От политического юмора все же еще что-то осталось: несмотря на атмосферу всеобщего пессимизма, шутки летят со всех сторон. И порой весьма колкие.
Конец царствия не располагает к бесшабашному веселью. У политиков похоронные мины. Массовый стресс, что тут поделаешь! Но все же кому-то из этих серых физиономий достанется 28 июня приз политического юмора, который должно присудить жюри Французского Пресс-клуба. А заслужил эту награду тот, кто хорошенько насмешил нас в этом году.
Среди финалистов несколько остряков, чей юмор переходит иногда в коварную сатиру. Один из первых - Жан-Луи Дебре (Jean-Louis Debre). В прошлом году его наградили за глупость, которую он сморозил по поводу Корсики: 'Я ни на минуту не могу представить себе, что этот остров отделится от континента'. В этом году председатель Национальной Ассамблеи шутит уже на публику: приняв у себя делегацию МОК, он ехидно заметил: 'Олимпийскими играми займется Ассамблея, а Параолимпийские оставим Сенату'. У левых национальный секретарь Социалистической партии Малек Бутих (Malek Boutih) язвит по поводу появления Жоспена на конгрессе партии: 'Всегда приятно встретиться со своими стариками'. Евродепутат Бернар Пуаньян (Bernard Poignant) поддразнивает Фабиуса (агитировавшего голосовать против Европейской конституции - прим. перев.), который признался в одной из своих книг, что любит тертую морковку: 'В прошлом году морковка была тертая, а сейчас она, похоже, подгорела'. И все же он промахнулся, ведь на референдуме победили противники конституции.
Собрание острот 2005 года говорит о том, что народ не прочь посмеяться над сильными мира сего. Вот несколько перлов. Раффарен: 'Вдовы живут дольше, чем их супруги'. Барнье: 'Будь мы за вступление Турции в ЕС или против, мы не можем изменить ее географического положения'. Саркози: 'Я ни на что не кандидат'. Де Вильпен: 'В политике нужно взвешивать все своей совестью'.
Неужели политики, обладающие чувством юмора, уже вымерли? Президент жюри, энергичный Жан Мио (Jean Miot) признается: 'Мы специально договорились не различать случайно вырвавшиеся слова и намеренные остроты, это такое проявление милосердия с нашей стороны'. У Мио ностальгия по красноречию Клемансо, который мог дать отпор любому. Одному из депутатов, который кричал: 'И вы туда же, продажные богачи', он тут же ответил: 'Хорошо, что не рогачи!'. У поколения Робера-Андре Вивьена (Robert-Andre Vivien) и Александра Сангинетти (Alexandre Sanguinetti), на выступлениях которых в Национальной ассамблее от смеха взрывался весь амфитеатр, не нашлось достойных последователей. Разве что Андре Сантини (Andre Santini), который давно уже выступает вне конкурса, поскольку совершенно забивает всех своих противников.
Постоянный член жюри Пьер Дуглас (Pierre Douglas) говорит, что от речей Раффарена и Ширака веет смертной тоской. Юморист, который выступает в парижском 'Театре Двух ослов' с программой 'В ожидании Сарко', отмечает, что политиков так часто и яростно критикуют и так мало уважают, что им уже трудно подшучивать над собой. Чем меньше смеются граждане, тем больше политики воспринимают себя всерьез. И наоборот. Недавно один из зрителей подошел к Дугласу после спектакля и сказал: 'Вы нас хорошо посмешили, но это же трагедия - вы цитировали одни только глупости'.
А жаль. Ведь у политического юмора были свои годы славы. И было это все не так уж и давно. Дуглас вспоминает, как он однажды спросил у Миттерана, собирается ли он когда-нибудь пополнить ряды французских академиков. Президент в ту же секунду отпарировал: 'Даже и не думайте, я не собираюсь в эту армию стариков, половина которых моложе меня'.
