Не стоит предлагать призы за верный ответ относительно того, каков главный вызов, брошенный АТЭС: это открывать границы для торговли, оставляя их плотно закрытыми перед терроризмом. Торговля, поскольку все в ней касается границ, никогда не может быть легко отделена от вопросов безопасности и нелегальной иммиграции: именно передвижение нелегальных мексиканских рабочих через границу в США омрачило более широкое принятие в пределах самих Соединенных Штатов преимуществ Соглашения о зоне свободной торговли в Северной Америке. Однако сами размеры и разнообразие АТЭС - на него приходится более трети населения мира и почти три четверти его ВВП - делают неизбежным обсуждение на нем вопросов как торговли, так и безопасности. Свободная торговля требует лучшего взаимопонимания между богатыми и бедными странами, тогда как сокрушение террора означает более тесное сотрудничество между мусульманскими и немусульманскими. Именно на АТЭС - самом разнородном торговом блоке в мире - эти взаимодействия проявляют себя наиболее сильно.
Учитывая это (а также то, что ряд стран-членов имеют серьезные внутренние проблемы с исламским фундаментализмом), всегда было очевидно, что после нападений 11 сентября 2001 года США попытаются вывести на первый план в АТЭС террор. И было столь же неизбежно, что возникнут проблемы с приспособлением к этому, учитывая сосредоточенность АТЭС на торговле (документы о создании упоминают об "экономиках-членах", а не "странах-членах"). Но как изо всех сил старается доказать Джордж Буш, безопасность и торговлю нелегко отделить друг от друга. Помимо массового убийства невинных, в планах террористов важнейшую роль играет экономический ущерб. Например, по имеющимся оценкам, взрывы на Бали привели к снижению индонезийского ВВП на один процент, и 1 сентября также нанесло сильнейший удар по мировой экономике. Однако в ходе третьей встречи АТЭС после того, как террор стал доминировать в мировой повестке дня, имея в виду ту ядерную угрозу, которую представляют Иран и Северная Корея, США заняли на завершившемся в Чили саммите еще более агрессивный подход. Все пять стран, вовлеченные в попытки вразумить сталинистский режим в Пхеньяне - США, Китай, Япония, Южная Корея и Россия - являются членами АТЭС, поэтому хотя вопрос о Северной Корее и не стоял в повестке дня, он доминировал в ходе двусторонних переговоров. Тем временем, на первый план были вынесены такие антитеррористические инициативы, как запрет на распространение переносных зенитных ракет, дополнительные меры ядерной безопасности и борьба с подделкой паспортов. Эти вопросы могут порой показаться отклонением от главной задачи АТЭС - ликвидации тарифов в торговле между развитыми странами-членами к концу десятилетия, и к 2020 - между всеми остальными, к чему совершенно правильно пытался привлечь внимание Джон Говард. Однако расширение сферы внимания АТЭС следует считать приемлемой ценой за то, чтобы внимание США оставалось надежно приковано к нашему региону.
Взаимоотношения между торговлей и террором действуют также и в обратном направлении. Торговля развивает взаимопонимание и диалог по вопросу ценностей, а потому неудивительно, что свободная торговля приводит в ужас исламистов с их нацистской приверженностью к чистоте культуры. В поисках примера преимуществ свободной торговли для более бедных и нарождающихся экономик достаточно взглянуть на самого организатора саммита АТЭС этого года. Чили имеет соглашения о свободной торговле как с США, так и с ЕС. За годы, прошедшие после того, как оно открыло свою экономику, мотором роста во все большей степени выступает экспорт, на который сейчас приходится треть ВВП. И поскольку Чили является крупнейшим товаропроизводителем, оно - как и Австралия - серьезно работает в условиях китайского бума. Но, как показали предшествовавшие саммиту и сопровождавшиеся насилием демонстрации на улицах Сантьяго, там имеется и обычное месиво из старых троцкистов, наивных студентов, финансируемых налогоплательщиками групп защитников окружающей среды и циничных профсоюзов, выступающих под флагом антиглобалистов и пытающихся подорвать свободную торговлю, когда бы и где бы она ни подняла свою голову. Учитывая, что никому не удалось предложить лучшую формулу для растущей экономики, чем развитие торговли и уменьшение барьеров для иностранных инвестиций, претензии этих новых реакционеров на то, что они представляют интересы бедных, совершенно необоснованны. Конечно, в старом диктаторском Чили таких демонстрантов забрали бы и подвергли пыткам. Приходило ли им когда-нибудь в голову, что расцвет либеральных ценностей в Чили является еще одной неотделимой частью от вызывающей у них отвращение экономической либерализации?
