10 мая 2004 года. Владимир Путин при поддержке подавляющего большинства россиян заступил на свой второй срок в качестве президента России. В своей речи на инаугурации г-н Путин отметил сомнения, которые вызывает среди либералов его политическое господство, обратившись с несколько лицемерным призывом к созданию эффективной оппозиции. Но по большей части его речь касалась новоприобретенной стабильности России, идиллию которой нарушает разве что Чечня, в очередной раз напомнившая о себе вчера.
Сообщение г-на Путина является привлекательным для многих международных инвесторов, включая французскую нефтяную группу "Total", которая на прошлой неделе подтвердила, что заинтересована в приобретении 25% российской компании "Сибнефть".
Что касается нефти, Россия является одной из самых перспективных стран мира, а ее полный потенциал еще предстоит оценить. Проведенный в прошлом месяце внешний аудит показал, что ее нефтяные резервы, возможно, в 3 раза больше, чем считалось прежде.
В момент, когда Ближний Восток охвачен кризисом, а цена нефти на мировом рынке приближается к 40 долл. США за баррель (1 американский баррель для нефтепродуктов = 158,78-158,95 л), полное использование потенциала России вполне справедливо становится одной из приоритетных задач как для международных нефтяных компаний, так и для правительств стран в регионах - потребителях нефти, включая Соединенные Штаты и Европейский союз (ЕС). Хотя российская нефть уже не является такой дешевой, как в 1990-х годах, ее нефтяные резервы по-прежнему привлекательны, особенно для компаний, которые испытывают нехватку резервов на будущее.
Однако представители Запада, ведущие дела в России, должны действовать на условиях Кремля. Международные портфельные инвесторы оказались в числе тех, кто пострадал от резкого падения цены акций российской нефтяной компании ЮКОС, которая подвергается избиению с прошлого лета, когда по обвинениям в мошенничестве был арестован ее основатель Михаил Ходорковский.
У международных нефтяных компаний накоплен многолетний опыт ведения дел с нелиберальными режимами. Многие исполнительные директоры предпочитают авторитарную стабильность г-на Путина демократическому хаосу Бориса Ельцина.
Однако Россия г-на Путина не является свободной от рисков. Во-первых, когда г-н Путин говорит о главенстве закона, он имеет в виду соблюдение правил, которые установлены Кремлем. Это тот закон, который касается правопорядка, а не тот закон, который касается защиты прав, включая права инвесторов. В теории высшим арбитром интерпретации закона является суд, но на практике это зачастую Кремль, что и выяснил с ущербом для себя г-н Ходорковский.
Далее, хотя западным инвесторам имеет смысл стремиться к партнерским отношениям с теми олигархами российского делового мира, которые в данный период времени находятся в фаворе у Кремля, подобные отношения являются не такими постоянными, как вечная мерзлота. На одном уровне стабильность устраивает Кремль до тех пор, пока ведется добыча нефти и природного газа, и из-за границы поступают доходы. Но на другом уровне г-н Путин не может забыть о той зависти, которую вызывают олигархи у рядовых россиян и у многих из чиновников, чувствующих, что у государства отняли значительную часть его экономического могущества. Однажды президенту может потребоваться в угоду своему электорату взять на мушку еще одного г-на Ходорковского. Те иностранные инвесторы, которые имеют с ним дело, могут неожиданно оказаться в затруднительном положении.
Побудительные причины инвестирования в российскую нефть весьма сильны. Но так же сильны и аргументы в пользу того, чтобы полностью учитывать риски, связанные с оценкой любой сделки.
