Федеральный суд США в своем недавнем решении определил, что известный профессор экономики Гарвардского университета Андрей Шлейфер (Andrei Shleifer) и консультант по юридическим вопросам Джонатан Хэй (Jonathan Hay), работавший в свое время там же, в 90-х годах вошли в преступный сговор с целью совершения мошенничества против американского правительства.
В то время они участвовали в реализации почти четырехсотмиллионного проекта, финансировавшегося США, направленного на проведение реформ в российской экономики. В 2000 году министерство юстиции США выдвинуло иск на 120 миллионов долларов против господина Шлейфера и его жены, а также против господина Хэя и его тогдашней подруги, а ныне супруги. Позже иск к женщинам был снят.
В судебном постановлении отмечается наличие многочисленных ошибок и опасностей, которые возникают, когда государство в рамках внешней политики оказания помощи уполномочивает выполнять такие функции небольшие группы с крепкими внутренними связями. Хэй и Шлейфер беспристрастно оказывали консультационные услуги и одновременно с этим вкладывали личные средства в различные российские предприятия, пользуясь тем, что владели ценной информацией 'для внутреннего пользования'.
Это произошло до того, как администрация Буша в рамках военной кампании и программы национального строительства в Ираке начала выдавать сторонним организациям подряды на осуществление ряда функций. Похоже, что, как и в России, люди из 'внутреннего круга' администрации, активно ратовавшие за войну в Ираке, сегодня получают дивиденды от той внешней политики и стратегии внутренней безопасности, которую они рьяно отстаивали.
В 90-х годах, когда в России проводились радикальные реформы, ныне не действующий Гарвардский институт международного развития выступил в роли координатора американской экономической помощи России, что стало возможным благодаря влиятельным лицам в администрации Клинтона, имевшим связи с Гарвардом.
Из соображений 'интересов внешней политики' Гарвардский институт получил целый ряд льгот в конкурсных торгах, а также право отдавать распоряжения другим подрядчикам, некоторые из которых были конкурентами Гарварда. Таким образом, руководство Гарвардского института стало основным получателем и распорядителем поступающей помощи. Карт-бланш, выданный гарвардской группе, позволил ее членам выступать во всех ролях - представителей правительства, бизнеса и научного сообщества.
Благодаря своей многоликости при работе в России эти люди вкладывали средства в российские ценные бумаги, акции, нефтяные и алюминиевые компании, в собственность и паевые инвестиционные фонды. Но этим они не ограничивались. Официально являясь представителем США в вопросах оказания помощи, господин Хэй на деле имел возможность утверждать некоторые решения российского государства по приватизации. Такое право было предоставлено ему российскими участниками группы Гарвард-Россия, поскольку некоторые из них одновременно являлись руководящими работниками российского правительства.
'Гарвардское дело' показывает, какие опасности существуют, когда государство делегирует свои важнейшие полномочия частным лицам, не полагаясь при этом на независимую информацию и оставляя их деятельность без должного внимания и контроля. Конечной целью любого подрядчика является зарабатывание хороших денег, а не проведение хорошей политики. Поэтому их частные устремления могут входить в противоречие с общественными интересами. Обычно подрядчики не настолько подотчетны правительству, как государственные служащие. Шлейфер, например, с готовностью признал в суде, что осуществлял личные денежные вклады в России, однако отрицал, что это составляет конфликт интересов.
Однако десятилетие спустя делегирование государственных функций организациям 'со стороны' приобрело более масштабный характер. Причиной этого стали идеологические рыночные предпочтения администрации Буша и, что парадоксально, увеличившаяся потребность в государственных служащих, включая военных, работников организаций по оказанию помощи и специалистов в области государственного строительства.
Заговор подрядчиков из Гарварда, по словам должностных лиц, занимающихся закупками, в то время был необычным явлением. Однако это должностное преступление бледнеет на фоне огромных контрактов на выполнение работ в Ираке, которые предоставляются не на конкурентной основе и оправдываются при этом соображениями национальной безопасности.
Часть таких контрактов была отдана компаниям военно-промышленного комплекса, имеющим связи с влиятельными людьми 'внутреннего круга' в администрации. Что хуже, 'частные' подрядчики не только претворяют в жизнь принятые решения. Иногда они за государство принимают важнейшие решения, которые утверждаются и проверяются только чиновниками, состоящими в связи с данными подрядчиками. И как в случае с гарвардской группой, здесь трудно определить, кто за что отвечает. Иногда просто невозможно увидеть, кто говорит от лица государства и кто несет перед ним ответственность.
Представители Управления подотчетности государству - органа Конгресса, отвечающего за отслеживание и контроль над расходованием государственных средств, в том числе, средств, идущих на обеспечение национальной внутренней безопасности и реализацию анти-террористических мероприятий, недавно сказали мне, что зачастую при исполнении обязанностей их направляют не к государственным чиновникам, а к самим подрядчикам. Скандал с иракскими заключенными, в который в том числе были вовлечены и следователи, работавшие по контракту, ясно показал: когда обязанности распределены нечетко, найти виновных становится намного труднее.
Пока США будут продолжать делегировать важные государственные полномочия группам, объединенным общими интересами, интересы Америки, а также ее моральная репутация будут по-прежнему приноситься в жертву соображениям личного характера.
Джанин Уидел является адъюнкт-профессором школы государственной политики Университета Джорджа Мейсона (George Mason University) и автором работы 'Коллизии и тайные сговоры: странная история помощи Запада Восточной Европе'.
