Многие в Румынии все еще помнят тот день - 22 декабря 1989 года, когда румынская диктаторская пара - Николае и Елена Чаушеску бежали на вертолете из здания ЦК компартии Румынии. Телевидение передавало события того дня в прямом эфире. Уже 25 декабря Чаушеску и его супруга были расстреляны в маленьком военном гарнизоне в ста километрах от столицы. Между тем, от рук неопознанных террористов в те дни погибли еще более тысячи ни в чем не повинных граждан страны. Кто были эти террористы и куда они исчезли без всякого следа, до сих пор остается большой загадкой. Десятки историков, аналитиков, представителей органов правосудия копаются в архивах, ведут беседы с тысячами очевидцев и не могут найти ответ, кто повинен в гибели такого количества людей.
И еще один вопрос мучает румынское общество: как назвать то, что произошло 22 декабря 1989 года? Революцией или государственным переворотом? На днях появился и такой вариант ответа: не было ни революции, ни путча. Был их сплав.
Известный румынский политолог Сильвиу Брукан, диссидент, главный противник Чаушеску и один из вождей переворота, по личному настоянию которого революционный штаб принял решение о ликвидации Чаушеску и его жены, утверждает сегодня, что переворот совершили сами коммунисты. Впрочем, они сразу же разделись на тех, кто взял после Чаушеску власть в свои руки, и тех, кто перешел в оппозицию. Свое утверждение Брукан иллюстрирует реалиями сегодняшнего дня, а именно, недавно состоявшимися президентскими выборами в Румынии. Президентский пост, как известно, оспаривали два бывших члена коммунистической партии - Адриан Настасе, продолжатель линии Иона Илиеску, пришедшего к власти в 1989 году, и Траян Башеску, идейный наследник тех, кто считал себя оппозиционерами.
В эти декабрьские дни большое внимание румынской общественности привлекла книга, вышедшая из-под пера Михаэлы Чаушеску - дочери Марина Чаушеску, старшего брата румынского диктатора. В своих мемуарах, озаглавленных поэтическими есенинскими строчками 'Не жалею, не зову, не плачу', она пытается развеять миф о 'преступном клане Чаушеску'. В своей книге она доказывает, что клана вовсе и не было. Многочисленные родственники Николае и Елены Чаушеску (у самого Николае Чаушеску было восемь братьев и сестер) на самом деле были разобщены и жили каждый своей жизнью, не имевшей ничего общего с политикой. Тем не менее, после переворота 1989 года многие из них оказались за решеткой. Многочисленные свояки, золовки, шурины и прочие родственники семьи Чаушеску зачастую ненавидели друг друга. А встречались они главным образом на днях рожденья 'великого президента'. Не прийти на этот семейный праздник считалось неприличным.
Автор пишет, что родство с Николае Чаушеску оборачивалось для нее и выгодами, и потерями. Она могла получить квартиру без очереди, купить дубленку по фабричной цене, перед ней открывались все двери. Но вместе с тем, когда Михаэла решила посвятить себя изучению русского языка и литературы, первым, кто от нее отвернулся, был Николае Чаушеску.
Диктатор просто ненавидел русских. Он не мог смириться с тем, что кто-то из его семьи изучает русский язык и любит русских писателей. Но в конце концов, Михаэла добилась желаемого - она уехала учиться в Москву, а позднее стала доктором филологии и преподавателем Бухарестского университета.
Второе тяжелое столкновение с Николае Чаушеску произошло у Михаэлы в тот день, когда она объявила ему о своем намерении развестись. Консервативно настроенный дядя никак не мог принять развода, опасаясь за репутацию семьи. Он влепил племяннице такую пощечину, от которой она едва не рухнула на пол.
Душевная боль Михаэлы Чаушеску - добровольный уход из жизни ее отца, старшего брата коммунистического лидера Румынии, Марина. Он покончил жизнь самоубийством в Вене, где долгие годы работал румынским торгпредом, на следующий день после того, как были расстреляны Николае и Елена. В значительной степени к такому шагу Марина Чаушеску подтолкнуло то обстоятельство, что его сослуживцы, до последнего дня заискивавшие перед ним, 25 декабря 1989 года отказались разделить с ним рождественскую трапезу.
