В пятницу президент Буш сделает краткую остановку в Прибалтике, чтобы совершить визит в маленькое балтийское государство Латвию. У латышей этот визит вызывает расстройство желудка. Сейчас пресса много говорит о том, почему приезжает Буш и что он подумает. Латыши - привлекательный и несентиментальный народ - имеют одно несчастливое отличие от других наций: на всем протяжении человеческой истории они были свободны и независимы всего 37 лет. И это будет лишь второй визит американского президента в их страну.
Моя мать родилась в Латвии. Она и большая часть ее семьи бежали из столицы страны Риги в 1944 году, когда приближалась Советская Армия. Во имя так называемой 'взаимопомощи' Советский Союз оккупировал Латвию до 1991 года. Он все еще продолжает оккупировать эту страну иными способами: своим языком, сохраняющим влияние в разных учреждениях, удушающим угольным дымом, идущим из деревенских труб, печально известными жилыми домами, построенными из кирпича, который был изготовлен из радиоактивных шлаков. В политическом плане я не циник, однако мне кажется, что политический цинизм - это вполне понятная реакция на такие действия, как пакт Гитлера-Сталина, копия которого висит на стене в музее оккупации Риги. Написанный в 1939 году, он представляет из себя секретный документ, в котором два эти человека хладнокровно и заранее поделили между собой территорию, за которую позже они будут вести упорные и страшные битвы. В конце Второй Мировой войны три балтийских государства - Эстония, Латвия, Литва - стали территорией унижения, тремя кричащими глотками.
В прошлом году я преподавала искусство письма и американскую литературу в Латгале, беднейшем районе Латвии. Латгаль, с его постиндустриальной местностью и высоким уровнем безработицы, мало похож на Ригу, находящуюся всего в трех часах езды на поезде. Рига, где сделает остановку Буш, это спокойный и утонченный город. На перекрестках там всю зиму продают георгины. Сияют чистотой окна кафе. Тихими голубыми вечерами по булыжнику улиц звонко стучат дамские каблучки, в сводчатых проходах улиц раздаются звуки виолончели. В этом месте возрождается новая культура. В страну вернулись из эмиграции многие писатели, в Латвии работает 60 издательств.
Однако Латвия - ужасно маленькая страна. И я говорю не только о ее географических размерах. Есть много маленьких стран - Британия, например, - которые выросли до огромных размеров - как в своем значении, так и в воображении людей. Я хочу сказать, что Латвия порой самой себе кажется маленькой. В своем 'Собрании сочинений' один из отцов латышской прозы Рудольф Блауманис (1863-1908) задал такой вопрос: 'Сможем ли мы, латыши, создать поэта или писателя такого масштаба, что его тень будет заметна и за узкими пределами нашей Родины?' Он же и ответил на него: 'Я склонен сказать - нет!'
Во время долгой советской оккупации подвергавшиеся цензуре писатели не обладали свободой сердца или свободой выражения, которая работает на создание великого искусства - искусства, которому не нужно одним глазом следить за входной дверью. Последствия этого периода сказываются и теперь. Один из моих студентов сказал так: 'Никому нет дела до латышской литературы. Все считают ее маленькой. Все читают книги из других мест. Из России. Из Америки'.
Я часто слышала, как латыши сравнивают Россию и Америку. По их мнению, обе страны и их лидеры одержимы какой-то таинственной уверенностью. Даже если говорить о физическом присутствии литературы, - вот они - литературные памятники на карте. Я посещала Москву, я видела рабочий стол Толстого, я ходила по тем улицам, где гуляла Ахматова. Я ощущала присутствие этих мастеров. Я также ощутила неброское, глубоко спрятанное великолепие их страны. Потом я вернулась домой, в страну Уитмена, Фолкнера - громкоголосых писателей, чьи голоса по сей день раздаются из наших библиотек, университетов и книжных магазинов. Похоже, что, создав свои книги, они обеспечили себе бессмертие. Как писатель, я подозреваю, что такого рода персональная мифология чрезвычайно важна для усилий по созданию будущей литературы.
Три балтийские страны в 2004 году спокойно вступили в Европейский Союз. Как новые члены, они пользуются приоритетом в финансировании до 2007 года. О влиянии Евросоюза я могу судить только по тому, что видела в Латгале: отчаянно необходимый новый компьютерный центр и щедрые стипендии для студентов. Тем не менее, уровень поддержки в пользу вступления в щедрый Европейский Союз был в Латвии не так уж и высок. Исследования, проведенные в мае 2003 года, показали, что лишь 37 процентов населения страны считало вступление в ЕС хорошим делом. Почему? 'Знаем мы ваши союзы, пробурчал один мой коллега-преподаватель из Латгаля, - первый был красный, а этот синий'.
Само собой разумеется, прежде чем культура и литература Латвии продолжат свое развитие, страна должна сначала вытерпеть политическую комедию создания стабильной, работающей и не испытывающей угроз демократии. В этом году в Латгале одна политическая партия давала гражданам взятки в сумме 20 долларов за голос в поддержку своего кандидата на муниципальных выборах - и одержала победу. (Что удивительно, люди проявили большую политическую волю и призвали провести переголосование, что и будет сделано этим летом). Правительство страны настолько погрязло в коррупции и нестабильных альянсах, что оно заслуживает регулярных отставок - с периодичностью менструального цикла. Что касается России, она часто занимает антиприбалтийскую позицию в своих средствах массовой информации и до сегодняшнего дня не признает, что ее оккупация этих стран была не нужна.
