16 апреля 2004 года. Ирак - не Вьетнам. Самым важным отличием является число погибших, которое составляет лишь малую толику потерь в Индокитае. Но есть и реальные параллели, и в некоторых отношениях Ирак выглядит хуже.
Это правда, что численность вооруженных сил США в Ираке в настоящее время значительно меньше численности той армии, которую мы послали во Вьетнам. Но вооруженные силы США в целом, и сухопутные войска, в частности, также куда меньше сегодня, чем были в 1968 году. Если взять в качестве мерила долю нашей военной мощи, которая сегодня оказалась связанной в Ираке, то иракский конфликт по масштабности сопоставим с вьетнамским.
А напряжение, которое наши военные испытывают в Ираке, если хотите, хуже. Во Вьетнаме группировка вооруженных сил США состояла преимущественно из призванных на короткие сроки призывников, которые после окончания срока контракта возвращались в гражданскую жизнь. Наша иракская группировка состоит из добровольцев, поступивших на службу на длительные сроки, и включает также резервистов, которые никогда не ожидали, что будут призваны для участия в продолжительных миссиях за рубежом. Подготовка этих добровольцев, их моральный дух и их готовность к перезаключению контрактов существенно пострадают, если от них потребуют участия в многолетней контрпартизанской войне.
Некоторые "ястребы" заявляют, что это только лишь доказывает, что нам нужна более многочисленная армия. Но президент Джордж Буш-младший (George W. Bush) не требовал более многочисленных сил. На самом деле он, кажется, не особенно желает платить даже за те силы, которые мы имеем.
Если сравнивать финансовые показатели политики Джорджа Буша-младшего и Линдона Джонсона (Lyndon Johnson), то вьетнамская эра покажется "золотым веком" личной ответственности. Поначалу Линдон Джонсон не был готов признать реальные затраты на войну. Но в 1968 году он, наконец, стиснул зубы, подняв налоги и сократив расходы; в следующем году он превратил большой дефицит в профицит. Сопоставимая программа для сегодняшнего дня - если бы бюджет всего за один год перескочил от дефицита в размере 3,2% валового внутреннего продукта к профициту в 0,3% - устранила бы значительную часть нашего бюджетного дефицита.
Для сравнения, г-н Буш-младший, несмотря на все его разговоры о том, что он "не свернет с выбранного курса", не желает ничего вычеркнуть из своего перечня внутренних пожеланий. Наоборот, он воспользовался первоначальным заревом кажущегося успеха в Ираке, чтобы протолкнуть (через конгресс) еще одно сокращение налогов, и только потом поведал нам, что ему требуются дополнительные 87 млрд. долл. И он по-прежнему ведет эту игру: во время своей пресс-конференции во вторник он ничего не сказал о тех дополнительных 50-70 млрд. долл., хотя всякий знает, что они потребуются, чтобы оплатить продолжающиеся операции.
Эти финансовые трюки являются составной частью более широкой системы. Вьетнам потряс веру нации в себя не просто потому, что мы проиграли, но потому, что наши лидеры не говорили нам правды. В сентябре прошлого года генерал Энтони Зинни (Anthony Zinni) говорил о "Вьетнаме, где мы наслушались чепухи и лжи" и спрашивал у своей состоявшей из офицеров аудитории: "А не происходит ли то же самое сейчас?" Безусловно, число параллелей возрастает. Нападение в Тонкинском заливе можно сравнить с несуществующим оружием массового поражения (ОМП) и со связями с "Аль-Каидой". "Сердца и умы" походят на "Встречайте нас как освободителей". "Свет к конце тоннеля" можно сравнить с "Мы вышли на финишную прямую". Вьетнамизация сопоставима с новой иракской армией.
Кое-кто утверждает, что Ирак не является Вьетнамом, потому что мы пришли, чтобы установить демократию, а не поддержать коррумпированный режим. Но идеалистические разговоры мало чего стоят. Во Вьетнаме официальные лица США никогда не говорили "Мы поддерживаем коррумпированный режим"; они заявляли, что защищают демократию. Остальной миры, и сами иракцы, поверят в идеалистические намерения Америки лишь тогда, когда они увидят легитимное, некоррумпированное иракское правительство - в отличие от, скажем, сфальсифицированных выборов, которые поставят к руководству Ахмада Чалаби (Ahmad Chalabi).
Если мы не строим демократию в Ираке, то что мы там делаем? Многие из более умеренных сторонников войны уже утратили большие надежды на то, что мы сможем чего-то добиться, но опасаются последствий, если мы уйдем. Ирония болезненна. Одним из реальных мотивов вторжения в Ирак было стремление продемонстрировать миру нашу военную силу. Одним из показателей того, насколько плохо у нас идут дела, является то, что нам теперь говорят, что мы не можем уйти, потому что это будет демонстрацией американской слабости.
Опять-таки явно прослеживается параллель с Вьетнамом. Помните теорию домино?
Есть и еще одна параллель: возвращение никсоновской (Nixonian) политики.
Сегодня мы помним только Уотергейт (Watergate). Но не менее решительными были попытки Никсона (Nixon) подавить инакомыслие, например, митинги под лозунгом "Скажите это Ханою", когда критиков вьетнамской войны обвиняли в подрыве боевого духа наших солдат и ободрении противника. Во вторник Джордж Буш-младший сделал нечто мета-никсоновское: он заявил, что всякий кто проводит аналогии между Ираком и Вьетнамом, подрывает боевой дух наших солдат и ободряет противника.
