'Демократы-реформаторы, которым грозят репрессии, тюрьма или изгнание, могут быть уверены: Америка видит вас теми, кем вы являетесь - будущими лидерами своей свободной страны'. Джордж Буш, 20 января 2005 г.
Когда в конце января один из лидеров египетской оппозиции был арестован по сомнительным обвинениям, Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) увидела идеальную возможность проверить инаугурационное обещание президента Буша поддерживать демократов-реформаторов во всем мире. Египетские власти посадили Аймана Нура (Ayman Nour) в тюрьму всего через девять дней после инаугурационной речи Буша. 'Худшего времени и представить нельзя', - сказала Райс заместителю советника по национальной безопасности Эллиотту Абрамсу (Elliott Abrams), услышав новость. Действительно. Сначала Райс проинструктировала официального представителя госдепартаменту Ричарда Баучера (Richard Boucher) сделать нетипично резкое заявление. 'Мы обеспокоены сигналом, который посылает этот арест', - объявил Баучер, предостерегая египтян против 'жестокого обращения' с Нуром и отмечая, что 'он один из наиболее выдающихся лидеров египетской оппозиции'. Две недели спустя, когда Нур все еще оставался в тюрьме, Райс отвесила правительству Хосни Мубарака (Hosni Mubarak) дипломатический эквивалент удара в зубы.
В конце встречи в госдепартаменте с министром иностранных дел Египта Ахмедом Гейтом (Ahmed Gheit) и внушительной делегацией египетских и американских чиновников Райс сделала свой ход. Она попросила всех, за исключением Гейта, египетского посла и Дэвида Саттерфилда (David Satterfield) из управления госдепартамента по делам Ближнего Востока, покинуть зал. Никаких стенографистов, никаких поз. Просто откровенный разговор. 'Она набросилась на него из-за Аймана Нура, просто набросилась', - рассказал осведомленный источник. Позиция Райс была однозначна: арест Нура грозит отравить американо-египетские отношения. Если он не будет освобожден, предупредила госсекретарь, она может отменить свой запланированный визит в Каир. Гейт сказал, что дело Нура рассматривается в соответствии с египетской судебной системой, и давление со стороны США не будет полезным. Эта часть встречи длилась более 20 минут. В это время репортеры ждали Райс, которая обычно не опаздывает, для выступления на совместной с Гейтом пресс-конференции. Задетые прямотой госсекретаря, египтяне настаивали на том, чтобы она не упоминала имени Нура перед журналистами.
Ей и не пришлось упоминать его имя. Когда кто-то из журналистов спросил, затронула ли она на встрече арест Нура, Райс не стала прибегать к дипломатическим любезностям. 'Да, я сообщила о нашем беспокойстве, очень серьезном беспокойстве из-за этого дела, - сказала она. - Я действительно довольно долго говорила о важности этого вопроса для Соединенных Штатов, для американской администрации, американского Конгресса и американского народа'. Гейт, явно потрясенный, молча стоял рядом с ней. Нур остался в тюрьме, и Райс отменила давно запланированную поездку в Египет.
Если первые месяцы ее пребывания на посту госсекретаря могут служить ориентиром, она будет радикальной противоположностью Колину Пауэллу (Colin Powell). Райс запретила высокопоставленным сотрудникам своего ведомства сравнивать ее с предшественником даже в неофициальных беседах, но в этом нет необходимости. Старшие советники Райс любят говорить, что она будет эффективным госсекретарем, потому что, когда люди говорят с ней, им кажется, что они говорят с президентом. Может, Пауэлла и уважали во всем мире, но считалось, что он идет не в ногу с администрацией. А в результате, когда он беседовал с лидером иностранного государства, нередко возникал мучительный вопрос - говорит ли Колин Пауэлл от имени администрации Буша или от себя самого? С Кондолизой Райс таких вопросов не возникает. А потому, если она наносит удар, это больно.
Приближенность Райс к президенту, а также ощущение срочности, которое она привнесла в свою новую работу, вновь сделали госдепартамент центром политической власти, местом, куда Карен Хьюз (Karen Hughes), один из двух-трех ближайших советников президента Буша, перейдет на третьестепенную работу. Даже Дайна Пауэлл (Dina Powell), которая в качестве директора аппарата Белого дома не испытывала недостатка в возможностях, решила пойти работать на Райс, заместителем секретаря. Больше десяти лет госдепартамент переживал политический застой. Во времена Клинтона Уоррен Кристофер (Warren Christopher) был настолько неактивен, что популярной шуткой среди дипломатов была такая: кто-нибудь жаловался о чем-то и добавлял: 'Этого бы не происходило, будь Уоррен Кристофер жив'. Мадлен Олбрайт (Madeleine Albright) путешествовала больше, но это лишь усиливало впечатление, что она не контролирует ситуацию и без уважительной причины отсутствует на заседаниях Совета национальной безопасности, когда там принимаются важные решения. А Пауэлл во время первого срока Буша привлекал наибольшее внимание прессы, когда вступал в разногласия с Белым домом.
