23 июня 2005 года. На протяжении большей части последних 500 лет идея "Европы" служит для определения меняющейся группы западных стран, которые стремятся проводить различие между ними и двумя великими евразийскими нациями на востоке: турками и русскими. Сегодня и Турция, и Россия считают, что их тоже следует рассматривать как часть Европы. А Европа, представленная Европейским союзом (ЕС), с этим более или менее согласна. Сама эта идея нравится, но последствия могут быть озадачивающими.
Турция хочет стать полноправным членом ЕС. Россия не имеет серьезного желания присоединиться к ЕС, главным образом потому, что, подобно Америке и Китаю, рассматривает себя как слишком большую страну, чтобы соглашаться на ограничения для своего суверенитета. Но в то же время России ненавистна мысль, что ее куда-то не допускают. В идеальном случае, она хотела бы иметь с ЕС особые отношения, которые обеспечили бы ее гражданам безвизовые поездки в страны ЕС; свободный доступ к общему рынку через то, что она именует "общим европейским экономическим пространством", то есть неконкретную повестку торговли и рыночной политики; а также и голос, но не право участия в голосовании в политике ЕС, вроде того, что она уже имеет в делах НАТО.
Это амбициозные, но не абсурдные надежды. Все они могли бы быть реализованы в 5-летний срок, если бы сегодня Россия имела или уверенно двигалась к либеральной и демократической политической модели. Но на данный момент, судя по тому, как действует президент Владимир Путин в свой второй срок, Россия пока что движется в противоположном направлении, к усилению авторитаризма. Либеральный российский политик Григорий Явлинский в одной беседе в прошлом году резюмировал наметившуюся тенденцию так: "У России есть шесть главных черт, которые сегодня нужно учитывать. Первое, сегодня в России нет независимой судебно-правовой системы. Второе, в России нет элементов независимого парламента. Третье, в России нет общественного или парламентского контроля над секретными службами и правоохранительными структурами. Четвертое, в России нет (влиятельных) независимых средств массовой информации. Пятое, выборы в России подвергаются очень существенному давлению со стороны власти. Последнее, но очень важное, Россия имеет экономическую систему, которая фактически является 100-процентным слиянием бизнеса и власти. . . Любой важный чиновник российского правительства или российской администрации в то же время глубоко участвует в бизнесе или представляет его интересы".
Говоря очень приблизительно и игнорируя остальной бывший Советский Союз, Россия сегодня, пожалуй, находится там, где могла бы быть, если бы избежала перестройки и краха коммунизма, выбрав для себя китайский путь строго ограниченной свободы. При г-не Путине она приблизилась к китайской модели однопартийного государства, где правящая партия (которая в России больше напоминает клан) посредством монополии культивирует реальную популярность как источник стабильности и легитимности.
ЕС оказался бы глупцом, если бы официально оформил тесные связи с Россией, пока существует риск, что Россия будет продолжать двигаться в этом направлении. Даже если бы сегодня ЕС чувствовал себя с Россией комфортно, все это может измениться. Разрывать недавно установившиеся связи куда более неудобно и куда более оскорбительно для России, чем первым делом избежать их установления.
Отношение членов ЕС к России отличается большим разнообразием. Для прибалтов и поляков Россия представляет собой явную и насущную угрозу. Она вторгалась в эти страны на памяти живущих поколений. Франция рассматривает Россию как своего важного дипломатического союзника, как еще один противовес Америке. Германия видит в ней жизненно необходимого экономического партнера, незаменимого поставщика природного газа. Великобритания находится где-то посередине, постепенно дрейфуя от оптимизма в отношении России к скептицизму. Результатом является отсутствие общей политики, а вместо нее наличие конкуренции за дружбу России между Францией и Германией, к которой прежде присоединялась и Великобритания, но сегодня она делает это редко.
Отношения, вероятно, продолжались бы в таком ключе и дальше, если бы не изменилась политика Америки в отношении России и ее соседей после Оранжевой революции на Украине. Это принуждает Европу сделать свой выбор.
Для большинства западных европейцев Оранжевая революция была неудобной, чем-то таким, что может осложнить их отношения с Россией и подвести Украину к дверям ЕС как нежелательного кандидата. Американцы смотрели на это с иных позиций, считая Оранжевую революцию самым вдохновляющим событием в Европе с тех пор, как пала Берлинская стена и произошло восстание в странах Прибалтики. Их приятно удивили масштабы и сравнительная легкость триумфа Виктора Ющенко над поддерживаемым Россией кандидатом, а также то, что эта революция позволила выяснить относительную слабость и некомпетентность России при г-не Путине. Была бы Россия сильнее или умнее, она нашла бы способ сохранить ситуацию под своим контролем. Россия также уронила себя в глазах американцев тем, что она ренационализировала нефтяную компанию "ЮКОС". Это привело к сокращению потенциальных инвестиций и добычи нефти во всей российской нефтяной индустрии как раз в тот момент, когда Америка была готова простить России почти все в обмен на поставки большего количества и более дешевой нефти.
