Семья двух чеченок-камикадзе, обвиняемых в причастности к террористическим актам, требует доказательств
'Мои сестры не террористки'. С тщательно убранными под платок волосами, 42-летняя Асма Нагаева выглядит усталой и запуганной, но все-таки она отважилась поговорить, спрятавшись за машиной, чтобы высказать свою боль. Ее сестры - 30-летняя Аминат и 29-летняя Роза, как и она торговавшие на базаре в Грозном, рассматриваются российскими спецслужбами в качестве смертниц, виновных в совершении двух крупных прошлогодних терактов.
Якобы Аминат Нагаева находилась на борту самолета, совершавшего рейс Москва-Волгоград 24 августа 2004 года и взорвавшегося в воздухе. Погибли 44 человека, в том числе и она сама. Что касается Розы, то она будто бы взорвала себя 31 августа у одной из станций московского метро, убив еще 9 человек. Сестры исчезли 22 августа вместе с двумя подругами, 37-летней Сацитой Джебирхановой и 27-летней Марьям Табуровой, когда отправились в Баку закупить школьно-письменные принадлежности, которые собирались перепродать в Грозном.
Российские следователи потом заявили, что Сацита Джебирханова вроде бы находилась на борту другого ТУ, летевшего по маршруту Москва-Сочи и взорвавшегося 24 августа вместе с 46 пассажирами, в то время как бесследно исчезнувшая Марьям Табурова - еще одна разгуливающая на свободе смертница, которая может в любой момент нанести удар. Но следователи не представили никаких доказательств: ни паспортов, ни личных вещей, ни анализа ДНК. Назывались и другие имена, и так же бездоказательно. Прошло пять месяцев, но в деле по этим терактам по-прежнему не видно ни малейшего просвета.
Исчезновения. 'Мои сестры никогда не смогли бы совершить такое', - повторяет Асма Нагаева, зная, что сильно рискует, пытаясь противостоять российским властям в таком чувствительном вопросе. 'Они могут и из меня сделать террористку, - вздыхает она. - Я понимаю, что могу бесследно исчезнуть со дня на день. В нашей деревне в районе Ведено (где, по сведениям, скрывается террорист Шамиль Басаев, прим. ред.) многие исчезают. Но что делать? Я хочу знать, что случилось с моими сестрами!'
Хусейн Джебирханов, старший брат Сациты, тоже убежден, что его сестра не могла бы пронести бомбу на борт самолета Москва-Сочи. 'Совершенно ясно, что моя сестра могла бы идеально подойти на роль террористки, рассказывает потрясенный старший брат, которому вдруг тоже захотелось поделиться своими мыслями. - Она носила чадру и читала Коран. В нашей семье у нее единственной не было ни мужа, ни детей. Но в Чечне таких женщин множество! Этого не достаточно, чтобы делать из нее террористку. Хорошо бы сначала представить доказательства!'
30 августа, узнав из программ российского телевидения, что среди жертв авиакатастрофы была пассажирка-чеченка, родные которой не явились на опознание, Хусейн, по его словам, помчался в Ростов-на-Дону, где ему сказали, что опознавать-то и нечего. 'Мне ничего не показали, даже обрывка одежды, никаких документов, по которым можно было бы сказать, что моя сестра находилась на борту самолета', - не успокаивается Хусейн.
Анализы. 7 сентября, по инициативе брата и двух сестер Сациты, в ростовской прокуратуре у них взяли пробы для анализа ДНК, . . . о результатах которого им так и не сообщили. Ведущий это дело следователь прокуратуры Анатолий Гребенюков в телефонном разговоре этого не отрицал, но добавить что-либо отказался: 'А почему я должен сообщать им результаты? Закон меня к этому не обязывает'. Вот так и идет в России борьба с терроризмом, объявленная президентом Владимиром Путиным приоритетом.
