Путин хочет быть президентом сверхдержавы, валовый продукт которой равен продукту Лос-Анджелеса и его окрестностей.
'Крупнейшая геополитическая катастрофа века', говорит президент России Владимир Путин о распаде Советского Союза.
'Ультралиберализм - новый коммунизм нашего времени', - говорит президент Франции Жак Ширак о предложениях изменить политику Европейского Союза в сторону ее большей 'рыночности'.
'Господу Богу было угодно, чтобы нацизм просуществовал двенадцать лет. . . Божественное провидение отпустило этому ужасу всего двенадцать лет' - из последней книги Иоанна Павла Второго 'Память и самоопределение' ("Memory and Identity", 2005 год), глава 'Граница зла в истории Европы' ("The Limit Imposed Upon Evil in European History").
Если вам до сих пор казалось, что умы Европы стали бледны, скудны и предсказуемы, это только кажется. Слова двух процитированных нами президентов и покойного папы - потрясающее свидетельство того, что в истории Европы до сих пор главенствует гремучая смесь разных чувств и предпочтений.
Ведь именно в эти - помните? - ледяные голубые глаза, глаза Владимира Путина, продукта культуры советского КГБ, заглянул Джордж Буш и увидел там душу, которая ему весьма сильно понравилась. Только вот Путину совсем не понравилось то, что он видит на том месте, где некогда был Советский Союз. Народы, бывшие в плену, теперь на свободе; теперь, в отличие от прошлого, приходится тяжело трудиться, чтобы задушить любые ростки гражданского общества и новых центров силы за пределами влияния Кремля. Путин хочет быть президентом сверхдержавы, хотя ВВП России не намного превышает размер экономики Лос-Анджелеса и его окрестностей. В 2006 году он будет принимать у себя саммит 'большой восьмерки', в которую входят самые развитые и демократические страны. Россия не относится ни к тем, ни к другим; у ее лидера нет ни нормального плана, как сделать ее развитой, ни, судя по всему, никакого желания делать ее демократической.
Ширак тоже хочет быть лидером сверхдержавы - Европы, степень консолидации в которой должна стать еще больше после принятия проекта конституции, написанной под руководством бывшего президента Франции Валери Жискар д'Эстена (Valery Giscard d'Estaing). Однако, если верить опросам общественного мнения, население Франции 29 мая проголосует против конституции - в том числе это будет голосование и против Ширака, и против всех внутренних проблем страны.
Сам же Ширак всегда готов проголосовать против 'ультралиберализма', также известного под названием 'англосаксонского либерализма'. Для него сталины этого нового коммунизма - Маргарет Тэтчер (Margaret Thatcher), Рональд Рейган (Ronald Reagan) и даже Тони Блэр (Tony Blair), то есть люди, для которых именно свободный рынок является самым лучшим инструментом распределения богатств и предоставления возможностей. Ширак и его единомышленники в Европе считают, что таким образом характерная мягкость социального государства приносится жертву на алтарь индивидуализма, из чего делается вывод, что, видимо, приватизация государственного жилья, проведенная при Тэтчер, снижение налогов, осуществленное при Рейгане, а также свободная торговля и глобализация сродни коммунизму. Если, конечно, не считать гулагов, КГБ и прочего.
В сегодняшнем мире, сплошь опутанном проволокой, где толпы в разных странах всегда рады собраться посмотреть на зрелище с другого конца света, огромное место занимает такое явление, которые можно назвать: 'А из-за чего, собственно, весь этот шум?'. Первым его примером стало всемирное и очень сильное, однако быстро прошедшее народное сумасшествие по поводу смерти принцессы Дианы. Теперь это случилось по смерти папы Иоанна Павла Второго.
В отличие от Дианы, Иоанн Павел Второй был действительно большой и в огромной степени конструктивной исторической фигурой, да и представление, сделанное из его смерти, было сыграно на величественной архитектурной основе под волшебную литургию, в которой не было ни намека на элтон-джоновский китч, которого мы все насмотрелись на похоронах принцессы.
Кроме того, конец 26-летнего понтификата так или иначе мог - да и, наверное, должен был - привести к примерно такому результату, 'гонке вооружений' круглосуточных и круглосуточно голодных СМИ, чем и можно, в частности, объяснить, почему это событие так захватило мировую аудиторию. Но все-таки, из-за чего, собственно, поднялся такой шум? Сколько из тех, кто смотрел на это, действительно принимал для себя религиозное состояние сознания - смотри слова понтифика выше - к которому они, виртуальные паломники, или даже виртуальные туристы, прикасались во время передач из Ватикана? Наверняка большинство из миллионов людей, которые еще месяц назад были переполнены чувством морального сострадания Иоанну Павлу Второму, прочно не ассоциируют себя с мыслью, что милосердный Господь 'позволил' нацистам, резавшим и убивавшим невинных людей, быть у власти 'всего лишь' двенадцать лет.
В божественной теории исторического процесса нет ничего нового - скорее наоборот. Однако веру в божественное предназначение трудно, если не сказать больше, объединить с верой в свободу воли. Так что, хотя бы пять процентов нынешнего населения Европы действительно думают об истории - сиречь, о самой жизни - то же самое, что и Иоанн Павел Второй?
Папа Бенедикт Шестнадцатый, самый близкий интеллектуальный единомышленник предыдущего понтифика в церковной иерархии, был избран конклавом из 115 кардиналов, 113 из которых были поставлены на должность не кем иным, как Иоанном Павлом Вторым. Новый папа говорит, что имя Бенедикт он выбрал в честь Святого Бенедикта, который в 6-м веке нашей эры основал монашеский орден, сыгравший большую роль в обращении Европы в христианство, и папа хочет, чтобы имя Бенедикта стало 'сильным напоминанием о неоспоримо христианских корнях' европейской цивилизации.
Однако сегодня эти корни практически вырваны из европейской социальной почвы. Если Бенедикт Шестнадцатый затеял повторную евангелизацию Европы, то уже через четыре дня после его избрания всякий имел возможность убедиться, насколько трудную задачу ему предстоит выполнить. В Испании, считающейся исключительно богобоязненной католической страной, парламент принимает закон, узаконивающий однополые браки. Прибавьте к этому 'святую простоту' ностальгии Путина по Империи зла и сюрреалистическую риторику Ширака, и станет видно, насколько сильно стиль мышления прославляемого и расхваливаемого Иоанна Павла Второго на самом деле отличается от того, чем живет и чем дышит средний европеец. Вот они - три проявления столь же любопытных, сколь и отталкивающих граней современного европейского сознания.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Проблема с Путиным ("Newsweek", США)
Что делать с Россией? ("Newsweek", США)
