станет также строить "Соединенные Штаты Европы". Этого не смогли сделать первоначальные шесть членов ЕС, не смогли и нынешние 15. Что же будет, когда членов Евросоюза станет 25? Итак, 1 мая начнется "большое приключение" Европы. Чего нельзя сказать о реализации ее больших амбиций.
