Высокий уровень образования рабочей силы не имеет жизненно важного значения для экономического роста. То же самое можно сказать и о больших объемах сбережений. Производственный сектор не является самым влиятельным в экономике.
К таким выводам, противоречащим общепринятому мнению, приходит в своей новой книге Уильям У. Льюис (William W. Lewis), основатели и директор Глобального института Маккинси, подразделения консалтинговой фирмы 'McKinsey & Company'. С 1991 г. сотрудники института проводят самые масштабные в мире исследования о производительности труда в промышленном секторе.
В книге 'Сила производительности' ('Power of Productivity'), опубликованной издательством 'University of Chicago Press', г-н Льюис обобщает некоторые результаты этой десятилетней работы.
Книга позволяет объяснить, почему американская экономика развивалась успешнее - а европейская и японская менее успешно - чем предсказывало большинство аналитиков в конце 1980х гг. Кроме того, в ней дается одновременно обнадеживающая и удручающая характеристика экономической ситуации в бедных странах - на примере Бразилии, Индии и России.
'Производительность, - пишет г-н Льюис, - это просто соотношение стоимости товаров и услуг, поставленных потребителю, и затрат времени и капитала на производство этих товаров и услуг'.
Исследования института Маккинси позволяют сделать четкий вывод: важно не то, что вы вкладываете в экономику, а то, что вы в результате получаете. Целью производства является потребление.
Таким образом, чтобы понять, почему одни страны процветают, а другие отстают, необходимо знать, в каких отраслях промышленности конкретной страны производительность выше, и почему.
Однако в большинстве исследований по этой теме внимание сосредоточивается на узком срезе экономики: продукции, поступающей на мировые рынки. Это связано с тем, что, благодаря таможенному регулированию, в большинстве стран существует отличная статистика по таким товарам.
Однако изучение одной международной торговли может привести к ложным выводам. Предприятия, ориентированные на международный рынок, сталкиваются с высокой конкуренцией. Они вынуждены внедрять методы, способствующие повышению производительности. И наоборот, отрасли промышленности, работающие на внутренний рынок, зачастую пользуются защитой от конкуренции.
Исследования, проведенные институтом, позволяют заполнить пробелы в этой картине, предоставляя данные и примеры по таким отраслям, как розничная торговля, пищевая промышленность и строительство.
Развитию бедных стран, утверждает г-н Льюис, препятствует прежде всего экономическая политика государства, особенно высокое налогообложение, заставляющее бизнес 'уходить в подполье', а не проблемы, непосредственно связанные с бедностью. Если им удастся решить проблемы с политикой, они смогут привлечь иностранные инвестиции. Предприятия могут обучать работников прямо на производстве, достигая тем самым конкурентоспособной эффективности труда.
'Если неграмотные иммигранты-мексиканцы способны достичь производительности труда на мировом уровне при строительстве жилых домов в Хьюстоне, - пишет он, - то почему бы неграмотным бразильским крестьянам не достичь того же в Сан-Паулу'.
Когда высокопроизводительные компании получают доступ на рынки, ранее защищенные протекционистскими барьерами, они приносят туда свои практические навыки.
Посмотрим, что произошло в Индии после 1983 г., когда в рамках совместного предприятия под названием 'Murati' фирма 'Suzuki' получила возможность строить там автомобильные заводы. 'При использовании индийской рабочей силы и индийских капиталовложений 'Suzuki' удалось достичь примерно пятидесятипроцентного уровня производительности труда по сравнению с передовой автомобильной промышленностью в самой Японии, - отметил в одном из интервью г-н Льюис. - При этом для остальных отраслей индийской промышленности этот показатель составлял 10%'.
В 1990х гг. индийское правительство открыло автомобильную промышленность для других иностранных инвесторов, и добилось того же результата.
Результаты первого исследования Глобального института Маккинси, опубликованные в 1992 г., вызвали настоящий шок у читателей: там содержался вывод о том, что в большинстве отраслей промышленности американские компании по производительности труда превосходят японцев и европейцев. Тогда, отмечает г-н Льюис, общепринятое мнение состояло в том, что американская экономика катится в пропасть, а американские рабочие никуда не годятся.
'Порой приходилось слышать уничижительные замечания о том, что американские рабочие ленивы, необразованны и неумны, - вспоминает он. - Что ж, возможно они и были ленивыми, необразованными и глупыми, но уровень производительности их труда в большинстве отраслей по-прежнему превосходил японские показатели'.
Так, 'Toyota' является мировым лидером в области качества и эффективности производства, но эта компания нетипична для японской экономики, даже для производственного сектора.
В пищевой промышленности Японии, пишет г-н Льюис, занято больше людей, чем в автомобильной, сталелитейной, станкостроительной и компьютерной промышленности вместе взятых' - до 11% от всех работников обрабатывающей промышленности. Если японская автомобильная промышленность, действующая в условиях жесточайшей конкуренции, по производительности не имеет равных в мире, то в пищевой промышленности Японии, как выяснили исследователи из института Маккинси, уровень производительности труда составляет лишь 39% от аналогичной американской отрасли.
В результате японские потребители приобретают продукты питания по непомерно высоким ценам, а японские рабочие, как отмечает г-н Льюис, 'вкладывают свои выдающиеся способности в поддержание экономической структуры с ограниченным потенциалом для будущего развития'.
В краткосрочной перспективе неэффективная промышленность позволяет обеспечивать занятость, но со временем отставание в производительности приводит к застою в экономике.
Лучшим предвестником повышения производственной эффективности является, по его утверждению, конкуренция на рынке данной продукции. Эта конкуренция охватывает не только само изготовление продукта, но и все службы, поддерживающие его производство, до и после того, как он покинет предприятие.
Конкуренция на каждой стадии этого процесса оказывает 'волнообразный эффект' на все остальные этапы.
Возьмем розничную торговлю, возможно, самый влиятельный сектор нынешней передовой экономики. Несмотря на некоторую консолидацию и появление крупных розничных сетей, японская пищевая промышленность остается раздробленной и неэффективной потому, что японские продовольственные магазины - это по-прежнему в основном крохотные 'семейные' лавочки, охраняемые жесткими законами о землепользовании.
В Соединенных Штатах, напротив, революция, происходившая в розничной торговле в последние 25 лет, привела к росту производительности не только в самих магазинах, но и в оптовой торговле и производстве потребительских товаров.
Крупные сети розничной торговли, особенно'Wal-Mart', добивались снижения отпускных цен и грозили полностью вытеснить оптовиков с рынка. В ответ производители и оптовики находят способы совершенствования собственной деятельности. (То же самое можно сказать и о конкурентах 'Wal-Mart').
Одновременно розничные торговцы совершенствуют сбор информации о том, какие товары лучше расходятся, и что потребители хотели бы видеть в продаже, а затем делятся полученными данными со своими поставщиками. В результате изготовители получают возможность более эффективно вкладывать средства в производство. А тем временем, в магазинчике поблизости от токийского офиса 'McKinsey' шляпа, которую никто не покупает, пылится на одной и той же полке уже 15 лет.
Вирджиния Пострел - автор книги 'Значение стиля: как внимание к эстетической ценности преобразует торговлю, культуру и сознание' ('The Substance of Style: How the Rise of Aesthetic Value Is Remaking Commerce, Culture and Consciousness'), выпущенной издательством 'HarperCollins')