У Райс чрезвычайно плотный график поездок, и в большинстве стран она встречается не только с коллегой, но и с главой государства. Однако она также весьма ценит неофициальные контакты. Старший советник Джим Уилкинсон (Jim Wilkinson), ставший для Райс своего рода Майклом Дивером (Michael Deaver), тщательно планирует возможности для фотосъемок во время всех ее поездок. В Японии ее приветствовал борец сумо, весящий 600 фунтов. В Китае она вышла на каток (без коньков) с лучшими юными фигуристами страны. В Париже посетила музыкальную школу, в Индии - гробницу Хумаюна. Все это отдает политической кампанией, и в какой-то степени ей и является. Фотографии часто появляются на первых страницах иностранных газет и привлекают значительное внимание местного телевидения. Визуальное послание эффективно: госсекретарь общается не только с представителями правительств.
Хотя после утверждения кандидатуры Райс ее мантрой стала фраза 'Время для дипломатии пришло', она показывает, что вполне способна наносить удары. Она предприняла массу усилий, чтобы очаровать европейцев дипломатическим разговором о трансатлантическом альянсе, но когда Евросоюз дал понять, что намеревается отменить эмбарго на поставку оружия в Китай, Райс заняла жесткую позицию. На закрытой встрече с чиновниками ЕС во время своей первой поездки в Европу госсекретарь заявила, что не хочет, чтобы европейские технологии были направлены против американских моряков, патрулирующих Тихий океан. На особенно жесткой встрече с политическим руководством Европы сбитый с толку председатель ЕС, премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер (jean Claude Juncker) даже облился кофе.
Когда ЕС продолжил движение к отмене эмбарго, Райс усилила давление публично. На пресс-конференции в Южной Корее, где базируются около 30 тыс. американских военнослужащих, госсекретарь заявила, что Европа не должна способствовать и без того опасному наращиванию оборонной мощности Китаем, добавив: 'Пока Тихий океан защищают Соединенные Штаты, а не Европа'. На следующий день европейцы, сославшись на возросшую воинственность Китая по отношению к Тайваню, отложили решение вопроса по эмбарго.
Более того, она жестко повела себя с Канадой из-за комментария премьер-министра страны Пола Мартина (Paul Martin), который Райс посчитала подстрекательским. Мартин объявил, что Канада не будет участвовать в проекте США по противоракетной обороне, и едко попросил Америку не использовать воздушное пространство Канады без разрешения. 'Это наше пространство, наше воздушное пространство. Мы суверенное государство, а в воздушное пространство суверенных государств не вторгаются без разрешения', - сказал он журналистам. Райс должна была посетить Оттаву в апреле, но резко изменила планы. Официально визит был отменен из-за 'накладок в расписании', но канадцы все поняли.
Похоже, Райс полна решимости сделать карьеру, энергично проводя в жизнь планы президента по продвижению свободы и демократии, что весьма примечательно, учитывая ее интеллектуальные корни. Когда в 1998 году она стала наставником Джорджа Буша по внешней политике, она уже была известна как реалист, мало интересующийся моралистической внешней политикой. В ее тогдашнем мировоззрении ценности были важны, но национальные интересы определялись узко, а основной целью была стабильность. Она была протеже Брента Скоукрофта (Brent Scowcroft), советника по национальной безопасности при президенте Джордже Буше-старшем. Именно Скоукрофт спустя всего полгода после того, как китайская армия разгромила мирную демократическую демонстрацию на площади Тянаньмынь в 1989 году, отправился в Пекин и пил за здоровье тех самых китайских лидеров, на чьих руках была студенческая кровь.
В качестве эксперта по СССР в Совете национальной безопасности под руководством Скоукрофта, Райс занималась пересмотром стратегии США в отношении Советского Союза. Она рекомендовала с осторожностью относиться к горбачевским реформам, предпочитая стабильность демократической революции. В ходе визита на Украину в июле 1991 г. Джордж Буш старший произнес печально знаменитую речь, где предостерегал тех, кто пытался избавиться от господства России, об опасности 'самоубийственного национализма'. Уильям Сэфайр (Willam Safire) назвал это злополучное выступление 'котлетой по-киевски', характеризуя его как крупнейший внешнеполитический просчет за весь период президентства Буша-старшего. Хотя к подготовке самой речи Райс отношения не имела (она покинула Белый дом за несколько месяцев до того), ее содержание соответствовало рекомендованному ею курсу в отношении распадающегося СССР.