Осознание Америкой слабости г-на Путина и его дрейфа к авторитаризму, которое стало возможным и усилилось в результате потери Россией Украины, кажется, стало новой движущей силой американской политики. Америка открыто призывает к смещению Александра Лукашенко, пророссийского диктатора Белоруссии, что подразумевает еще одну революцию. В мае с.г. Джордж Буш-младший (George W. Bush) посетил Тбилиси, чтобы публично поддержать Михаила Саакашвили, прозападного президента Грузии, который пытается закрыть российские военные базы на своей территории - Россия говорит, что уйдет к 2008 году - и вернуть под свой контроль поддерживаемые Россией сепаратистские анклавы. Не далее как год назад Америка, хотя она и симпатизировала Грузии, была гораздо более сдержанной.
Уверенность в себе Америки оставляет ЕС перед нелегким выбором, как ему реагировать. Пока что Европа плохо справляется с этим вызовом. Когда украинская Оранжевая революция еще только набирала силу, западноевропейские правительства отличались своей нерешительностью. К счастью для самоуважения Европы, Польша правильно оценила ситуацию и, поддержанная Литвой, присоединилась к Америке, которая настаивала на честных выборах и упорядоченной передаче власти. В более позднее время ЕС презрительно отверг просьбу Грузии о направлении в эту страну наблюдательной миссии для мониторинга ее границы с Россией.
Мало кто сомневается в том, что длительный процесс строительства демократии на Украине был бы существенно облегчен, если бы перед Украиной стояла ясная перспектива членства в ЕС в приемлемые для всех сроки. Вполне реальным сроком можно считать 10 лет, в том случае, если другие организационные связи будут установлены значительно раньше, дав тем самым Украине ощущение того, что она необратимо присоединилась к европейской "семье". НАТО посылает правильные сигналы: эта организация в апреле начала с Украиной "интенсивный диалог", который большинство считает прелюдией к приему Украины в НАТО.
Однако, что касается ЕС, в настоящее время не предвидится ничего подобного. ЕС подталкивает Украину к тому, чтобы она публично не требовала для себя скорейшего приема в этот альянс; в обмен на это ЕС сохраняет осторожную неоднозначность в отношении надежд Украины когда-нибудь вступить в него. Украина делает все возможное, чтобы подчиниться этому приказу "не вякать", но ее испытывающее трудности новое правительство начинает сильно желать какой-то более конструктивной договоренности. Г-н Ющенко предложил поставить вопрос о кандидатуре Украины на обсуждение, если и когда Украина успешно завершит выполнение "плана" экономических и политических реформ, который уже согласован с ЕС и который потребует около 3 лет.
Это представляется хорошим компромиссом, таким, который ЕС следует одобрить. Но в большинстве западноевропейских столиц считают, что ЕС будет готов начать переговоры с Украиной не ранее, чем через 10 лет, да и то лишь в случае, если он более или менее завершит переговоры с Турцией. Одно иди два правительства стран ЕС, быть может, даже намеренно стараются выиграть время, чтобы успокоить Россию, что, в их представлении, является более важной целью, чем успокоение Украины.
Ничто из вышеизложенного не подразумевает, что принятие Украины в ЕС будет когда-нибудь простым делом. Украина - большая и очень бедная страна, а ее восточные области сильно русифицированы. Правительство Ющенко пока еще не вызывает полного доверия к себе. Оно потратило большую часть нынешнего года на "тушение пожаров", вместо того чтобы выполнять намеченный план действий, говорит один советник. Соперничество между министрами только лишь усугубляет положение. Руководитель программы для России и Евразии в Фонде Карнеги за международный мир Андерс Аслунд (Anders Aslund) говорит, что Юлия Тимошенко, премьер-министр г-на Ющенко, проводит "социалистическую и популистскую" политику, резко увеличив зарплату государственным служащим, ослабив права собственности и повысив налоговое бремя. Это, по словам г-на Аслунда, способствовало снижению темпов экономического роста с 12% в прошлом году до 5% - в первые четыре месяца нынешнего года.
В одном смысле это, возможно, является утешением для ЕС. Если правительство Ющенко потерпит провал, на ЕС будет оказываться меньше давления в пользу того, чтобы всерьез рассматривать Украину в качестве кандидата. Однако этот анализ страдает опасной близорукостью. Украина должна достичь поставленных целей ради себя самой и ради России. Россия слишком велика и слишком упряма (а также слишком устала от плохих иностранных советов), чтобы обращать какое-то внимание на нотации ЕС по вопросу демократии и политической реформы. С другой стороны, на нее, быть может, повлияет вид процветающей рыночной демократии в европейском стиле на Украине, в стране, которая, как все еще чувствуют россияне, является продолжением их собственной страны.