Каких-то 15 лет назад остроты вылетали гораздо легче. В 1990 г. Филипп Сеген (Philippe Seguin) выдал вот это: 'Движению за Республику нечего сказать в вопросе о кризисе в Персидском заливе; поэтому докладчиком мы выбрали Эдуарда Балладюра'. В 1991 г. на вопрос 'Что осталось от арабской политики Франции?' Мишель Жоберт (Michel Jobert) ответил: 'Метро 'Барбес-Рошшуар'' (арабский квартал Парижа - прим. перев.). А Марсель Дебарж (Marcel Debarge) вот так опроверг слух о том, что в правительстве Рокара, которое уже насчитывало 49 министров вместе с госсекретарями должно появиться еще одно министерство - по делам города: 'Рокар ни за что не пойдет на создание нового министерства - его-то как раз и не хватает министрам, чтобы создать свой профсоюз'.
В 1992 г. госсекретарь по делам интеграции Кофи Ямьнян (Kofi Yamgnane) говорил о своих родственных связях с Луи ле Пансеком (Louis Le Pensec): 'Мы оба бретонцы, но он родился до разлива нефти у берегов Франции, а я после'. В этом году депутат-социалист из департамента Устье Роны Мишель Пезе (Michel Pezet) заявил, что он поддержит Бернара Тапи (Bernard Tapie - самый известный французский аферист, занимавший когда-то ответственные посты в правительстве - прим. перев.), 'закрыв глаза, заткнув уши и, если будет нужно, зажав нос'.
Шарль Паскуа (Charles Pasqua) тоже может иногда метко пошутить. Вот как он прокомментировал проблемы с правосудием, возникшие у тогдашнего председателя Национальной Ассамблеи: 'когда видишь, как Эммануэлли (Emmanuelli) идет вдоль выстроившихся в ряд гвардейцев, хочется кричать не 'на караул!', а просто 'караул!' В 1993 г. у Эммануэлли спросили, как он рассматривает будущее социалистов. Ответ был: 'Под лупой'. Шевенман (Chevenement - бывший министр внутренних дел - прим. перев.) не упустил случая поиронизировать насчет слушаний по социальным преобразованиям, организованных социалистами: 'От слушаний и до суда недалеко'.
У правых отличился Жерар Лонге (Gerard Longuet), который намекал на желание Балладюра восстановить избирательный ценз. А Филипп де Вилье (Philippe de Villiers) поддразнил своего коллегу Леотара (Leotard): 'Я подарил ему книгу, но он еще не закончил ее раскрашивать'.
И все же в этом политкорректном мире, где все давно перешли на кондовый административный язык, политический юмор еще жив. В 2004 г. Мишель Шарасс (Michel Charasse), сенатор от социалистической партии из департамента Пюи-де-Дом, узнав, что представитель партии Зеленых Ноэль Мамер (Noel Mamere) зарегистрировал в городе Бегль, мэром которого он является, первый гомосексуальный брак, вскричал в сердцах: 'Дед Мамер - дерьмо!' (по аналогии с любимой французской новогодней комедией 'Дед Мороз - дерьмо' - прим. перев.). Доминик Строс-Кан (Dominique Strauss-Kahn) язвит по поводу союза Коммунистической революционной лиги и Рабочей борьбы: 'Это союз почтальона с деревенской дурочкой'. Безансно и Лагилье (руководители этих двух организаций - прим. перев.) должны оценить эту шутку.
Не все министры правительства Раффарена были лишены чувства юмора. Это замечание Ксавье Даркоса (Xavier Darcos) было брошено в адрес левых: 'Когда вы у руля, вам не хватает духу, а когда вы в оппозиции, то всегда готовы дышать полной грудью'. Рено Мюзелье (Renaud Muselier): 'Де Вильпен делает все, а я - все остальное'. Саркози, о себе самом: 'Если бы я был госсекретарем по голубцам, я бы страстно увлекался голубцами, и вы бы еще узнали много интересного о голубцах'.
Шутки многое могут рассказать не только об их авторах, но и о самой эпохе. Сквозь них просвечивает истинный дух времени. В 'Парламентских перлах', вышедших в издательстве 'Орей', чувствуется разочарование в высокопарных лозунгах Французской Республики: 'Мы знаем, господин министр, что ни одна бездарность не оставляет вас равнодушным'.