Десять лет спустя, в разгар предвыборной кампании 2000 г., Райс опубликовала в 'Foreign Affairs' объемистую статью под незамысловатым названием 'Защита национальных интересов' ('Promoting National Interest'), где изложила свою концепцию реалистичной внешней политики. Она подвергла администрацию Клинтона критике за попытки 'государственного строительства' в Косово и на Гаити, и предостерегала от опасности излишне морализаторского подхода во внешней политике. 'Конечно, хорошо, если удастся сделать что-то в интересах всего человечества, - писала она, - но это должно быть лишь побочным эффектом'. Райс часто задают вопросы об этой статье: как-то раз, отвечая японскому студенту во время выступления в Токио, она отшутилась: 'Урок здесь такой - никогда не пишите статью перед тем, как занять государственный пост: ведь тогда ее прочтут'.
Что касается президента Буша, то, по его словам, он не читал эту работу Райс - впрочем, ему это было и незачем. Через несколько месяцев после терактов 11 сентября Николас Леманн (Nicholas Lemann) в статье в 'New York Times' задался вопросом: 'Кто кого изменил: Кондолиза Райс - Джорджа У. Буша, или он - Кондолизу Райс?' Сегодня, почти три года спустя, можно ответить однозначно: это Буш изменил Райс. Ученик, практически не имевший опыта во внешней политике, в конечном итоге изменил мировоззрение свой наставницы. Все указывает на то, что к моменту назначения госсекретарем Кондолиза Райс уже уверовала в президентский 'крестовый поход в защиту демократии'. Реалист, судя по всему, превратился в однозначного сторонника 'нравственной внешней политики'.
В феврале, в ходе первой зарубежной поездки Райс в качестве госсекретаря, я спросил ее о 'котлете по-киевски'. 'Думаю, тогда они пытались дать понять, что любое движение за независимость должно было учитывать тот факт, что Советский Союз еще обладал ядерным оружием и оставался одной из крупнейших держав на европейском континенте', - объяснила она. Кстати, в документе о новой политике по отношению к СССР, который она подготовила для Совета национальной безопасности в 1989 г., она утверждала то же самое. 'Конечно, к июлю 1991 г., реальная ситуация в мире сильно отличалось от той, что описывалась в этой речи. Советский Союз распадался, причем распадался мирным путем. Но сейчас, в ретроспективе, это видно гораздо яснее, чем казалось тогда, в июле 1991 г. Так что, знаете, всегда легче задним умом критиковать ту или иную речь через столько лет, и упрекать авторов в недальновидности. Сейчас, в 2005 г., быть проницательным гораздо легче, чем в 1991'.
Теперь же Райс делает все, чтобы развитие событий больше не застало ее врасплох - особенно, когда речь идет о Ближнем Востоке. Она совершенно четко дает понять, что будет настаивать на демократических реформах в регионе, даже если это осложнит отношения между США и такими важными союзниками, как Египет и Саудовская Аравия. В частных беседах она признает, что 'прежняя' Кондолиза Райс, работавшая в администрации Буша старшего, не стала бы оказывать давление на надежных союзников Америки, например Египет, требуя от них проведения демократических реформ. Однако 'переродившаяся' Райс приказала ближневосточному отделу Госдепартамента, известному своей пресловутой осторожностью, сделать демократические реформы главным пунктом внешнеполитической повестки дня для этого региона. 'Мы и раньше говорили о реформах в наших дискуссиях' с правительствами арабских стран, рассказывает высокопоставленный чиновник, проработавший в ближневосточном отделе более десятка лет, 'но этот вопрос стоял в повестке дня на четвертом или пятом месте, и к нему никогда не относились с особой серьезностью. Теперь он занимает первое, или одно из первых мест в повестке дня каждой встречи'.
'Прежняя' Райс скорее всего поддержала бы точку зрения 'реалистов' о том, что требования о демократизации на Ближнем Востоке приведут к контрпродуктивному результату. Сторонники этой точки зрения считают, что общественность в странах вроде Египта и Саудовской Аравии настроена антиамерикански и экстремистски, а их правящие автократические режимы, напротив, занимают надежную проамериканскую позицию. В Лондоне я спросил Райс: 'Может быть, стоит проявить больше осторожности с наших требованиях? Если в таких странах, как Саудовская Аравия или даже Египет, завтра состоятся полноценные демократические выборы, дело может закончиться приходом к власти более радикально и антиамерикански настроенных правительств, чем нынешние'.
'Прежняя' Райс согласилась бы со мной. Однако 'новая' Райс считает, что поддержка репрессивных и непопулярных правительств со стороны США отчасти и подпитывает антиамериканские настроения в регионе. Кроме того, ценности имеют принципиальное значение. Как выразилась в беседе со мной сама Райс, 'Вера в ценности, которые принесли человеческое достоинство и гордость в столь многие страны мира - это как раз то, что Америка должна быть готова отстаивать'.