Вести за собой примером
Это только предположение. Если в России укрепится более авторитарный режим, а ее экономика выправится, то вполне может случиться, что демократическая Украина будет оказывать очень слабое влияние на Россию. Но, если Оранжевая революция на Украине все-таки провалится, то это наверняка приведет к ликвидации любых остатков поддержки либеральной демократии, которые, быть может, продолжают мерцать в России при г-не Путине. Если Украина проиграет, с ней уйдет и всякая надежда на то, чтобы изменить к лучшему Россию на протяжении жизни нынешнего поколения, а также и всякая надежда на то, что Россия сумеет завести с Европой подлинную дружбу.
Ставки ниже, если взять две другие страны на пространстве между ЕС и Россией. Но и эти карты стоят того, чтобы их разыграть. Одна из них, Белоруссия, является обнищавшим и печальным местом, которое изолировано от Запада с тех пор, как 11 лет назад к власти пришел г-н Лукашенко. За это время он при поддержке России поменял грубый патернализм на откровенную диктатуру. Осуществить народную революцию будет гораздо труднее в Белоруссии, чем на Украине или в Грузии, потому что г-н Лукашенко не оставил оппозиции никакой возможности для мобилизации. Он обанкротил местные неправительственные организации и изгнал зарубежные. Его правительство контролирует все вещательные средства массовой информации и большинство печатных изданий тоже. Очень немногие частные бизнесы выживают только с благословения государства. Политические противники Лукашенко рискую тем, что их похитят или убьют.
Другое постсоветское государство, Молдавия, травмировано поддерживаемым Россией сепаратистским режимом в своей восточной области Приднестровье. Российские войска помогли местным русским поселенцам выиграть короткую, но кровопролитную войну за свое отделение от Молдавии после краха Советского Союза в 1991 году, посреди ложных утверждений, что Молдавию может поглотить Румыния. Приднестровский анклав сегодня заваливает остальные области Молдавии беспошлинным алкоголем и потребительскими товарами, контрабандно доставляемыми через территорию Украины. Он вывозит через Украину на экспорт сталь и стрелковое оружие днем и куда более отвратительные вещи - ночью. Приднестровье фактически является крупным криминальным рэкетом, которому придан небольшой клочок земли. Раздел парализовал и дезориентировал Молдавию, сделав ее самой бедной страной Европы и единственной посткоммунистической страной, которая на выборах вновь привела к власти нереформированную Коммунистическую партию. Но даже молдавские коммунисты поменяли свою лояльность России на лояльность Западу, будучи не в силах мириться с продолжающейся поддержкой Россией Приднестровья.
Невозможно поверить в то, что Россия может требовать международного уважения к себе и в то же время поддерживать Приднестровье и два других сепаратистских анклава в Грузии, Южную Осетию и Абхазию, которые так же далеки от закона. А диктатура Лукашенко в Белоруссии без российской поддержки не продержалась бы и трех месяцев. "Кремлю не нравится Лукашенко, но Оранжевая революция нравится еще меньше", - разъясняет Анатолий Лебедко, один из смелых противников г-на Лукашенко.
Разговаривать прямо
Вот вам один из путей для Европы и для всех остальных в отношении России: грубая прямота. Чего бы другого ни желала России, она всегда страстно желает уважения к себе. Если западные лидеры станут публично критиковать г-на Путина за контрабанду и преступность в Приднестровье и в Южной Осетии всякий раз, как с ним встречаются, и если они станут публично давить на него, чтобы он осудил диктатуру в Белоруссии, то они сделают эти авантюры гораздо более дорогостоящими для России в политическом плане, в то время как от них самих это не потребует больших затрат.
Это, по всей видимости, не будет означать конца для Лукашенко, по меньшей мере, до того момента, когда Россия найдет кого-нибудь более прирученного, кто сумеет сохранить Белоруссию как запретную для Запада территорию. Но Приднестровье, Южная Осетия и Абхазия - совсем другое дело. Продолжение их существования служит интересам жуликов, националистов и генералов внутри России, а вовсе не российского правительства или государства. Россия вполне могла бы расстаться с этими анклавами, если бы они причиняли серьезный урон ее позициям в мире.
Однако на сегодняшний день большинство европейских лидеров предпочитают льстить г-ну Путину. Даже если они и замечают его ошибки, они опасаются, что тот, кто его сменит, будет еще хуже. Может быть, так и случится. Но ответ, разумеется, заключается в том, чтобы делать что-нибудь для изменения наметившейся тенденции на обратную.
Европа может предложить более хорошую политико-экономическую модель, но ей нужно четко разъяснить всем достоинства этой модели. А это означает критику правительства г-на Путина за его недемократическое поведение дома и его антидемократическое поведение заграницей. А это значит, что нужно оказывать поддержку странам, расположенным по периметру России, которые хотят все делать по-своему. Цель всего этого состоит не в ослаблении России, но в ее укреплении, поощряя ее к тому, чтобы она лучше управлялась.
