В последнем номере журнала мы начали дискуссию о будущем России и ЕС. Исходным пунктом для нее послужило интервью Александра Рара (Alexander Rahr) под заголовком 'Путин - не диктатор'. В сегодняшнем номере мы публикуем материал эксперта по Востоку профессора Вольфа Ошлиса.
Профессор, доктор Вольф Ошлис - эксперт по странам Восточной Европы и Балканам, преподает в университете Гиссена.
Александр Рар 'советует России слишком не спешить в ЕС', делая вывод, будто Россия получит 'шанс' только в том случае, 'если она присоединится к Европе'. Причем надо спокойно дожидаться, когда этот шанс откроется (по Рару): 'Через двадцать лет Россию, если будет продолжена борьба против исламистского терроризма, захотят из-за соображений безопасности видеть в составе ЕС точно так же, как Турцию'.
Турция уже сегодня скатывается к исламскому фундаментализму, и поскольку последние сорок лет ее фактически никто не хотел видеть в ЕС, то ее вскоре и вовсе не будут принимать в расчет в качестве партнера в борьбе против исламского терроризма. И, наоборот, партнерство России с ЕС в вопросах безопасности имеет место с 1999 года, оно было конкретизировано в 2003 году в Санкт-Петербурге, а в начале мая 2005 года зафиксировано в Москве в договорном порядке. Зачем заглядывать в далекое будущее, если угроза, которую необходимо устранять совместными усилиями, уже давно всеми всесторонне осознана?
'Евразийский узел интеграции кажется мне ничего не говорящей формулой'
Вряд ли применим и тезис Кая Элерса (Kai Ehlers): Россия как 'евразийский узел интеграции' кажется мне ничего не говорящей формулой, вполне отвечающей как таковая напрасным, пусть и имеющим длинную историю попыткам России толковать свое собственное географическое положение на двух континентах с философской точки зрения, как культурную миссию. Характеристика Путина как человека, 'желающего идти по пути авторитарной модернизации в направлении демократической реставрации российского величия', выглядит по существу недоказуемой, а по своей формулировке - невольно странной. Какие иные средства 'реставрации российского величия' представляет себе автор? Мы, что бы ни говорили, к счастью, не один год ведем с Путиным, как наши предки - с Петром Великим: как с русским национальным политиком, как с субъектом, способным и желающим учиться, и как с надежным, предсказуемым партнером Запада. Был ли за последние 300 лет в России еще такой человек?
Тема 'Россия и ЕС' важна, но ее нельзя рассматривать односторонне, что справедливо критикует Рар, давая характеристику политики Брюсселя в отношении России. Речь идет не о внутреннем 'европейском' восприятии России, а о российской точке зрения ЕС, поскольку последний ориентируется на тот ЕС, который однажды был выражением самого большого успеха в истории человечества, но чем он, к сожалению, больше не является. Нынешний ЕС не выполнил ни одного из своих собственных 'домашних заданий', особенно в том, что связано с ликвидацией безработицы. Он в связи со слишком поспешным расширением на десять государств оказался практически внутренне парализованным и находится после проваленных референдумов по конституции в глубоком кризисе, связанном с вопросом легитимности.
Четыре возможных сценария будущего Европы
Этот ЕС не нравится не только своим собственным гражданам. Согласно результатам опросов общественного мнения, проведенным в июне 2005 года, только 48 процентов россиян утвердительно ответили на вопрос, 'должна ли Россия стремиться к тому, чтобы стать членом ЕС'. И чем образованней россиянин, тем вероятнее он является евроскептиком, поскольку все, что обещало раньше вступление в ЕС в части преимуществ, прежде всего, экономическую стабильность, сегодня Союз может гарантировать лишь очень условно.
В России вопреки утверждениям Рара не 'господствует вера, что ЕС в нынешней его форме нежизнеспособен' или 'что Европа распадется снова на отдельные государства'. Но существуют серьезные опасения, и соответственно на этот счет возникают соответствующие идеи. В результате появились 'четыре возможных сценария будущего Европы' (Виктор Киселев, 'Новая политика', 10 июня 2005 года).
Будет ли будущее ЕС таким, каким рисует его Киселев, или нет, 'в обозримом будущем вакантного места для России' в нем не будет. Такой вывод сделал военный эксперт Анатолий Цыганок еще в ноябре 2004 года и благоразумно добавил: 'Ни НАТО, ни ЕС Россию не ждут. Россия может быть партнером ЕС, НАТО, США только как самостоятельное государство, не вступая в НАТО и в ЕС'.
