1 октября 2004 года. Россия спешит на помощь. В наши дни это необычный для дипломатии феномен.
Однако вчерашнее решение российских министров ратифицировать - после многих лет откладывания - Киотский протокол об изменении климата было с восхищением встречено лоббистами за охрану окружающей среды.
Это решение приветствовала также и еще более широкая аудитория зарубежных критиков администрации Буша-младшего (George W. Bush). В 2001 году Соединенные Штаты отказались поддержать Киотский протокол, тем самым не дав ему вступить в законную силу во всем мире. С этого момента многие в Европе проявляют антипатии к администрации США.
Следующий шаг - ратификация протокола Думой, нижней палатой российского парламента, в предстоящие несколько недель. Ожидается, что она это сделает, поскольку в ней доминируют сторонники Кремля. И тогда сможет окончательно вступить в законную силу подписанный 7 лет назад в Киото протокол, который представляет собой самую амбициозную попытку борьбы с глобальным потеплением.
Но действительно ли Россия заслуживает всех этих аплодисментов? Ее мотивы не совсем бескорыстны.
Для начала отметим, что иронией является то обстоятельство, что ее поддержка частично вызвана резким скачком цен на нефть. Эта внезапно свалившаяся на нее удача заставила ее меньше нервничать в связи с возможностью того, что протокол помешает экономическому росту.
Второй мотив - желание Кремля снова вернуть себе поддержку (мировой общественности) после яростной критики ее жестоких мер в Чечне. Однако ратификация договора никак не смягчит все более авторитарных тенденций правительства президента Путина.
Киотский протокол стал символом разочарования сторонников движения в защиту окружающей среды с того самого момента, как их возбуждение в связи с его подписанием не сумело преобразоваться в обязательства достаточного числа правительств.
По условиям соглашения, промышленно развитые страны должны к 2008 году сократить на 5,2% по сравнению с уровнями 1990 года выбросы в атмосферу двуокиси углерода (carbon dioxide) - главного газа, который вызывает глобальное потепление.
Однако соглашение может вступить в законную силу только в случае, если его ратифицируют 55, по меньшей мере, стран, на долю которых приходится 55% совокупных выбросов в атмосферу "парниковых" газов. Китай и некоторые другие крупные промышленные страны заявили, что эти условия им не подходят.
Когда США, на долю которых приходится чуть более трети глобальных эмиссий, отвергли этот протокол в результате одного из первых решений Буша-младшего на посту президента, это сделало Россию, на долю которой приходится 17% эмиссий, обладательницей решающего голоса.
Администрация Буша-младшего утверждала, что соглашение особенно тяжело для США, принимая во внимание объемы использования бензина в этой стране. Европейцы нашли поставленные цели легкими для достижения, указывала она, потому, что эти цели совпали по времени с крахом их угольной промышленности, а в случае с Германией - также с закрытием старых заводов и фабрик на востоке страны.
США отмечают также, что многие европейские страны, включая Великобританию, планируют в ближайшие 2 десятилетия постепенно вывести из эксплуатации свои атомные электростанции. В таком случае их эмиссии резко возрастут, поскольку почти все, что может заменить атомную энергетику, дает выбросы в атмосферу "парниковых" газов.
Получается, что за верой европейцев в свою способность достичь поставленной на 2008 год цели скрывается увеличение эмиссий вскоре после этой даты.
Годами казалось, что Россия солидарна с США. Надо признать, что, когда были закрыты старые промышленные предприятия, ее собственные эмиссии сократились, по меньшей мере, на четверть против уровня 1990 года. Однако ускоренное развитие такого рода, какое наблюдалось до нынешнего года, могло бы изменить эту тенденцию.
Экономический советник Кремля Андрей Илларионов предсказывает, что к 2008 году эмиссии могут снова выйти на уровень 1990 года - и тогда цели Киотского протокола достигнуты не будут.
Он предостерег, что протокол не позволит достичь поставленной Путиным цели удвоить за десятилетие валовой внутренний продукт страны. Он даже сказал, что попытки навязать этот протокол России представляют собой колониальную репрессивную меру, и назвал это "международным ГУЛАГом" и "смертельной трагедией" для экономического роста.
До этой недели подобные аргументы одерживали верх. Но теперь Путин их отверг на том основании, что сегодня выгоды России (от ратификации Киотского протокола) перевешивают риски.
На этой неделе Илларионов неохотно согласился одобрить этот поворот кругом, заявив: "Это политическое решение. И это не такое решение, которое мы принимаем с удовольствием".
Основы для изменения политики были заложены этим летом. В мае Путин обещал ускорить ратификацию Киотского протокола в обмен на поддержку Европейским союзом заявки России на вступление во Всемирную торговую организацию.
Были также спекулятивные рассуждения относительно того, что Россия потребует благоприятных условий для схемы торговли квотами на загрязнение, которую еще предстоит выработать. Данная схема имеет своей целью продажу лишних квот другим странам.
Оставив в стороне нефть, российская экономика в этом году испытывает большие трудности, и мало кто согласен с оптимистичными прогнозами Илларионова. В таком случае торговля квотами на загрязнение могла бы обеспечить России возможность заработать миллиарды долларов.
Несмотря на все аплодисменты, решение Москвы на этой неделе нельзя считать совершенно бескорыстным или продиктованным исключительно заботой об окружающей среде. Это результат тщательного политического расчета, если хотите, правильный ответ на самый политизированный из договоров.
