Визит, который Владимир Путин осуществил в конце апреля в Египет, на палестинские территории и, главное, в Израиль, не войдет в историю, если судить по достигнутым результатам.
Российскому президенту пришлось успокаивать своих израильских собеседников по поводу продажи атомных станций Ирану, ракет класса земля-воздух Сирии и бронетранспортеров Палестинской автономии. Даже в чисто дипломатическом плане он вынужден был отступить. Выдвинув идею проведения международной конференции по вопросу израильско-палестинского конфликта - такое предложение когда-то выдвигали французы, но, не встретив поддержки, отложили до лучших времен - он сначала внес поправки в свой проект, а потом совсем от него отступился, получив от ворот поворот как со стороны Израиля, так и со стороны Америки. Итак, итоги незначительны.
Но главное не в этом. Событием является визит сам по себе. Впервые с момента создания в 1948 году государства Израиль кремлевский лидер отправился в Иерусалим. А между тем, СССР был одним из первых государств, признавших Израиль после раздела Палестины в 1947 году, что отказались сделать такие арабские страны как Египет, Иордания или Ирак, в то время являвшиеся союзниками Англии и США.
Принимая решение, Сталин отнюдь не руководствовался какими бы то ни было историческими, ни, тем более, моральными соображениями, связанными со страданиями, которые еврейский народ только что претерпел от нацистов. Признание Израиля подчинялось лишь императиву 'реальной политики' того времени - подорвать прозападные режимы в регионе.
Добрые отношения между новым еврейским государством и СССР продлились недолго. С начала 50х годов и, особенно, с приходом к власти в Египте Нассера и последовавшего за этим Суэцкого кризиса 1956 года, советское руководство сделало ставку на арабский национализм, чтобы укорениться в регионе. Во всех войнах между израильтянами и арабами (1956, 1967, 1973 гг.) Советский Союз поддерживал арабские государства и после каждого конфликта пополнял их уничтоженный Израилем арсенал. После шестидневной войны Москва даже разорвала с Израилем дипломатические отношения. То же самое вслед за ней сделали и все государства советского блока, за исключением Румынии.
Официальные отношения возобновились лишь в 1991 году, незадолго до крушения СССР. Однако несколькими годами раньше, благодаря Михаилу Горбачеву, Советская политика претерпела заметные изменения. Новый кремлевский лидер не только пытался проводить более взвешенную политику на Ближнем Востоке, поддерживая первые попытки переговоров между Израилем и палестинцами, но еще и либерализовал эмиграционную политику в отношении советских евреев. Репрессии против евреев, санкции, жертвами которых стали те, кто выступал с требованием покинуть СССР, чтобы отправиться в Израиль или просто на Запад, и скрытый антисемитизм русского населения, подогреваемый официальной пропагандой под прикрытием антисионизма, действительно осложнили разногласия между Москвой и Иерусалимом.
На антисемитском фронте положение в России в основе своей осталось неизменным, несмотря на то, что власти сегодня отмежевываются от наиболее экстремистских заявлений. Однако новый фактор меняет природу отношений и налаживает связи между двумя странами. Это присутствие в Израиле более одного миллиона русскоязычных иммигрантов, то есть почти 20% населения страны. Это наиболее многочисленная диаспора выходцев из бывшего Советского Союза в мире.
Среди них есть и олигархи, возвращения которых в Россию, должно быть, хотел бы Владимир Путин, чтобы иметь возможность их наказать за то, что они воспользовались последовавшей за крахом СССР волной приватизаций. Однако он не строит иллюзий. Требования об экстрадиции не имеют никаких шансов на успех, так как большинство этих олигархов теперь стали гражданами Израиля, которых власти не выдадут Москве. Самое большее, на что он может надеяться, что их попросят держаться в стороне от российской внутренней политики.
Отправившись на Ближний Восток, переговорив как с израильтянами, так и палестинцами, Владимир Путин, который использовал такую же как и Ариэль Шарон антитеррористическую риторику, включился в игру. Не для того, чтобы докучать, поскольку во времена СССР Москва делала ставку главным образом на дестабилизацию, чтобы заставить себя услышать в регионе и сохранить влияние на арабские страны, а как действующее лицо в спектакле, сценарий которого пишется в другом месте.
Россия является участником квартета наряду с ООН, Европейским Союзом и США, который разработал дорожную карту и считает, что должен следить за ее соблюдением. Она отказалась играть в нем роль первого плана, потому что у нее нет никаких оригинальных предложений по выходу из конфликта по сравнению с идеями, возникавшими во время переговоров в Кэмп Дэвиде и Табе в 2000-2001 годах и подхваченными мировым сообществом.
Это наиболее заметный урок, извлеченный из поездки Владимира Путина.
Столкнувшись с сопротивлением в 'ближнем зарубежье', Россия не хочет оказаться изгнанной из той части мира, где некогда имела приверженцев. И все же она может добиться успеха, только основываясь на некоей форме 'согласия государств'.