Китай как более предпочтительный партнер вызывает сомнения, он находится на восточносибирском уровне
Таково положение вещей, которое, как считают в Брюсселе и в Москве, пока не позволяет говорить о тесных узах. Россия может с этим мириться, поскольку она для настоящего членства пока еще слаба и неподготовлена, 'как боксер-легковес, который должен выйти на ринг против боксера тяжелого веса', говорит Татьяна Пархалина, руководитель 'Центра исследований европейской безопасности'. По ее мнению, такая ситуация дает даже некоторые преимущества: объемы российской торговли с ЕС будут расти, и это при условии, что уже сегодня 'более 60 процентов' всей внешней торговли России приходится на ЕС. У русских есть время, чтобы привыкнуть к 'европейским ценностям, нормам и стандартам' и избавиться от 'иллюзий и мифов о своей равнозначности как партнера'. ЕС не будет ими 'командовать' и 'опекать' их, как это он 'имеет обыкновение' делать почти по всей Европе. Со своей стороны, у ЕС есть время, чтобы избавиться от собственных 'ошибок и иллюзий относительно Китая, воспринимая его как подходящего партнера', который в данный момент, быть может, демонстрирует более высокие темпы экономического роста, чем Россия, но в плане политических процессов находится на 'восточносибирском' уровне. В конечном счете, ЕС все же сблизится с Россией, поскольку, 'возможно, понимает, что без нее он не способен стать стабильной, демократической Европой'.
Можно соглашаться или нет с такой точкой зрения российской стороны. Однако, наверное, понятно, что 'привилегированное партнерство', которое напрасно ищут во взаимоотношениях с хрупкой, недоразвитой, исламской и на 95 процентов по своей территории азиатской Турцией, уже давно имеет место в отношениях с Россией, и обе стороны воспринимают его как таковое. Более того, это партнерство оказывается для России очень выгодным во внешнеполитическом плане. Ей не нужно передавать Брюсселю ни одного из сегментов своего суверенитета. Она пользуется набирающим силу 'парадоксом, когда США, главный противник России, везде представляют интересы России', так что 'в настоящее время более реалистичным кажется принципиальный конфликт с Европой, а не с США', писал российский Интернет-журнал 'Новая политика' 23 декабря 2004 года. Что касается деталей, то тут ясно, что Россия ждет, (возможно), со стороны Европы появления некоторых препятствий в сфере коммуникаций (спровоцированных новыми членами ЕС, которые еще вчера являлись советскими республиками), и пойдет на принципиальное согласование своих интересов с США. И, наконец, Россия получила согласие от 'Европейского союза на право играть ведущую роль на постсоветском пространстве' (об этом сказал Хавьер Солана/ Javier Solana в интервью Interfaks 10 мая 2005 года). Иными словами, перспектива, изложенная Раром, будто ЕС из соображений безопасности со временем будет вынужден принять в свой состав Россию, окажется совершенно иной: ЕС разделит часть своих опасений, связанных с (Средней) Азией, с Россией, - возможно, и вопреки своему желанию.
'В России считают даже возможным предоставление рабочих мест многочисленным безработным специалистам из ЕС'
Русские в настоящее время заняты извлечением максимума полезного из ситуации, в которой они находятся (писал Интернет-журнал 'Новая политика'). В экономическом плане речь идет, считает автор Анатолий Уткин, о достижении взаимной заинтересованности: ЕС - в российских сырьевых ресурсах, а России - в инвесторах из ЕС. Для того чтобы они пришли, прежде всего, немецкие инвесторы, Россия быстро расплатилась перед Германией по своим старым советским долгам. Следующая цель - быть признанной ЕС 'страной с рыночной экономикой', что позволит уйти от 'антидемпинговых мер' со стороны Союза. Выдвинуто предложение создать совместный 'страховой фонд', гарантирующий безопасность инвестиций ЕС в России. Есть желание сотрудничать в борьбе с организованной преступностью. ЕС, занятый мыслями о разных 'осях', 'треугольниках', должен сначала выработать линию своей 'единой внешней политики и политики в области безопасности', а России тем временем следует подумать, как 'не повторить ошибок, совершенных в отношении НАТО и из страха - ошибок, связанных с ее расширением на восток'. (Что имел в виду Уткин, говоря это?).
В России считают вполне возможным даже предоставление рабочих мест у себя многочисленным специалистам из ЕС, что должно дать импульс процессу развития. Есть и масса других предложений, напоминающих об истории 800-летней давности. В то время русские и ганзейские купцы прекрасно ладили друг с другом, поскольку у них были общие интересы, и они не становились друг другу поперек дороги, если это затрагивало сферу своих региональных интересов. Если история будет иметь столь же позитивное продолжение, то выгода окажется взаимной.