Конечно, Райс не пережила полного 'перерождения'. Ведя борьбу за демократию, она не забывает и о реалиях 'великодержавной политики'. Чем дальше на восток, тем осторожнее она действует. В ходе недавнего визита в Китай Райс беседовала один на один с президентом Ху Цзинтао, но старалась избегать глубокого обсуждения вопроса о демократии и правах человека. Вместо этого она говорила с китайским президентам об актуальных проблемах вроде северокорейской, тайваньской, или прав интеллектуальной собственности. Однако в конце встречи она заявила президенту Ху: 'Я еду в церковь', и направилась прямиком в одну из пяти протестантских церквей, официально действующих в Пекине.
Присутствие на службе в Вербное воскресение Райс рассматривала как акцию в поддержку свободы совести, и на следующий день на пресс-конференции она произнесла страстную речь о важности религиозной свободы. Однако китайцы давно уже привыкли к тому, что официальные представители США посещают немногочисленные законно действующие церкви в Пекине. Кстати, до Райс в той же самой протестантской церкви побывала госсекретарь Олбрайт (Albright). А в проповеди, посвященной въезду Иисуса в Иерусалим, на которой присутствовала Райс, пастор отметил: 'Господь пришел не для того, чтобы изгнать земную власть, он пришел, чтобы изгнать зло из людских сердец'.
Так что Райс будет 'давить' на Китай, но соблюдая меру. В этом году она выступила против принятия Комиссией ООН по правам человека резолюции, осуждающей Китай, ссылаясь на улучшение ситуации с правами человека и освобождение Ребийи Кадира (Rebiya Kadeer), известного политзаключенного, угодившего в тюрьму за то, что он пересылал за рубеж вырезки из газет. Кадира освободили за несколько дней до визита Райс. Он заявил: 'Спасибо американскому правительству, американскому народу - это они освободили меня'. Однако вскоре после того, как Госдепартамент выступил против резолюции с критикой Китая за нарушение прав человека, произошло событие, напомнившее всем о том, что поводов для критики в этом отношении более чем достаточно. Китайские власти обвинили демократа Чжан Линя (Zhang Lin) в подрывной деятельности только за то, что тот попытался принять участие в похоронах опального партийного лидера Чжао Цзыяна (Zhao Ziyang). В 1990е гг. Чжан Линь уже провел восемь лет в тюрьме за деятельность в поддержку демократии; теперь его, скорее всего ожидает еще один жесткий приговор.
На встрече с президентом Пакистана Первезом Мушаррафом Райс также старалась не педалировать вопрос о демократии. Мушарраф - или 'генерал', как его назвал Буш во время предвыборной кампании 2000 г. [речь идет об известном случае, когда Буш не смог назвать имя главы Пакистана - прим. перев.], подвергается критике за невыполнение обещания уйти в отставку из вооруженных сил и отказаться от поста главнокомандующего. Во время визита Райс в Пакистан журналисты как минимум четыре раза задавали ей вопрос, говорила ли она об этом с Мушаррафом. Сама она ни разу на него не ответила, но высокопоставленные чиновники Госдепартамента признали, что она этого не делала. Правда, она неоднократно подчеркивала: Соединенные Штаты ожидают, что Мушарраф выполнит обещание провести через два года президентские выборы. На пресс-конференции, стоя рядом с Райс, министр иностранных дел Пакистана пообещал, что 'абсолютно свободные и честные выборы' состоятся в 2007 г.
Райс считает, что наилучшие шансы на демократические перемены - да и самая острая необходимость в таких переменах - существуют именно на Ближнем Востоке, и именно на власти стран этого региона она намерена оказывать наибольшее давление. Новый госсекретарь уже может похвастаться кое-какими успехами. 12 марта Айман Нур (Ayman Nour) [глава египетской оппозиционной партии - прим. перев.] был выпущен из тюрьмы под залог, а президент Мубарак под давлением США объявил, что в Египте будут проведены президентские выборы на альтернативной основе. Впрочем, это мероприятие на поверку может оказаться чисто декоративным. В прошлом Мубарак, занявший пост президента после убийства Анвара Садата в 1981 г., ни разу не сталкивался с политическим соперником на выборах. Да и на предстоящих выборах все кандидаты должны утверждаться послушным Мубараку парламентом. Одним из критериев легитимности выборов станет вопрос о том, позволят ли Нуру - который сразу после освобождения заявил о намерении выставить свою кандидатуру - принять в них участие. Так или иначе, госсекретарь Райс, судя по всему, не намерена ослаблять давление на египетские власти.
Джонатан Карл - корреспондент 'ABC News', специализирующийся по международной тематике
