'Handelsblatt': Госпожа Райс, вызывает ли у Вас озабоченность дискуссия в некоторых странах относительно того, останутся ли коалиционные войска в Ираке?
Кондолиза Райс (Condoleezza Rice): До сих пор меня, прежде всего, удивляет сплоченность коалиции в Ираке даже в трудных условиях. Обстановка тяжелая, это действительно так. Но избранный путь верный. Мы взяли на себя в Ираке некоторые обязательства. К ним относятся достижение национального единства и создание надежных условий для проведения политических реформ.
'Handelsblatt': Не усложнили ли этот путь издевательства над иракскими военнопленными?
Райс: Эти случаи для американцев - позор, и возмущение велико тем, что нечто подобное могло произойти. Но это не должно заставлять нас забывать, что 700 американских военнослужащих отдали свои жизни за попытку освободить Ирак от диктатора, что, например, строятся школы и больницы. Эти случаи дают возможность демократическим странам вспомнить о том, о чем мы никогда не говорили. В демократических странах людей за это наказывают, а подобным случаям ставится заслон.
'Handelsblatt': США все меньше одобрения находят, прежде всего, в Европе, но. . .
Райс: Я бы ответила всем европейцам, что Европа была тоже не одна, когда ей было трудно. Это было в жестокие 1942, 1943, 1944 и 1945 годы. Молодые американцы прибывали из-за Атлантики не потому, что было совершено нападение на США, а для того, чтобы освободить Францию. Сегодня в трудной ситуации оказался Ирак. Я надеюсь, что все страны, задумывающиеся над тем,а продолжать ли прежний курс, вспомнят о том, как относились к ним, когда трудно было им.
'Handelsblatt': Критика заключается в том, что США делают плохое дело?
Райс: В действительности мы многого добились. Свергнут Саддам (Saddam). Во многих районах идет восстановление страны. Законы, действующие на переходный период, самые прогрессивные на всем Среднем Востоке. Курды, сунниты и шииты пытаются изо дня в день работать вместе. Да, это трудно. Но кто-нибудь верил в то, что это будет просто? Я - нет. История Европы все же дает пример, что исторические перемены требуют времени. Иракцы, наконец, получили возможность пользоваться свободой и строить демократию - и теперь нам хотят сказать, что это трудно? Демократический трансатлантический альянс является в истории человечества исключительным явлением. У нас, наконец, стала единой Европа. И на этом наша работа завершена? Теперь мы можем спокойно сидеть, поскольку у нас есть наша свобода? И бездеятельно взирать на то, что на Среднем Востоке есть, к сожалению, регионы, где существует дефицит свободы. Я не думаю. Кто-то сказал мне, что американский идеализм это проблема. Однако при всем уважении, без такого идеализма не удалось бы победить Гитлера (Hutler). Без этого идеализма не было бы единой Германии, не было бы свободной России.
'Handelsblatt': Тем не менее, не складывается ли образ некой 'грязной войны'?
Райс: Как уже сказано, были такие случаи, они ужасающи, и мы очень сожалеем. Однако маленькая грязная тайна международного сообщества последних лет все же заключалась в том, что оно терпело такого диктатора, как Саддам, при правлении которого было убито более одного миллиона человек. У нас нет исторического права оставлять Ирак в одиночестве. Кстати, информация об Ираке не всегда дает полную картину. И картина эта должна быть разной, так как речь идет о стране, которая только что пережила войну и диктатуру. Я уверена в том, что мы делали и ошибки тактического характера.
'Handelsblatt': Какие же?
Райс: Право выносить приговор я оставляю за историей. Но стратегическая цель, заключающаяся в создании свободного Ирака, стабильного и демократического, который мог бы стать опорой для демократического Среднего Востока, была верной. Это была правильная политика.
'Handelsblatt': Не реалистичнее было бы мириться с авторитарными режимами в регионе уже по той причине, что молодые арабские государства не имеют опыта в применении демократических принципов?
Райс: Нет. Для таких принципов слишком молодых не бывает. Не бывает так, что одни рождаются для свободы, а другие для тирании. Слишком опасная концепция думать, будто другие общества до этого не 'созрели'. Это означало бы, иметь самим право на ценности, в которых мы отказываем другим. Кстати, этой политикой мы безопасность не купили. Это была раковая опухоль, которая там выросла. Мы платим большую цену, если ничего не предпринимаем.
